Комбриг из будущего. Остановить Панцерваффе! - Олег Таругин

– Куда бежим, командир?

– Вон туда, я там щель видел. Пересидим.

Спихнув товарищей в узкую трехметровую яму, Кобрин на миг замешкался, ища глазами покосившийся сарай, рядом с которым остался его танк. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как в огненном мареве мощного взрыва взлетает в воздух сорванная с погона башня и ударная волна разносит в щепки стену постройки. Прямое попадание.

«Вниз! Чего тормозишь, идиот?!»

Последним, что успел заметить курсант ВАСВ Сергей Владимирович Кобрин перед тем, как в десяти метрах ударила в землю вторая бомба, были расширенные от ужаса глаза радиотелефониста, тянущего к нему руку, и его распахнутый в крике рот…

Земля, далекое будущее

Резкий свет неприятно резал глаз, проникая, казалось, в самый мозг и отдавая в затылке острой болью. Лежащий в медблоке Кобрин зажмурился и застонал, попытавшись помотать головой. Безрезультатно, разумеется: пересекавший лоб эластичный обруч прочно фиксировал голову, не позволяя делать резких движений, могущих сместить прилегающие к коже мнемодатчики.

Склонившийся над ним лаборант, проверяющий реакцию зрачка, торопливо отвел в сторону узкую ручку-фонарик:

– Успокойтесь, все в порядке, штатная процедура. Рефлексы в полном порядке. Просто вас вернули в аварийном режиме, потому мне необходимо было убедиться, что все нормально. Вы осознаете, кто вы и где находитесь? Помните, что происходило перед самой… гм, эвакуацией?

– Д… да, – прохрипел Сергей пересохшим, словно с неслабого похмелья, горлом. – Все нор… мально. Осознаю… Все помню…

– Прекрасно. Лежите спокойно, сейчас я сниму датчики КЖД и мнемопроектор. Затем вам нужно будет…

– Я в курсе, – перебил медика более-менее пришедший в себя капитан, изобразив непослушными губами некое подобие улыбки. Судя по видимому сквозь прозрачную маску лицу лаборанта – именно что «некое подобие». – Мне необходимо расслабиться, дождаться, пока будут завершены все необходимые манипуляции, и спокойно полежать около десяти минут. Затем можно встать, посетить сортир, принять душ и переодеться. Форма в моем личном шкафчике. А затем меня наверняка ждут в кабинете оперативных совещаний. Угадал?

– Ага, – просто ответил тот, возясь с медицинским планшетом. – Что шутите – это отлично. Другие порой сущим овощем лежат. Не первая ассоциация?

– Четвертая, – припомнив, сколько раз он уже приходил в себя в этой «ванне», буркнул Кобрин, устало прикрывая глаза. – И каждый раз башка кружится, будто бухал вчера. И мочевой пузырь просит ему срочно помочь. Сколько ж вы мне всякой дряни в кровь вливаете?

Медик фыркнул:

– Головокружение – это нормально, сейчас пройдет, медблок уже вводит необходимые препараты. Ну, отчего ж сразу дряни? Питаться-то вам чем-то нужно? Потерю жидкости восполнять, опять же. Расслабьтесь.

– Даже не думал напрягаться. Снимайте уж ваши прибамбасы, некогда мне тут разлеживаться…

Пока медик завершал процедуру, Сергей предавался грустным размышлениям. Помнит ли он, что происходило перед возвращением? И хотел бы забыть, да не выйдет. Хотя что там помнить-то? Как ему не хватило какого-то мгновения, чтобы спрыгнуть в укрытие? А дальше был чудовищный удар волны спрессованного до каменной твердости воздуха – и темнота…

Интересно, что с подполковником Сениным? Погиб? Тяжело ранен и контужен? Скорее первое, больно близко бомба рванула. А ребята, Витя Цыганков, Гриша Божков? Уцелели – или завалило землей, превратив щель в братскую могилу? Эх, как же глупо все вышло… лопухнулся он по полной программе. С другой стороны, в чем его-то вина? Война – она на то и война. Кому-то побеждать, а кому-то погибать… По большому счету задачу он выполнил, вряд ли фрицы усомнились в том, что русские начали контрудар. А до обеда его ребята всяко продержатся, отступив в три часа, как и приказывал комдив…

* * *

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, товарищ полковник, – Сергей четко кивнул находящимся в кабинете офицерам. – Курсант Кобрин прибыл для…

– Вольно, курсант, – махнул рукой Роднин, прерывая доклад вытянувшегося по стойке «смирно» капитана. За спиной плавно закрылись створки двери, настенный индикатор защитного контура мигнул и загорелся ровным зеленым светом.

– Присаживайтесь в любое кресло, где будет удобнее. Разговор предстоит долгий, полагаю.

– Благодарю. – Сергей опустился на то же самое место, где располагался в прошлые разы. Нет, суеверным он никогда не был, боевой офицер, чай, а не малообразованный фермер с какой-нибудь недавно колонизированной аграрной планеты, но традиция есть традиция. А традиции, так уж исстари повелось, в армии или на флоте нарушать не принято. В прошлый раз все хорошо окончилось, глядишь, и сейчас тоже все нормально выйдет. Хотя учитывая экстренную эвакуацию…

– Значит, нашел все-таки предка? – подал голос замначальника академии полковник Шкенев, неожиданно задав вовсе не тот вопрос, которого ожидал капитан. Собственно, именно ЭТОГО вопроса он вообще не ожидал. От слова, блин, совсем… – А ты упрямый, молодец. Прямо как я в молодости. Верно говорю, а, Иван Федорович?

– Верно, верно, – пробасил Роднин, ухмыляясь. – Много ты мне крови попортил, еще когда я ротой командовал, а ты на взводе стоял… – и легонько прихлопнул ладонью по столешнице. – Все, отставить воспоминания. Дальше по существу.

– Товарищ полковник, – стушевался Кобрин. – Это произошло абсолютно случайно, ни в коем случае не в ущерб основному заданию. Так получилось…

– А я тебя разве в чем-то обвиняю? – с искренним удивлением вскинул брови Шкенев. – Всего лишь констатирую факт. На-ка вот, глянь, я специально распечатал. Все равно ведь первым делом полезешь проверять, а так я тебе время сэкономлю.

По поверхности стола скользнул лист пластобумаги с несколькими строчками печатного текста. Еще не понимая, в чем дело, Сергей взял его, сразу узнав стандартную шапку объединенного банка данных архива МО. Пробежал глазами. Глубоко вздохнув, перечитал еще раз, медленнее, хоть и с первого раза все было понятно:

«…командир разведвзвода, старший лейтенант Федор Андреевич Кобрин пал смертью храбрых во время выполнения боевого задания 14 октября 1942 года. За проявленный героизм и личную храбрость в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Подробнее – см. файл номер 433/121290, реестр. номер записи 5ВК.443.337-ВГ. Доступ полный…»

Вот оно, значит, как? Сначала был июнь сорок первого, затем август. А теперь аж октябрь сорок второго. Старший лейтенант, кстати! Вернулся-таки предок на фронт, несмотря на тяжелое ранение, да еще и с повышением. Но в итоге все равно погиб… Вот только что все это значит? Что история меняется? Так это ему и так известно, непосредственный, можно сказать, свидетель. Или, что вернее, причина…

– Прочитал? – продолжил полковник. – Вот такие дела, капитан. Не так-то просто, как выясняется, историю менять, верно? Ладно, прежде чем начнем разбор полетов, можешь задать свой вопрос. Вижу же, хочешь о чем-то спросить? Про дальнейшую судьбу своего реципиента, полагаю?