Мститель. Смерть карателям! - Валерий Шмаев

– «Гном», займись.

– Как скажешь, командир. – «Гном» традиционно мерзко ухмыльнулся упырям и принялся обтёсывать подготовленный Йоной кол. Вот и всё – информация потекла рекой.

Это очередной спектакль. Полицай же не знает, что времени у нас совсем нет, а машина для рывка есть. Ночи короткие, за ночь надо отсюда подальше свалить, а наше справочное бюро говорить не хотело. Есть очень много приёмов, как развязать пленному язык, но это на крайний случай. Начинаем мы всегда вот с такого спектакля.

Всего только одной посаженной на деревянные колья группы предателей хватило для полного послушания всех остальных попадающихся нам полицаев. Хорошо у них слухи о нас расходятся, а ведь это я ещё рекламные листовки не развешивал, но мы уже три десятка сделали и на все группы раскидали. Сейчас одну отдадим почитать, пусть люди порадуются, да и «Погранцу» реклама.

Увеличение количества имён в листовках это тоже определённый пиар-ход, способствующий распространению слухов о нас. Я же обещал чуть позже развлекаловку для всех. Ни газет, ни радио, ни телевидения, ни Интернета у местных нет, всё заменяет агентство ОБС, то есть одна бабка сказала. А откуда это агентство берёт информацию? Правильно. Из рассказов полицаев и наших листовок. Поэтому чем больше различных листовок, тем больше самых неправдоподобных слухов о моём отряде.

Всё элементарно. Технологии двадцать первого века в действии. Если бы мы просто упырей в лесу прикапывали, не было бы так страшно. Скоро упыри моими злобными евреями детей пугать начнут, а друг друга они уже давно пугают. Оказывается, по информации немцев, нас уже около двухсот человек. Обязательно скажу гестаповцам спасибо при случае. Так что пока Клаус перевязывал раненых, «Серж», выбрав невысокую русую девушку, отдал ей одну листовку и попросил почитать всем вслух познавательное чтиво.

04 августа 1942 года

Интересно девки пляшут по четыре сразу в ряд. Я вообще когда-нибудь буду заниматься тем, что умею, или так и буду метаться от лагеря к лагерю? Достали меня уже эти упыри, форму полицейскую опять-таки теперь стирать. Впрочем, чего это я? Не мне же. Стирают уже. Подполье, блин. Детский сад, штаны на лямках. Я ещё и виноват оказался. Да ладно, всё по порядку.

Листовку девушка читала с выражением. Прочла, все повосхищались, а потом один из мужиков возьми и скажи. Мол, они в этом грузовике из-за такой листовки оказались. Так слово за слово, тем же словом по столу.

Оказывается, действительно, один из малолетних героев пятнадцати лет от роду, надыбав нашу листовку, не выкинул её, а притащил к себе домой. Да ладно бы просто притащил, так собрал вокруг неё своих приятелей и приятельниц, и стали они подпольем, которое стало писать свои такие же листовки и совершать мелкие пакости на дороге. За этим увлекательнейшим занятием их и застали местные полицаи. Так мало того, что пригласили к себе в гости, по пути вместе с пионерами прихватили и всё местное подполье в количестве девяти человек.

Все готовы? Садитесь поудобнее. При обыске полицаи нашли в домах оружие. Повторяю. В домах и сараях. Услышав такое, я матерился так, что трава на поляне покраснела. Теперь вся эта героическая компания сидела в сарае в посёлке и ждала увлекательнейшей прогулки к ближайшему оврагу. Причём уже завтра утром вместе с продвинутыми пионерами и героическими комсомольцами.

Отведя душу словесным поносом, я отозвал в сторону «Гнома» и Арье и коротко обрисовал им задание на ближайшие десять минут. Моим личным телохранителям два раза повторять не надо. Спокойно подойдя к пленникам, они молча принялись месить их руками и ногами, стараясь не попадать по голове жирному начальнику полиции. В остальном они совершенно не стеснялись.

