Явление Люцифуга - Александр Белогоров

– Значит, так! – заявил он. – Или награда пополам, или мы оставляем этих шпионов, колдуны они там или не колдуны, себе! – Вполне справедливое решение.

– Пятьдесят золотых! – охнул толстяк. Вот ведь придурок! Мог бы и приуменьшить награду. Откуда герцогским людям это знать! Хм! Значит, инквизитор оценил нас в сотню? Не так уж и плохо, судя по здешним ценам.

– Соглашайся, пока не передумал! – давил герцогский пограничник. – Нам вот за шпионов тоже награду дадут!

Наверное, это он загнул. Или награда совсем маленькая. Иначе стал бы он рассматривать другие варианты!

Тем временем судьба нам благоприятствовала. Услышав, в чем дело, пограничники заперли Боню с Эльзой в какую-то каморку, оставили деньги на столе своей караулки (они искренне считали, что туда никто не отважится заглянуть) и сгрудились за спиной командира. Графские же солдаты тоже подтянулись к своему незадачливому начальнику, готовые грудью стоять за свою награду. О судьбе же несчастных монаха и ведьмы в этот момент никто из них не думал. Никакого сочувствия в людях, одна жадность. Надо их за это наказать!

Можно было просто освободить моих узников, но тогда исчезновение заметили бы немедленно, а в том, что они убегут от погони, лично у меня возникали большие сомнения. Так почему бы не провести операцию более изящно, затратив на нее некоторое количество средств? С деньгами надо расставаться легко. Тем более когда они по большому счету тебе не очень-то и нужны.

Схватив со стола; пригоршню монет, я направился к спорщикам. Страсти у них между тем накалялись. Никто не хотел уступать, но при этом было очевидно, что без помощи противной стороны ничего заработать не удастся Начальник герцогских пограничников упорно не уступал ни копейки, а его визави только растерянно хлопал глазами, перепоручив вести диалог более находчивым подчиненным. Рядовые же стражники начинали смотреть друг на друга с откровенной враждебностью. Нужна была только небольшая искорка, чтобы вспыхнул конфликт, и эту искорку зажег не кто иной, как Люцифуг.

Между пограничными столбиками есть небольшая полоска, в данном случае шириной всего несколько метров. Она, если мне не изменяет память, называется нейтральной полосой. И вот на этой-то полоске откуда ни возьмись материализовались, сверкнув на солнце и звякнув друг о друга, чтобы гарантированно привлечь внимание, несколько золотых. Они упали в дорожную пыль на территории, не принадлежавшей ни одному из славных государств и потому не попадавшей под юрисдикцию ни одного из отрядов.

Самое любопытное в этой ситуации, что ни один из стражей границы почему-то не задался вопросом: а откуда, собственно, взялось это богатство? Гораздо больше их интересовало, кому достанутся золотые. Похоже, если речь идет о деньгах, все остальные вопросы отходят у людей на второй план.

Некоторое время бравые вояки таращились на золото, так призывно блестевшее на солнце. Будь люди чуть поумнее и потерпеливее, они бы, наверное, смогли договориться (эх, прокололся я: надо было проследить, чтобы число монет было нечетным), но жадность взяла верх. Один из стражников, словно загипнотизированный благородным металлом, сделал шаг на нейтральную территорию. И это послужило сигналом для остальных. Через какое-то мгновение на еще недавно никому не нужном участке дороге образовалась форменная свалка; я едва успел отскочить в сторону. Пограничники увлеченно мутузили друг друга и уже через несколько секунд не разбирали, где тут свой, а где чужой. Тщетно начальники, рассчитывавшие на львиную долю невесть откуда взявшегося золота, призывали их к порядку.

Теперь у них из-под носа можно было увести не то что пленников, а даже слона, и они едва ли обнаружили бы пропажу. Я быстро прихватил оставшееся золото, а также завтрак стражников, и отодвинул засов чулана, где томились мои узники (хоть бы замок догадались повесить!)

– Люцифуг! – радостно вскрикнула Эльза, которая, надо сказать, не сидела сложа руки и уже пыталась делать подкоп.

– Так! Быстро на лошадей! – скомандовал я, упреждая Бонины упреки. – Как сможете, шагом. Только не свалитесь!

Я сам подсадил моих подопечных на коней стражников и слегка хлопнул тех по крупу, отчего они затрусили по дороге мелкой рысью. Эльза только вцепилась в сбрую и напряженно смотрела на дорогу. Боня же проклинал свою горькую судьбу и сетовал на то, что особам духовного звания не следует скакать, как каким-то кавалеристам. Ничего, привыкнет! Звания-то у него, кстати, уже нет. Надо напомнить, чтобы не задавался.

Оставался последний штрих. Я отвязал остальных лошадок, предварительно попортив экипировку, то есть перерезав несколько ремней упряжи. Не думаю, что стражники, даже поймав своих скакунов, смогут как следует держаться на них без седла. После этого я взобрался на последнего коня и ринулся догонять мою парочку. А ведь действительно страшно, прав Боня! Это вам не на автомобиле разъезжать! Взбрыкнет такая лошадка, и поминай как звали. Мне так кажется, после падения несколько переломов и сотрясение мозга обеспечены.

К счастью, наши скакуны оказались смирными и хорошо выдрессированными, так что больших проблем даже у таких наездников, как мы, не возникало. И еще: чем лошади выгодно отличаются от людей, так это тем, что не задают лишних вопросов. Ну и что, что на спине никого не видно. Тяжесть чувствую – и еду, без вопросов!

Долго такая идиллия продолжаться не могла. Присмиревший было Боня решил, что он уже достаточно намучился, а потому захотел сойти на землю. Не буду его укорять: надо так надо. Но для этого он не придумал ничего лучшего, как изо всех сил натянуть удила и скомандовать: «Тпру!» Наверное, у какого-нибудь лихого кавалериста подсмотрел. Лошадь, оскорбленная таким отношением, с громким ржанием поднялась на дыбы, и наш бравый всадник неминуемо слетел бы на землю, если б не держался так крепко за сбрую. Он завис между лошадью и землей, не в силах произнести ни слова, а потом, когда конь снова встал на ноги, отпустил руки и шлепнулся-таки на дорогу. К счастью, высота была небольшой, и он отделался обычными ушибами пятой точки, за что проклял ни в чем не повинную лошадку, объявив ее порождением скверны. Коняшка, не обратив на эти слова никакого внимания и освободившись от седока, поскакала куда-то по своим лошадиным делам.

Нам с Эльзой не оставалось ничего иного, как тоже спешиться. Не буду описывать этот грустный процесс. Скажу только, что выглядело все крайне неэстетично, зато прошло без травм. Мне было легче, так как в последний момент я сообразил, что могу немного взлететь. Вот так-то, поживешь немного на Земле – и все свои демонические способности позабудешь!

Реквизированная у стражников еда оказалась не слишком изысканной, зато сытной, так что настроение после завтрака у нас улучшилось. Но не настолько, чтобы сделаться совсем уж хорошим. Герцогство Дондурдурское пока что явно не оправдывало возлагавшихся на него надежд. Что там преследуют, что здесь… Тут хотя бы сжигать пока не собираются, и на том спасибо. Но мы как-то рассчитывали на более радушный прием.

– Да, – вздохнула Эльза. – Тяжеловато нам придется! Ни знакомых, ни денег, ни еды…