По ту сторону страха - Джей Форд

— Ты в порядке, Джоди? — прошептала Луиза.

Это она должна была задать этот вопрос Луизе. Это она должна была как-то подбодрить свою подругу. Однако она не могла произнести ни единого слова. Она задыхалась от рыданий. У нее болела щека, горела от боли порезанная ладонь, онемело плечо. Еще ни разу в жизни ей не было так страшно.

— Джоди, попытайся сделать несколько глубоких вдохов, — сказала Луиза.

Она попыталась. Ей стало немного легче.

— Ты ранена? — шепотом спросила Лу.

Джоди облизала губы и пошевелила ногой.

— Думаю, что это всего лишь сильный ушиб. А ты как? — спросила она.

— Просто сильно испугалась, — сказала Лу.

— И я тоже, — прошептала Ханна.

— И я, — повторила Коррин.

Что ж, лучше все-таки быть живыми, чем мертвыми.

— Ты больше не груби ему, Лу. Он может застрелить тебя, — сказала Джоди.

— Я просто не могу удержаться. Слова так и выскакивают из меня.

Джоди вспомнила, как Луиза рассказывала ей о том, что после Афганистана ее стали преследовать кошмары. Интересно, какой кошмар она видит сейчас? Джоди стало стыдно. Лу спорила с Тревисом, кричала на него, пытаясь защитить Джоди. А она в это время трусливо прижималась к стене.

— Как твоя голова, Джоди? — шепотом спросила Ханна. — Ты потеряла сознание, когда он ударил тебя?

Джоди вспомнила, что когда она упала на пол, у нее все поплыло перед глазами.

— Думаю, что все-таки я была в сознании, — сказала она.

— А как твоя нога?

Ханна, несмотря на то что у нее от страха дрожал голос, снова разговаривала с ней как профессиональная медсестра. И это был хороший знак. Ей хотелось, чтобы Ханна растерла ей плечо так, как она это делала прошлым вечером. Сегодня она бы не стала сопротивляться, она бы крепко обняла Ханну и уткнулась бы лицом ей в грудь.

— Она болит, но я думаю, что перелома все же нет, — сказала она.

— А рука как?

Опустив голову, Джоди посмотрела на свою руку.

— Она снова начала кровоточить. О, Коррин, прости меня. Я испачкала кровью твои джинсы, — сказала Джоди, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Испачканные брюки Коррин — это самое ничтожное из всех несчастий, которые с ними случились. Однако, несмотря на это, Джоди чувствовала себя виноватой.

— Ерунда, — фыркнула Коррин. — Ты потом мне за них заплатишь.

Услышав слова Коррин, она едва не задохнулась от удивления. У нее было такое ощущение, что ее снова ударили в живот. Она согнулась пополам, и ей стало трудно дышать. Коррин думает, что они смогут вернуться домой и снова увидеть своих детей.

Сейчас Джоди чувствовала только горечь поражения.

Она восемнадцать лет тренировалась, закаляла свое тело и душу для того, чтобы больше никто не смог причинить ей боль и заставить ее страдать, и при первом же проявлении агрессии она потерпела сокрушительное поражение. Она даже не оказала сопротивления, даже не попыталась оценить, насколько сильны ее противники. Ей страшно было открыть глаза. Она только кричала и билась в истерике. Сжалась в комок возле стены и плакала, как ребенок.

«Посмотри правде в лицо, Джоди. Ты долгих восемнадцать лет обманывала себя», — подумала она. Джоди зажмурилась, чтобы не видеть своего позора.

«Все дело в том, что в тебе нет ничего, кроме страха. Он — твоя настоящая сущность. В ту ужасную ночь твоя душа переродилась. Теперь в ней нет ничего, кроме твердого как камень, холодного как лед, страха.»

Не сдержавшись, Джоди громко зарыдала.

— Что с тобой, Джоди? — спросила Луиза.

Джоди не ответила подруге. Ей было так стыдно и так больно, что она не могла говорить.

Да, она, наверное, просто струсила.

Тогда, восемнадцать лет назад, она убежала не потому, что хотела привести помощь, а потому, что ей было страшно.

Она убежала, оставив свою лучшую подругу умирать.

Где-то в конце коридора Тревис оглушительно хлопнул дверью, и Джоди вздрогнула. Ей снова захотелось убежать. Захотелось поднять на ноги своих подруг и вытащить их из этого ада. Однако она понимала, что это невозможно. Их руки были крепко стянуты, а развязать туго затянутые узлы они не смогут. К тому же теперь не только у Коррин, но и у нее самой болела нога. Они не успеют пробежать и двух метров, как Тревис и Кейн поймают их. И даже если Джоди каким-то чудом удастся избавиться от веревок, то…

Она подняла голову. Громко топая по коридору, Тревис возвращался в гостиную.

— Заткни свой мерзкий рот! — рявкнул он.

Тревис размахивал пистолетом перед лицом Джоди, а она продолжала рыдать. Он снова ударил ее по той же самой ноге, и Джоди буквально задохнулась от боли. Засмеявшись, он повернулся и пошел в кухню. «Я тебе все припомню», — подумала она, трясясь от боли и злости.

Восемнадцать лет назад, стоя возле свежевырытой могилы Анжелы, Джоди поклялась, положа руку на сердце, что больше никогда не оставит подругу в беде.

— Джоди, ты в порядке? — шепотом спросила Луиза.

Нет, не в порядке.

— Да, я в норме, — ответила она.

— Что он там делает?

Джоди не видела, что происходит на кухне. Она только слышала, как Тревис хлопает дверцами кухонного шкафа. Когда она повернула голову вправо, в ее поле зрения попал лишь стоявший в центре кухни стол. Если бы она наклонилась еще больше, то смогла бы рассмотреть не только стол, но и нишу, в которой находился холодильник. Однако она не стала этого делать, понимая, что если она увидит Тревиса, то и он, скорее всего, тоже увидит ее, и, разозлившись, вернется и разобьет ее голову о стену.

— Джоди, что там? — спросила Лу.

Сделав глубокий вдох, Джоди снова наклонилась вправо. Теперь в поле ее зрения оказались не только кухонный стол, но и большие окна, находившиеся в дальнем конце амбара. Наклонившись еще больше, она сразу отпрянула назад, увидев, что Тревис подошел к холодильнику. Она услышала, как звенят бутылки, стоявшие на полке, встроенной в дверцу холодильника, потом послышалось бряцанье посуды и хруст пластиковых стаканов.

Интересно, что он там делает? Джоди опять потянулась вперед. Тревис стоял, нагнувшись, возле открытого холодильника. Пистолет был засунут в задний карман его джинсов. Бутылка бурбона теперь находилась на столе. Он ел чипсы, доставая их из пакета. Второй рукой он вытаскивал из холодильника яблочный пирог, который Джоди купила на десерт.

— Он ест, — прошептала она.

Взяв с тарелки пирог, он откусил от него большой кусок. Увидев это, Джоди почувствовала, что начинает злиться. Он ел их продукты. Те деликатесы, которые они приготовили для себя.