Дегустация волшебства - Наталья Александрова

Шота обнял его и притянул к себе. Гоша отдал ему кейс с деньгами, прошел в заднее помещение ателье и свалился там на кушетку абсолютно без сил. Усталость окутывала все его существо, тело казалось невесомым, но успокоительный сон не шел.

Гоша слышал, как Шота вышел, закрыл снаружи ателье на все замки и уехал куда-то на машине. То есть Гоша примерно представлял, куда мог поехать Шота, осуществляя их общий план. Теперь настал его черед действовать. В комнате горела неяркая лампа – Гоша не любил лежать в темноте. При слабом свете он рассматривал билет на самолет до Парижа, датированный завтрашним числом, и паспорт на имя Григория Краснова с годовой шенгенской визой. Придется пожить под чужим именем некоторое время, иначе опомнившийся Штабель начнет его разыскивать. На первый взгляд его смерть выглядела вполне правдоподобно, и санитары с носилками тоже подоспели весьма кстати. Но вдруг Штабель вздумает навести справки в больничных моргах, куда, мол, привезли двоих покойников после перестрелки на загородной вилле? Окажется, что никто про этих покойников ничего не знает. Тогда Штабель может проверить списки пассажиров в аэропорту, а потом будет разыскивать его по всей Европе. Четыреста тысяч долларов – сумма немалая, не скоро Штабель ее забудет.

Что ж, был он Георгием Фиолетовым, а теперь будет Григорием Красновым, цвет фамилии поменялся. К этому привыкнуть легко. Труднее привыкнуть к другому: к полной перемене его дальнейшей жизни. Впрочем, что это он? Операция еще не закончена, он еще не в Европе, а здесь. Но все же самый трудный этап позади. Гоша подумал еще немножко и решил, что самый трудный этап был не на вилле, а когда он разговаривал с Каримовым. Вот тогда дело висело на волоске… Лежа на узкой кушетке в задней комнатке фотоателье, Гоша снова вспомнил весь тот трудный разговор.

* * *

– О чем вы хотели со мной побеседовать? – спросил Каримов, глядя на Гошу с неприязнью.

– Я знаю, какую картину вам предлагает Муса, – начал Гоша, бросаясь в разговор как в омут. – Это украденный из Эрмитажа Клод Жибер, «Бассейн в гареме».

Каримов ничего не ответил, только посмотрел на Гошу, глаза его метали молнии из-под темных нависших бровей.

– Послушайте, господин Каримов. – Гоша неожиданно успокоился, потому что самое страшное было позади – он решился на разговор. – Господин Каримов, ваша… Елизавета Андреевна, представляя меня, сослалась, вероятно, на свою подругу Лику. Мы с Ликой старые друзья, и я попросил ее об одолжении, потому что мне очень нужно было с вами встретиться.

– Я слышал о Лике много хорошего. – Каримов наклонил голову. – Но это ничего не меняет. Ее могли обмануть, подставить…

– Уверяю вас, что я действительно работаю в Эрмитаже и много лет знаю Лику, в конце концов это легко проверить.

– Давайте договоримся, – прервал Гошу Каримов, – вы излагаете ваше дело в течение пяти минут. По окончании этих пяти минут я решу, что с вами делать. Помните, меня очень просила Елизавета Андреевна от лица Лики.

«Очень плохо, что я вмешиваю сюда Лику, – в отчаянии подумал Гоша. – А этот тоже еще хамит, да если бы не я, он выложил бы кучу денег за копию!»

– Я мало знаком с Мусой, – начал Гоша, – но зато я хорошо знаю… Знал его приближенного человека. Его фамилия была Шмыгун.

Движением бровей Каримов дал понять, что его не интересует ни Шмыгун, ни сам Гоша.

– Ваши пять минут скоро истекут. Учитесь излагать мысли кратко, иначе среди деловых людей вас не поймут, – процедил Каримов.

Ах так! Гоша начал злиться и выбросил из рукава свой главный козырь.

– Вы думаете, что Муса предлагает вам краденого Жибера? Так вы ошибаетесь. Этой картины у него нет, потому что никто не знает, кто ее украл.

– Я не подтверждал, что мне предлагают краденого Жибера, – возразил Каримов. – И позвольте спросить, а вы-то откуда узнали о планах Мусы, если с ним не знакомы?

– Я сказал, что мало с ним знаком, а о планах его мне известно, потому мне он уготовил в них весьма незавидную роль. Я – тот самый эксперт – профессор из Эрмитажа, который якобы и украл картину. Но на самом деле я ничего не крал.

– А что же в таком случае Муса хочет предложить мне? – недоверчиво спросил Каримов.

– Если я буду подробно рассказывать, боюсь, в пять минут не уложиться, – мстительно сказал Гоша.

– Продолжайте, я сам решу, когда вас прервать, – наконец-то Гоша заметил, что Равиль Каримов заинтересовался.

– На следующий вечер после того, как стало известно о пропаже картины, мы с Джеком – это Шмыгуна так называли – сидели в каком-то баре, – начал Гоша, тщательно следя, чтобы история выглядела как можно правдоподобнее, а для этого нужно было не врать по мелочам и по возможности не уклоняться от действительных событий.

– Я, конечно, выпил, но не так много, и рассказал Джеку, что пропажу картины умный человек мог бы использовать в своих целях. То есть сейчас всем известно, что из Эрмитажа украли картину. И вот кто-то, достаточно солидный, вхожий в круг очень богатых людей, начинает потихонечку эту картину предлагать верным людям. А для того, чтобы придать всей операции наибольший эффект, картину, цена которой не больше пятидесяти тысяч долларов, объявляют безумно дорогой, стоимостью до миллиона долларов. Ну найти кого-то в полиции, заплатить, он и трепанет эту сумму по телевизору. А потом, конечно, от всего отопрется, но в телевизионные новости опровержение уже не попадет. Там больше двух-трех дней на событие не отводится.

И когда этот человек находит солидного денежного покупателя, согласного заплатить за картину, ну хоть если не миллион, то тысяч триста – вот тогда этому, извините, лоху спокойно подсовывают копию. И ему не придет в голову, что можно подделать Жибера, потому что он вообще раньше не знал, что есть такой художник. Это ж не Рембрандт все-таки, чтобы его подделывать! Но как сотрудник Эрмитажа должен вас предупредить, что Рембрандта все же не так просто украсть, он получше охраняется.

– Интересно, – процедил Каримов.

– Вы поймите, это был просто обычный полупьяный треп, – горячо говорил Гоша. – И представляете мое изумление, когда на следующий день Джек приходит ко мне вместе с Мусой и просит повторить весь вчерашний монолог в такой форме, что я не смог отказаться! Затем они мне сообщают, что уже нашли человека из пресс-центра при ГУВД, который согласен, за деньги, конечно, сообщить по телевизору, что пропавшая картина стоит миллион долларов. А от меня требуется только найти подходящую копию картины и присутствовать при сделке, так сказать, для солидности. То есть сообщить клиенту, что я – сотрудник Эрмитажа и именно я украл картину. Подробности привести, чтобы клиент поверил.

– И вы согласились? – насмешливо спросил Каримов.

– Не сразу, – признался Гоша. – Дело в том, что я был должен Шмыгуну некоторую сумму денег… Две тысячи долларов.

Заметив, как презрительно прищурился Каримов, Гоша повысил голос:

– Это для вас такая сумма не составляет проблем, а моя зарплата в Эрмитаже – нищенская!