Наемник - Винс Флинн

Ольмайер громко рассмеялся и, повернувшись к Рэппу и Ричардсу, спросил:

– Вы когда-нибудь встречали более сварливого человека?

– Нет, – без малейших колебаний ответил Митч, Ричардс только молча покачал головой.

Когда Рэпп и Ричардс отошли в другой конец кабинета, длина которого составляла сорок футов, чтобы перекусить, к Ольмайеру и Харли присоединились двое мужчин лет сорока пяти, по прикидкам Митча. Они выглядели как бизнесмены и, скорее всего, были банкирами. Все четверо столпились около массивного письменного стола, и седовласый банкир начал выдавать подробные указания на немецком. Через сорок минут эти двое ушли, унося с собой несколько страниц с инструкциями.

В пять минут десятого им позвонили и сообщили, что с семнадцати счетов сняты все деньги, но это было только начало. В течение следующих трех часов компьютеры продолжали осуществлять трансферы. Каждый счет был разделен на три новых счета, затем еще раз на три, пока их не стало 153. Деньги отправились в самые разные места – от офшорных счетов на Кипре, в Малайзии и Гонконге, до мест по всему Карибскому побережью. Каждая операция уменьшала общий баланс, поскольку банки брали определенный процент за свои услуги, но Харли это не волновало. Он развлекался не со своими деньгами.

Главная задача заключалась в том, чтобы оставить такой след, который невозможно распутать. Учитывая разные юрисдикции и законы о частной собственности, армия юристов до конца жизни станет разбираться с этой путаницей. К полудню число счетов сократилось до пяти с общим балансом тридцать восемь миллионов долларов.

Бейрут, Ливан

Сайед поднимался по разбитым каменным ступеням, ноги и легкие у него отчаянно горели. Его неделя из паршивой превратилась в совершенно невыносимую, начиная с поездки в Москву и заканчивая одним из самых идиотских приказов Дамаска, которые он получал за свою профессиональную карьеру. Когда, наконец, сложилось стойкое впечатление, что военные действия закончились, проклятые марониты решили ускорить захват территорий. Недавно выяснилось, что их интересует имеющий огромное историческое значение район, известный под названием Площадь Мучеников в центре Бейрута. Дамаск велел Сайеду отправиться на площадь, установить свой флаг – и сделать это как можно быстрее. Как генералу на поле боя, которому приказали удерживать кусок земли любой ценой, но не собирались оказывать никакой помощи, Сайеду пришлось самому решать, как он выполнит волю тех, кто занимал более высокое положение.

Пятнадцать лет, прожитых в этом городе, научили его тому, что важно находиться на безопасном расстоянии от других фракций. Винтовки и автоматы отвратительны сами по себе, а в руках мальчишек-подростков становятся исключительно непредсказуемыми. От мысли, что ему придется пройти по одной стороне площади, в то время как другую занимают марониты, внутри у него все сжималось. Один выстрел, один безумный молодой католик, мечтающий отомстить за смерть брата или изнасилование сестры, мог стать причиной того, что в городе снова разразится война. К сожалению, приказы нужно выполнять, и как бы Сайеду ни хотелось его проигнорировать, он не мог себе такого позволить. Поэтому Сайед отправил Самира и Али выбрать подходящее здание. Когда он задумался над тем, как заполнить его достаточным количеством своих людей, чтобы не пустить туда маронитов, ему в голову пришло гениальное решение.

Швец должен был через несколько дней прилететь из Москвы, чтобы забрать агента ЦРУ. Таким образом, у него останется американский бизнесмен Закари Остин. Сайед ни секунды не сомневался, что он не агент, а потому единственный вопрос состоял в том, сколько денег они смогут за него получить и какую их часть следует отдать придурку Абу Ради. Боевик «Фатха» ныл, как девчонка, когда его заставили отдать служащего телекоммуникационной компании. Если Сайед передаст его им, другие посчитают это проявлением мудрости и доброй воли. И, возможно, ему удастся провести переговоры таким образом, что крысы из «Фатха» согласятся помочь ему удержать западную часть площади.

Накануне днем они вдвоем пили чай. Ради взял с собой не меньше двенадцати человек – глупое число, учитывая нынешний уровень напряженности. Сначала Сайед рассказал ему о маронитах, занявших Площадь Мучеников. Он рассчитывал, что имеющее огромное эмоциональное значение место заставит Ради действовать, – и оказался прав. Ради так отчаянно стремился показать свою преданность их целям, что невероятно обрадовался возможности захватить западную часть площади. И, даже не попросив ничего в награду, выделил пятьдесят бойцов для проведения операции.

Это число удивило даже Сайеда, и у него появился соблазн забыть о своем предложении передать американца. Он считал, что Ради слишком подвержен всплескам эмоций и ведет себя глупо, предлагая такое количество своих людей и не требуя ничего взамен. Однако у Сайеда была серьезная проблема. Он не мог удерживать западную часть площади и одновременно оставить двух американцев в подвале своего офиса на улице Хамра, приставив к ним всего пару человек в качестве охраны. Сайед прослужил три года в армии, прежде чем начал работать в Главном управлении общей безопасности, и вспомнил, что ему говорили в школе пехоты про консолидацию сил. Ему нужно было всего несколько дней до того, как русские заберут американского шпиона. После этого судьба бизнесмена переставала иметь для него значение, особенно если он получит свою долю выкупа.

Сайед посмотрел через маленький столик в бистро и сказал:

– Я закончил допрашивать бизнесмена из Техаса.

– Так он шпион? – спросил Ради.

– Нет. Я уверен, что он действительно бизнесмен.

– Хорошо. В таком случае я могу приступить к переговорам об условиях его освобождения.

Сайед промолчал; он ждал, когда Ради сделает ему предложение – как уже не раз бывало в прошлом.

– Я гарантирую вам двадцать процентов выкупа.

Сайеду очень хотелось попросить пятьдесят. Остальные, скорее всего, его поддержали бы, но ему требовалась помощь Ради в решении проблемы маронитов.

– Я думаю, тридцать будет справедливо… учитывая все остальное, – и, прежде чем Ради успел ему ответить, Сайед продолжал: – Я доставлю его в новое здание сегодня вечером, вместе с другим американцем. На несколько недель ты сможешь разместить там свой командный пункт.

От такой чести Ради никогда не смог бы отказаться. Все станут считать, что он возглавляет авангард в борьбе с христианами, дабы снова отобрать у них город.

Рано или поздно само здание придется уничтожить. Оно наклонилось под углом в пять градусов к площади и выглядело так, будто сильный порыв ветра легко повалит все семь этажей, но его выстроили из надежного бетона, и прежде чем оно рухнет, его нужно будет взорвать. Из всех строений, стоявших на площади, это занимало, возможно, вторую по силе позицию. К несчастью, у маронитов была самая лучшая – примерно в трехстах футах прямо напротив них.

Ради уже совершил одну ошибку, и Сайед ругал себя за нее. Этот самозванец покинул трущобы около аэропорта в составе конвоя из десяти машин, устроив все так, будто крестьяне отправили отряд во главе с ним, словно они были храбрыми мусульманами, чья миссия заключается в том, чтобы уничтожить крестоносцев. Вместо того чтобы прибыть на площадь, не привлекая ненужного внимания, они ворвались туда, размахивая ярко-желтым знаменем «Фатха». Теперь конфликта было не избежать.