Через десяток минут я остановил ребят и подошёл к пленникам. Раненный в позвоночник в мучениях умер, в плечо был на подходе, ему старались бить по ранению, почкам и печени, практически не промахиваясь, а вот их начальник, катаясь от ударов, был ещё вполне цел. Опять ничего личного, самый обыкновенный цыганский метод воспитания. Подойдя к упырю, я, глядя на него сверху вниз, сказал:

– Предложение простое. Выполнишь, оставлю жить. Никто из местных тебя пальцем не тронет, слово даю. Нет, забьём ногами как подчинённых. На раздумье десять секунд. Кивни, если понял. – Дождавшись кивка, продолжил: – Ты сейчас пьёшь свой самогон, после чего я отстрелю тебе ухо и замотаю голову бинтом, а потом поеду с тобой. Вякнешь хотя бы слово, убивать не буду, привезу в лес и посажу на кол. Освободим людей, уйдёшь. Кивни, если понял. – Опять дождался кивка. – Второй вариант. Снимем бинт с твоего приятеля и замотаем тебе голову, тогда ухо отстреливать не будем, но ты пишешь расписку на получение двух тысяч золотых рублей от командира по имени «Второй» и обязательство по сотрудничеству. Кивни, если понял. – Полицай глянул на меня исподлобья и медленно кивнул. А вот это плохо. Не прокатило.

– «Гном», Арье, займитесь как в ноябре. – Скомандовал я, показывая на раненого полицая, и обратился к «Сержу»:

– Отойдём! – Когда мы отошли на десяток шагов, я добавил: – Сдаст. Сразу сдаст, как только в посёлок въедем. Не испугался, сразу видно. Значит, смотри какая смешная штука. Пришли за пионерами, а взяли подполье вместе со всеми сочувствующими. Среди этих подпольщиков есть информатор, и этот информатор среди взрослых. Как только он узнал о пионерах, сразу же сыграл под них. Начальник полиции знает информатора, он этих партизан под наш отряд подставляет, заодно и деревни по всей округе вычищает. Умная и хитрая скотина.

Мы в этой стороне никогда не работали. Как только «Погранец» взорвал «железку», подполье взяли и принялись чистить деревни. Скорее всего, информатора здесь нет, он остался в посёлке. Сейчас информатор в сарае вместе со всеми пленниками. Там он за ночь погреет уши, соберёт всю информацию и уже по ней всех оставшихся на свободе, включая родственников, уложат в одну яму с пленниками.

Иди, допрашивай начальничка, и пожёстче, нам упырь больше не нужен. Долбите этого массовика-затейника, пока не посинеет, но про информатора узнайте, и вообще всё из него вытрясите, а я с партизанами этими поговорю. – Напарник принёс мне информацию через сорок минут. Нахватался у меня знаний по верхам и первым делом прикладом «трёхлинейки» прошёлся полицаю по нервным окончаниям на пальцах. Причём и ног, и рук – чтобы болевые ощущения не смешивались. На четвёртом пальце полицай сломался.

Хм. Ну да, всё так, как я думал. Полезно иногда читать в детстве книжки про войну. Особенно мне «Молодая гвардия» всегда нравилась. Всей толпой ходили и решали, грохнуть им полицая или нет, а в результате он же их всех и выдал, ни в каком месте, ни разу не сомневаясь. Что мешало этого полицая по-тихому на огороде закопать? Пропал и пропал. Или повесился от неразделённой любви, так даже лучше.

Хотя, конечно, ребята «Молодой гвардии» герои с большой буквы. И девчата. В моё время родители таких «маленькими детьми» называют, а они ежесекундно под смертью ходили и не пару дней, а почти два года. Но не лицедеи были эти мальчики и девочки. Не лицедеи. Бойцы все поголовно, но не конспираторы и так же действия свои наперёд просчитывать не умели.