Избранница Тёмного Лорда - Ольга Силаева

Вот ещё.

— Буду знать, что вы терпеть не можете сливовый пирог, — сказала она. — И что вы помирились со своей матерью, а я стала доверять ей.

— Я обещал ей, что прочту её письма, — мрачно произнёс профессор Деннет. — Она написала уже два. Они. добрее, чем я думал.

— Но вы не выглядите довольным.

— Я вообще не знаю, как мне стоит выглядеть в подобном случае, мисс Риаз. — Он с усталым видом потёр виски. — Я прожил больше тридцати лет, не общаясь с матерью, и понятия не имею, каково это — быть чьим-то сыном. Наверное, мне стоит хотя бы попробовать.

— Только не с вашим отцом, — вырвалось у Киры.

По лицу профессора скользнула невесёлая усмешка.

— Боюсь, он сделает всё, чтобы избавить нас от совместных воскресных обедов. Спите, мисс Риаз. Ещё очень рано.

А сами вы не пойдёте спать?

— У меня есть работа. Или вы предпочли бы, чтобы я рассказал вам сказку?

Рот Киры сам собой расплылся в улыбке.

— Да!

Профессор с усмешкой покачал головой.

— Это даже не очень-то и хорошие сказки.

— Всё равно, — возразила Кира. — Они ваши. Они — о вас. О нас.

Его усмешка сделалась горькой.

— В основном о моих исканиях в темноте. И порой — о том, как мне хочется лечь, закрыть глаза и попросить вас разбудить меня, когда всё уже будет кончено.

— Неправда. Вы никогда не сдаётесь.

— Нет, — шёпотом повторил он. — Но устаю куда сильнее, чем показываю. Как и герои моих сказок, пожалуй.

— Вы рассказываете их только мне.

— Только вам. Рассказывающий сказки очень уязвим и должен доверять слушателям полностью. Он как маленький ребёнок, рассказывающий о самом заветном, самом сокровенном, о тайном огне, который нужно сохранить. Вы — хранительница моего огня.

— Правда? — прошептала она.

— Правда. Вы — моё сердце, мисс Риаз. Вы бьётесь за меня, даже когда я закрываю глаза, и даёте мне сил. — Профессор улыбнулся. — Звучит чудовищно банально, правда? Без вас я бы не сдался, но куда быстрее упал бы замертво.

— А вы — моё, — дрогнувшим голосом сказала Кира. — Моё сердце.

— Но новый дом мы всё-таки купим, — тем же тоном заметил профессор. — Когда дети подрастут.

Кира рассмеялась, представляя толкотню в слишком тесном коттедже.

— Как скажете, милорд.

— Заставлю вас лично класть раствор на кирпичи, стоя у стены с мастерком и в каске, — кивнул он, и в его голос вкрались опасные нотки. — И больше я вам, пожалуй, не позволю надеть ничего. Даже фартука.

Кира зашлась от беззвучного хохота.

— Но что скажут дети, милорд?

— А детям, — невозмутимо произнёс профессор, — на стройке совершенно не место. Пусть играют в кубики под присмотром няни, пока я обсуждаю ведение хозяйства с леди Деннет в подвале с соленьями. А вот потом, когда мы вернёмся, можно будет и запустить железную дорогу.

— Вы, я смотрю, не собираетесь их баловать.

— Собираюсь быть самым строгим родителем в мире, — подтвердил он, хотя в его глазах плескались искорки. — Вы имеете что-то против, мисс Риаз?

— Что вы, милорд. — Она не смогла полностью убрать ехидство из своего тона. — Жду не дождусь.

— И ждать придётся лет шесть, не меньше, — рассеянно произнёс профессор, возвращаясь к ноутбуку. — Ваш муж будет образцом вредности в этом вопросе. Поверьте, мисс Риаз, я сделаю всё, чтобы уберечь вас от искушения.

— Но чем раньше, тем здоровее родятся дети…

— Вы прошли через алтарь. Матери детей истинной пары дарованы лёгкость в родах и здоровье, а дети родятся сильными магами всегда. Впрочем, я в любом случае лично заморочу голову дюжине медицинских светил, чтобы они дежурили у вашей постели.

— А ещё мы вернёмся к алтарю, чтобы зачать там нашего первенца, — проговорила Кира. — И может быть, вернёмся туда ещё раз, я не знаю. Я только знаю, что мы будем любить и будем любимы. И будем жить долго и счастливо.

Профессор долго смотрел на неё сквозь ночь.

Потом наконец кивнул.

— Конечно. Закрывайте глаза, мисс Риаз. Я хочу, чтобы вы выспались перед завтрашним ритуалом.

— А сказку. — нерешительно начала она.

Он покачал головой.

— У меня, признаться, не самое весёлое настроение для сказок. Но я обещаю вам, — лёгкая, почти незаметная усмешка, — в ночь, когда вам по-настоящему будет нужна добрая сказка, вы её получите.

— Какой бы чудовищно неуместной в эту минуту она ни была? — с готовностью отозвалась Кира, представляя самые непристойные варианты.

Вздох.

— Во имя всех богов, на ком я собираюсь жениться? Спите, иначе я выволоку вас из постели как есть и принесу в жертву местным божествам у ближайшей пихты в назидание потомкам, которых у вас больше не будет. — Он круто оборотился к ноутбуку. — И, кстати, за эту контрольную вы получаете неудовлетворительную оценку, поскольку вы её даже не сдали. Мои поздравления.

Кире осталось только рухнуть на подушку, возмущённо выдохнув.

И совершенно неожиданно почувствовать на себе его руки секунды спустя.

— Что вы…

— Тише.

Он поцеловал её в губы, совершенно не заботясь о том, что она едва проснулась. Поцеловал закрытые глаза, кончик носа. Снова коснулся губ.

— Моя любимая девочка, — прошептал он. — Завтра у нас всё получится.

— Возьмите ноутбук сюда и поработайте рядом со мной, — попросила она сонно. — Я хочу, чтобы вы были рядом.

Тихий смех.

— Хорошо. Надеюсь, я буду хорошей заменой вашей темноте и одиночеству.

Он сбросил одежду легко, словно не замечая взглядов Киры из-под опущенных ресниц или того, как откровенно она любовалась им. Набросил на бёдра одеяло, поставил сверху ноутбук — и одарил Киру терпеливым взглядом.

— А теперь спать. Я не начну работать, пока вы не заснёте.

— Как скажете, милорд, — пробормотала Кира, не отрывая от него глаз. — Я буду любить вас во сне.

Она засыпала, помня его улыбку.

Когда Кира окончательно проснулась, шторы были раздвинуты и яркий солнечный свет заполнял комнату.

А ещё — она лежала на спине и ничем не была прикрыта. Даже простынёй.

Кира потянулась, чтобы прикрыться, и не смогла: её запястья были умело стянуты мягкой пушистой петлёй полотенца и привязаны к спинке кровати. Другой одежды, кроме этой петли, на Кире не было.

А комната была пуста. За ночь здесь ничего не изменилось — только вместо остатков ужина на столе стояло серебряное блюдо, накрытое крышкой. Завтрак? Но Кира пока не хотела есть.