Кровью и жизнью - Елена Добрынина

сюда заглядывает, как же, как же! — громко засмеялся полный господин за соседним столиком. — Или лучше сказать «из-за кого»?

И он поиграл бровями, глядя на Марису.. Та только закатила глаза, поправляя рукой прическу.

— Я тебе так скажу, Гарольд, — обратилась она к мужчине. Если бы наш мэр был столь же нерешителен в хозяйственных делах, сколь он есть в делах сердечных, я бы ни за что не отдала за него свой голос.. — и подождав, пока стихнет хохот, невозмутимо прошествовала дальше.

Я осталась за столиком в недоумении. Она еще и мэра охмурила! Мариса представлялась мне сейчас коварной колдуньей из старых сказок: на завтрак она ела молоденьких мальчиков, а на ужин закусывала мэрами, ну или наоборот. Однако даже это не отбило мне аппетита и не помешало насладиться действительно вкусными блюдами.

После обеда я отдыхала в своих комнатах, снова изучая журналы, купленные еще в паровике (и отчаянно жалея о том, что на прогулке мне не пришла в голову мысль зайти в книжную лавку), когда раздался энергичный стук в дверь. На пороге, ожидаемо, стоял мой лже-брат, аккуратнейше одетый и причесанный, словно собрался на прием к начальству.

— Как дела у моей дорогой сестры? — начал он, еще не успев закрыть за собой дверь. — Я вижу, поход за покупками был результативен. Много накупила?

Я тяжело вздохнула, совершенно не в восторге от очередного акта лицедейства и максимально невыразительным голосом ответила:

— В меру, братик, в меру. Может, лучше сразу обсудим планы ?

«Братик» был не против. Устроившись в небольшом кресле у стола он приступил к делу.

— Завтра придется встать пораньше. Сразу после завтрака отправимся в Обитель.

— А... ты сможешь завтра пораньше? — с сомнением в голосе протянула я. Диксон вопросительно поднял бровь:

— С чего вдруг такие сомнения?

— Ну... мало ли, какой тут режим дня, — уклонилась я от прямого ответа. Не говорить же, что я все знаю об их с Марисой намечающемся свидании.

— Что меня интересует гораздо больше, чем поездка в Обитель — так это то, каким способом мы намереваемся искать остальных связанных с нами «счастливчиков». Ты пробовала звать их с помощью своего амулета, как делала это со мной?

— Еще нет, но обязательно это сделаю. Сегодня же, — кивнула я. — Только... честно говоря, я не думаю, что из этого что-нибудь выйдет.

И предупреждая вопрос, уже готовый сорваться с губ Диксона, принялась рассказывать свой сон, привидевшийся мне в купе.

— Поэтому я и думаю, что клятвы они приносили разные, — подытожила я. — Эд, твой предок — «всегда быть рядом», а остальные — что-то другое. Рид уж точно. Но я все равно попробую позвать.

— М-да, — наконец отозвался чуть помрачневший «братец». — То есть это только мне посчастливилось ходить как телок на веревочке. Остается надеяться, что остальные не поклялись «молчать в тряпочку», иначе найти их будет весьма затруднительно.

— Есть еще кое-что, — произнесла после некоторого раздумья. — Не знаю, может, это просто совпадения и совсем не имеет к нашему делу никакого отношения, но.. — я замялась, не зная, с чего начать

-— Но?

— Уровень Источника.

И я рассказала Эверту сначала о заметке в старой газете, а затем о невольно подслушанном сегодня в кафе разговоре.

— Может, конечно, и совпадение, — после непродолжительного молчания произнес мой собеседник. — Но это дело нравится мне все меньше и меньше. Если еще и Уровень с этим связан, то вряд ли нас оставят в покое.

— Что тебе известно про этот самый Уровень? Вам же должны что-то были про него рассказывать?

— Его постепенное снижение объяснялось естественными причинами, как остывание нагретого тела. Иногда что-то внешнее может этот процесс ускорять. Вот как открытие магии крови, например.

— А резкий скачок, на что он влияет?

— Простые люди и даже маги с низким и средним уровнем дара этого совершенно не заметят. А вот маги очень сильные могут стать менее сильными. То есть это такой своеобразный общий магический потолок. Это то, о чем нам говорили. А вот о том, что Уровень снова просел год назад, нам точно не сообщали. Либо посчитали несущественным, либо тем, о чем не стоит распространяться.

Мы помолчали, строя разные догадки.

— Давай пока отложим эту тему. Вряд ли нас посетит внезапное озарение. Завтра в Обители попробуем что-нибудь разузнать. Где, если не там? — внес, наконец, предложение менталист.

Сложно было не согласиться.

На этом он и откланялся. Я посидела немного, достала мамин медальон, ножницы и, вздохнув, попыталась представить себе, как может выглядеть потомок Рида (вышло так себе), и, аккуратно (но тем не менее больно) проткнув палец и измазав каплей крови амулет, прошипела «Исполни клятву». Если так пойдет и дальше, то у меня целых пальцев не останется.

Было скучно. Чем дольше я сидела в комнате, тем больше беспокойных мыслей крутилось в голове. Наконец я не выдержала и вышла на улицу с целью прогуляться и купить что-нибудь почитать. Голову явно нужно было проветрить и заполнить чем-то не столь тревожным, как мои мысли. В результате прогулки я стала обладательницей нескольких приключенческих романов и «Размышлений о природе Источника» некоего видного ученого Н. Сайруса. Со всем этим богатством я и заперлась в своем номере и просидела до самого вечера (с перерывом на ужин, куда тоже предусмотрительно пришла пораньше).

Видеть никого не хотелось. Настроение было отвратном. Читала я про приключения юной аристократки Изабеллы, которая под видом юнги отправилась в плавание в далекие жаркие страны. Аристократка вела себя крайне глупо и на пятнадцатой странице захотелось ее пристукнуть, а на пятидесятой — чтобы демоны утащили ее в Бездну. Но я заставляла себя читать, пока глаза не начали слипаться.

Сон мой повторяется. Снова мастерская Лая. Снова чаша идет по кругу. Снова Рид произносит слова клятвы. И я опять ничего не слышу. Но губы его движутся странно, круглятся, словно шипят. Я пытаюсь расслышать, и вот-вот получится, но проваливаюсь глубже, во тьму, и сплю безо всяких сновидений.

Глава 16

Проснулась я затемно. Даже раньше, чем планировала. Хмурая и разбитая, словно бы и не спала. Поплелась приводить себя в порядок, одеваться. Хотела было снова почитать про непутевую Изабеллу, но там наметилась романтическая линия с молодым голубоглазым капитаном, вызвавшая во мне целую бурю негодования, поэтому