Наблюдатель - Константин Владимирович Денисов

Он вдруг почувствовал что расслаивается. Физически. Он знал, что такое почкование, и сейчас понял, что является участником этого процесса. От него вправо отделялось как будто второе его тело.

Он удивлённо повернул голову и увидел что это тело, не вполне настоящее. Да, оно как бы отслаивается от него, но всё состоит не из плоти, а из густого тумана. Похожего на тот, что его окружал, только гораздо более концентрированного и тёмного. В очертаниях он стал различать Артура.

Артур начал отдаляться и тонкие струйки тумана, которые ещё связывали его с Петром, стали рваться и развеиваться с лёгкими завихрениями. Туманный Артур отплывал от него всё дальше и дальше. Наконец, он повернулся к Петру. Туман, из которого он состоял, уплотнился настолько, что стала видна мимика. Он улыбался.

— Спасибо! — сказал Артур.

— За что? — не понял Пётр, и заметил, что разговаривают они мысленно, как будто Артур до сих пор сидит в его голове.

Тот как будто услышал его мысли и ответил на незаданный вопрос:

— Я ещё с тобой, но скоро уйду. Это лучший выбор для меня. Я уже вижу реактор изнутри, и он прекрасен! Я даже не предполагал, что это может быть настолько красиво!

— А что будет со мной? — спросил Пётр.

— Не знаю! Я ещё не интегрировался, он пока проверяет меня на совместимость, — сказал Артур и замолчал, как будто увидел что-то внутри себя.

— Другими словами, ты можешь ещё и не подойти? — удивился Пётр.

— Могу, но это маловероятно. Сейчас это скорее формальность. Реактор в ужасном состоянии, нужно срочное вмешательство и я уже начинаю понимать, что нужно делать. Как будто процесс переноса сознания уже идёт, хотя он до конца и не одобрен, — сказал Артур.

— Одобрен кем? — спросил Пётр.

Артур посмотрел на него удивлённо.

— Не знаю! — искренне сказал он, — но одобрение, как будто, внешнее. Это не сам реактор решает. Если бы он мог, я был бы ему не нужен.

— Теперь ты будешь решать за него, если тебя примут? — спросил Пётр.

— Нет, я не буду решать за него. Я и буду им. Я уже вижу, как это будет. Артура больше не будет. И реактора, каким он был до этого, больше не будет. Будет новое… не знаю как назвать… образование… сущность… явление… в общем, нечто новое, — сказал Артур.

— А с тобой можно будет продолжать общаться? Ты будешь понимать людей? — спросил Пётр, — или изменишься до такой степени, что это будет уже невозможно?

— Общаться будет можно! Оставшаяся часть человеческой личности, будет своего рода интерфейсом, через который можно будет коммуницировать с реактором. Иначе, это будет невозможно, как сейчас. Те, кто смогли его создать, не смогли создать систему управления. Как я и сказал — интерфейс. Из-за этого все проблемы и начались. Но теперь я сам смогу многое исправить, а потом будем решать, как использовать реактор на благо человечества. Ведь именно для этого он и был создан. Это его предназначение… как же мне хорошо! — неожиданно закончил Артур.

— И что ты будешь делать сейчас? — спросил Пётр.

— Начну исправлять те искажения, которые вызвал реактор. Но постепенно, чтобы не нанести вреда окружающему миру и людям в нём проживающим. Это основная задача. А потом, подумаю над развитием транспортной системы. Это важно. Но очень сложно. На планете много проблем, которые нужно решать совместными усилиями и в первую очередь нужно вылечить «Сердце», — сказал Артур.

— Чьё сердце? — не понял Пётр.

— Спроси у Лианы, она знает, о чём речь. Займитесь «Сердцем», — сказал Артур и стал постепенно удаляться.

— Постой! — крикнул Пётр, он вдруг понял, что с момента начала разговора сирена смолкла, и они висят в этом тумане в полной тишине, — у меня ещё много вопросов!

— Каких? — спросил Артур и перестал удаляться.

— Не знаю, — растерялся Пётр, — но они наверняка есть, просто их нужно сформулировать!

— Меня одобрили, мне пора! Тебя я верну обратно. Вы все сможете подняться на поверхность на лифте, не придётся больше бегать по коридорам. Наверху я тоже постараюсь навести порядок, но не сразу, так что будьте осторожны. Фауна всё равно в долине агрессивная, — сказал Артур и опять стал уплывать вдаль.

Пётр хотел ему ещё что-нибудь сказать, но на ум ничего не приходило.

— Когда мы увидимся? — крикнул он единственный вопрос, который смог придумать.

— Когда будет нужно, — донёсся издалека голос, — может через минуту, может через год, может никогда, — сказал Артур и окончательно растворился. Пётр почувствовал, что его затягивает в воронку такого же алого цвета, как и всё вокруг. Он почувствовал что куда-то падает и закричал…

Исчезновение Петра вызвало всеобщее смятение. Это было неожиданно. Лиана просто решилась дара речи и плакала сидя на полу. Остальные смущённо молчали, не находя что сказать.

Один Лавр заметил странное в цифрах над алым прямоугольником. Они пришли в соответствие с живыми существами, находящимися в комнате. Теперь там горела число «18». А он хорошо помнил, что до этого было «20». То ли дедушка ушёл не один, то ли что-то ещё. Его очень волновало, что он не может этого понять и разобраться в ошибке. Это даже отодвигало на второй план исчезновение дедушки. Почему-то это несоответствие чисел он считал очень важным.

Прошло буквально несколько минут, как свет опять ярко мигнул, и прямоугольник превратился в воронку, в центре которой угадывалась маленькая фигура.

Все отпрянули в стороны, кроме Лианы. Она так и продолжала сидеть на полу.

Вскоре стало ясно, что воронка не засасывает, а наоборот. Из неё даже задул лёгкий ветерок. И фигура, которая виднелась вдалеке, постепенно приближалась и стало слышно, что она кричит.

Лиана резко встала и начала пристально вглядываться в центр воронки. Буквально через несколько секунд, вращение резко ускорилось, и раздался звонкий хлопок, после чего всё заволокло алым дымом.

Из середины этого густого облака раздался кашель, и хлопья дыма стали развеиваться. Сквозь них проступила фигура. Почти сразу все узнали Петра, который всё никак не мог откашляться.

Дым быстро оседал и стало видно, что комната теперь пуста, алого прямоугольника, как и воронки, нет, на их месте остался только