"Летающие гробы" Сталина. "Все ниже, и ниже, и ниже…" - Владимир Бешанов

Командовал всем этим великолепием великолепный Геринг, не допускавший в свою вотчину посторонних: «Всё, что летает, принадлежит мне!»

Лишь около 15 % сил авиации в ходе боевых действий передавались в состав полевых армий, остальные объединялись в воздушные флоты, подчинявшиеся непосредственно главному командованию ВВС и выполнявшему задачи во взаимодействии с объединениями сухопутных войск. Это значительно облегчало организацию и выполнение маневра вдоль линии фронта или между фронтами, и концентрацию главных сил Люфтваффе в нужное время и в нужном месте в интересах германских сухопутных войск.

Советские «добровольцы», вернувшиеся из командировки, тоже писали отчеты: «Подробнейшим образом мы должны были — каждый по-своему! — описать машины (свои и чужие), бои, тактические приемы и все-все, что заставило нас задуматься там, в Испании. Написанные нами листки потом тщательно изучались специалистами — таким образом, по крупицам обобщался боевой опыт». Писали много и в разные инстанции. Писали в Управление ВВС, в Наркомат внутренних дел, товарищу Ворошилову и товарищу Сталину. Об организации воздушного боя истребителей: «Лучшая тактика — набор высоты и внезапная атака из-за облаков (сзади) с использованием преимущества в высоте и избытка скорости». О принципах использования штурмовой авиации: «Дать внезапно и в минимальное время максимум огня». О способах прикрытия своих бомбардировщиков. О недостатках нашей боевой техники и методики подготовки пилотов.

Вот, к примеру, 5 апреля 1937 года состоялась встреча между летчиками-«испанцами» и руководством РККА:

«ХОЛЬЗУНОВ (в Испании — командир бомбардировочной эскадрильи): Применение СБ, я считаю, в большинстве случаев было неправильным. Бомбили по фронту, но задачи зачастую ставились очень неграмотно, никакой выучки не чувствовалось у многих командиров, хотя большинство из них окончило Академию или учились в Липецкой школе.

Были случаи, когда задачу ставили таким образом: бомбить отдельно стоящий домик северо-западнее Каса-дель-Кампо. Требуется 3 самолета СБ. И все. А сколько километров — хотя бы указали…

Никакого руководства сверху в отношении того, какие лучше всего строи или порядки, в отношении обеспечения того, чтобы как можно было меньше потерь, мы не видели.

Организация у нас как будто была большая: считается штаб авиации, потом имеются штабы групп, потом штабы эскадрилий. Штаб авиации не принимает решение как штаб авиации, а принимает решение, которое должен был бы принять командир отряда: указывает маршрут, сколько самолетов и куда сколько сбросить бомб…

Управление в воздухе производится эволюциями самолета. Для того чтобы наладить связь, нужно посадить туда человека, который сидел бы исключительно на связи…

ЕРЛЫКИН (командир особой группы истребителей И-15):

Мы в первое время никакой тактики для себя не могли придумать. Прилетали самолёты, и мы набрасывались на них, как собаки. Немцы видят, что дело плохо, сразу в отвесное пике и уходят. Тогда мы нападали на другой самолёт. Вообще, у нас было принято набрасываться на одного — двух, сбивать к земле и тогда подниматься кверху на других. Мы всегда ходили кучкой, никогда не разбрасывались (главным образом потому, что на советских истребителях отсутствовали радиостанции. — Авт.).

На опыте первых боёв мы решили не уступать ни в коем случае воздуха и в последующих боях стали набрасываться первые и выработали свою тактику. У нас было 4 звена — четвёрка ведущая, четвёрка замыкающая, по 2 тройки справа и слева. Одна из троек была значительно выше, патрульной охраняющей…

Мы к концу декабря очень хорошо сработались с И-16. Очень редко потом стали терять своих людей».

Жаль, что это оказалось никому не нужным.

В 1936 году волна будничной резни «кулаков», «вредителей» и «остаточных классов» докатилась до самых верхов и превратилась Великую Резню старых большевиков, соратников «нетленного тела», увешанных орденами и привилегиями «героев Октября», Гражданской войны и великих социальных экспериментов. Все пошли под нож.

«СССР находился в капиталистическом окружении, — откровенничал сумевший дожить до пенсии Л.М. Каганович, — приближалась война с империалистами и, по всей видимости, со всеми сразу. Поэтому необходимо было всемерно укрепить страну, тыл и будущий фронт. Исходя из этого и было принято решение выкорчевать «болото», то есть уничтожить всех ненадежных и колеблющихся».

Война в Испании, в которую оказались активно вовлечены Германия и Италия, расценивалась Сталиным как предвестница новой мировой войны, в преддверии которой требовалось в короткие сроки «оздоровить крепкий организм советского государства» и, конечно «организм РККА». Умных полководцев по плану Сталина должны были заменить лично преданные, думающих командиров — верные, из новой генерации выдвиженцев.

Тотальная чистка армии началась весной 1937 года с уничтожения «банды преступников и диверсантов», во главе с маршалом М.Н. Тухачевским составивших «военно-фашистский заговор» с целью проиграть войну с Германией и реставрировать в стране капитализм. Программа действий заговорщиков, составленная в кабинетах Лубянки, в общих чертах выглядела следующим образом:

1) ослабление военной мощи Красной Армии с тем, чтобы в период войны добиться поражения советской власти;

2) организация диверсий и вредительства;

3) осуществление террористических актов над руководителями партии и правительства;

4) шпионаж в пользу «иностранных разведывательных органов».

Авиацию, как известно, Вождь особенно любил. «Можно сказать, — пишет маршал Г.К. Жуков, — что авиация была даже в какой-то степени увлечением И.В. Сталина». Поэтому за три с половиной года в ВВС сменилось четыре начальника, и ушли они отнюдь не на пенсию.

Заместитель наркома обороны командарм 2-го ранга Я.И Алкснис в мае 1937 года представлял ВВС в Специальном судебном присутствии, единогласно приговорившем к казни группу Тухачевского. Говорят, был Яков Иванович на судилище весьма ретив и преисполнен негодования к «подлым двурушникам». 23 ноября его самого арестовали как главаря «латышской фашистской организации», а уже через двое суток он давал признательные показания о том, как его вербовала латвийская разведка. Надо понимать, что арест одного фигуранта порождал цепную реакцию задержаний выявленных «членов террористической организации» и «шпионских резидентур». Дело Алксниса-Вацетиса положило начало акции по истреблению в РККА латышей. А также поляков, литовцев и «прочих всяких шведов». На Дальнем Востоке был арестован «сообщник» Алксниса, начальник ВВС ОКДВА комкор Ф.А. Ингаунис (хоть и был он литовцем), в Оренбурге — начальник военной школы летчиков комбриг Р. К. Ратауш, в Харькове — начальник 9-й школы летчиков и летных наблюдателей комбриг Я.Э. Закс (у него вдобавок и комиссар оказался поляком, «срывавшим работу парторганизации по разоблачению врагов народа»). Помощник начальника Морских Сил РККА по авиации комдив В.К. Бергстрем был по национальности шведом и шпионил в пользу Швеции. Всем вышепоименованным лицам отмерили «высшую меру социальной защиты»: