Между мирами - Влада Ольховская

– Мы с каждым готом платим все больше! – возмущался леший. – Тот список, что прислали мне, уже больше прошлогоднего, но ваш – это перебор!

– Вы хотите сказать, что Гвирдд этого не выдержит? – хмыкнула Лина. – Что начнутся голод и разруха?

Она могла бы объяснить, что списки составляет не она и даже не первая ветвь клана – делать им больше нечего. Для таких дел обычно нанимали помощников, которые рассчитывали возможности каждого кластера и определяли размер налога.

Лина, скорее всего, боялась, что это прозвучит как попытка оправдаться и станет показателем ее слабости, а она хотела быть достойной наследницей.

– Голод и разруха не начнутся, но это замедлит наше развитие.

– Какое еще развитие? В Гвирдд приезжают для спокойной жизни, а не для построения цивилизации майя! – напомнила Лина.

– Откуда вам знать, зачем сюда приезжают? Вы здесь не живете и жить не будете!

– А вы скажете, что я не права?

– Здесь все работают и имеют право распоряжаться результатами своих трудов, а не отдавать их вам!

– У вас есть право направить жалобу главе клана Арбор – и на меня, и на размер налога. А пока выполняйте свою работу.

Джесс уже знала, что он все сделает. Она хорошо разбиралась и в людях, и в нелюдях, и такой типаж, как у Эйтена, встречала не раз. Он будет возмущаться, бушевать, возможно, даже возненавидит Лину, но он все сделает как надо.

Так что, если бы наследница вела разговор только с ним, все закончилось бы более-менее хорошо – если не считать взаимных упреков. Но в их беседу неожиданно вмешалась третья сторона.

Сидя на высокой ветви, Джесс первой заметила чудовище, направляющееся к Лине, но не успела ничего сделать – даже крикнуть или предупредить подругу. Существо, перемещавшееся по кронам деревьев, двигалось слишком быстро и спустя пару секунд уже стояло перед наследницей.

Больше всего оно было похоже на гориллу, только очень уж крупную – поднявшись на задние лапы, существо наверняка достигло бы ростом метров трех. Его массивная туша, бугрящаяся мышцами, была покрыта пучками жесткой рыже-красной шерсти. На обезьяньей морде сиял единственный крупный глаз, а маленький нос почти терялся между ним и огромной пастью, неровными складками кожи опускавшейся аж до груди чудовища. Даже из закрытой пасти торчали четыре особо крупных клыка – два сверху, два снизу. Джесс не сомневалась, что за мясистыми губами скрываются хищные челюсти.

А еще от существа воняло. Волна тошнотворной вони поднималась от его туши и расползалась далеко по лесу, мгновенно уничтожая запахи травы, меда и смолы. От этой вони слезились глаза и начинала кружиться голова. Даже Джесс, сидящую на дереве, этот запах застал врасплох, а Лина и вовсе закашлялась, не в силах сделать полноценный вдох.

Это отвлекло ее, и когда существо замахнулось, чтобы ударить, она вполне могла пропустить этот удар. Джесс видела заостренные когти на лапах чудовища, понимала, какую рану они могут нанести. Она понятия не имела, что делать.

А вот Эйтен знал. Он повел рукой вверх, словно указывая на что-то, а в следующую секунду из земли прямо под лапами чудовища вырвались древесные корни. Они мгновенно оплели хищную тварь, заставив ее замереть с поднятой для удара лапой. Существо попыталось вырваться, его единственный глаз горел ненавистью, и чувствовалось, что оно не пощадит ни Лину, ни распорядителя этого кластера. Вот только у него не было ни шанса навредить им: заклинание лешего сработало идеально.

Лина поспешно достала из кармана шелковый платок и закрыла им лицо.

– Что здесь происходит?! – разгневанно спросила она.

Одноглазый выродок зашипел на нее и снова попытался вырваться, но снова – неудачно. Глядя на него, Джесс наконец вспомнила, к какому виду он относится. Мапингуари, хорошие охотники, не наделенные, впрочем, никакими магическими способностями, дальние родственники бигфута. Даже запах, который это существо умело использовало как оружие, был порожден железами в его шкуре, а не заклинанием.

Хотя нет, один трюк оно выполнять умело. Существо продемонстрировало это, перевоплотившись в плотного рыжего мужчину лет сорока, очень злого и совершенно голого.

– Вот и мне интересно, Хорео, что здесь происходит? – холодно осведомился Эйтен.

– К дьяволу все! – промямлил рыжий мужчина. – Пусть горят в аду… бабы… стервы!

Даже этой пары фраз было достаточно, чтобы понять: мужчина мертвецки пьян. Его наверняка выдал бы и запах выпивки, если бы не врожденная вонь мапингуари. Присмотревшись внимательней, Джесс обнаружила, что глаза у него мутные и тупые. Вряд ли он сейчас полностью осознавал, что сделал и какие неприятности на себя навлек.

– Забавно, мне казалось, что в Гвирдде нет мятежных настроений, – заметила Лина.

– Мятежных настроений нет, – подтвердил леший. – Но есть идиоты. Я прошу прощения за действия этого алкоголика, он будет наказан.

– Никакого прощения! – взвыл мапингуари. – Все к дьяв…

Договорить он не успел: Эйтен без сомнений ударил его в висок ребром ладони. Мутные глаза мужчины закатились, голова безвольно откинулась в сторону. Он был жив, просто потерял сознание, а вместе с ним и возможность оскорбить наследницу.

– Мы выполним новую норму налога, – вздохнул Эйтен.

Может, он и надеялся выторговать послабление, но до того, как мапингуари его подставил. Теперь ему нужно было сделать все, чтобы Лина не заподозрила доверенный ему кластер в восстании.

– Уж постарайтесь, – поморщилась Лина. – А теперь, прошу прощения, мне нужно принять душ. Результаты ваших трудов я проверю позже, когда смою с себя запах свалки.

– Я и правда не знаю, что нашло на Хорео.

– Да мне все равно. Это ваша забота, распорядитель, не моя.

Лина резко развернулась и направилась прочь с площадки, обратно к резиденции Арбор. Джесс хотелось остаться и посмотреть, какое наказание леший выберет для этого мужика. Однако подруга ей была дороже: она видела, что Лина вот-вот расплачется.

Похоже, мапингуари здорово напугал ее, а то, что она не успела за себя постоять, унизило. Ей удалось скрыть слезы от Эйтена, но в резиденции она сможет расслабиться и дать себе хотя бы такое послабление. Джесс, как хорошей подруге, полагалось быть в такой момент рядом с ней.

Ну а поговорить с Эйтеном она успеет и потом.

* * *

Проблемы накапливались, наваливались на него, и Эйтен понятия не имел, сколько еще он вынесет. Может, плюнуть на все, как Лантеус, и уйти из этого проклятого мира? Пусть клан Арбор сам разбирается, без него!

– Чем ты думал? – устало спросил леший. – В твоей тупой башке хоть что-то похожее на мозг вообще осталось? Или я слишком многого прошу?

Хорео угрюмо молчал. С ним всегда были проблемы, и Эйтену следовало бы догадаться, что еще будут. Но леший упрямо верил в лучшее.