Сердце Абзалета - Ойзин Макганн

Дрейгар стоял поблизости, беседуя с каким-то засаленным человечком, наряженным в грубо выделанные шкуры. Человечек явно не принадлежал к племени рэнсников. Скорее был похож на одного из представителей гатснапов — народа, населяющего окрестности Топких Болот.

— …Если эта скользкая вонючая жаба Луддич думает, что ему позволено безнаказанно портить настроение добрым людям, подсылая сюда своих проклятых ганадов, — возмущенно говорил человечек, — он глубоко заблуждается!

Как бы в подтверждение своих слов человечек пожевал губами и смачно сплюнул табачную жвачку в соседнюю плевательницу.

Женщина, перевязывавшая Локрина, подмигнула Дрейгару и с улыбкой сказала:

— Это Трантль. Не обращайте на него внимания. Он ведь только ругаться мастак, старина Трантль. А вообще он добрая душа, мухи не обидит! И в дороге обычно не злоупотребляет своей хмельной жвачкой. Можете не сомневаться, довезет вас куда нужно!

— Я возвращаюсь на Топкие Болота, — заявил Трантль. — А вы куда путь держите и сколько вас? — поинтересовался он у Дрейгара.

— Нас четверо: двое ребятишек, этот долговязый чудак и я. А нужно нам к Пещере Отшельника. Мы догоняем два фургона, которые следуют в том же направлении. Людям Луддича нам лучше на глаза не попадаться…

— А я бы не отказался проучить кривоногих пиявок и потолковать по-мужски с этой гадиной Луддичем… Впрочем, если это не входит в ваши планы, — как хотите. Можно отправиться другой дорогой… Ладно, будьте готовы, — дружески хлопая Дрейгара по плечу, сказал гатснап. — На рассвете отправляемся в путь!

* * *

Разбуженный ночным кошмаром, Калайялл Гарс сел на постели и смахнул со лба испарину. Руки дрожали, словно в жестокой лихорадке, а от металлического привкуса сводило скулы. Чародей вцепился в кровать и напряженно ждал: он всегда заранее чувствовал приближение землетрясения.

Кровать заходила ходуном, а бревенчатые стены пошатнулись и заскрипели. Гул и тряска все возрастали, и, не выдержав, чародей вскочил и, не помня себя от страха, пнул ногой дверь и выскочил на улицу.

Дух Абзалета шел за ним по пятам. Ему было мало расколотой скалы. Когда рэнсники наконец поймут, какие несчастья на них накликал чужестранец, их месть будет жестокой и беспощадной. В своих ночных кошмарах Калайялл Гарс уже видел себя на страшной дыбе.

Спотыкаясь и падая, ученики и помощники бросились на улицу вслед за учителем. Завывая от ужаса, они метались, не находя убежища. Упавший на четвереньки заклинатель беспомощно вертел головой, чувствуя, как каждый новый земной толчок переворачивает в нем все внутренности. Послышался зубодробительный треск, потом грохот, и стоявшая неподалеку бревенчатая кузница, сложившись, словно карточный домик, рухнула, придавив людей, вопящих внутри.

— Всё против меня! — всхлипнул чародей. — Милостивый Браск, повелитель Мути, чем я заслужил такое наказание? В чем моя вина?

Рухнул еще один дом. Потом еще один. Люди и домашний скот в панике метались по улице. Лопнуло несколько масляных фонарей, и это стало причиной пожаров. Жители кинулись за ведрами и водой, но непрекращающиеся подземные толчки сбивали их с ног. Калайялл Гарс ничком лежал на земле и безутешно рыдал.

Понемногу землетрясение улеглось, и местные жители бросились тушить пожары.

С первыми лучами восходящего солнца на улице показался Лирап-Луддич. Он обнаружил чародея в фургоне с генератором. Сжимая в руках пустую канистру из-под сжиженного воздуха, Калайялл Гарс тупо смотрел в пространство. Увидев вождя, он испуганно вскочил.

— Это оно! — объявил Луддич. — Я его носом чую. Оно уже близко. Оно совсем рядом… Все, что нам нужно, отыскать это проклятое сердце, сделать то, что вы советовали, и с ним будет покончено. Не иначе как подземные духи пытаются вырваться на волю. Мы должны помочь им освободиться из цепей… Вы готовы мне помочь, ваше преподобие?

— Да будет на то воля Господа нашего Браска, — пробормотал заклинатель.

— Это все проделки духа горы, старина! — усмехнулся вождь. — Теперь понятно, почему Эмос и его люди так стремятся к Пещере Отшельника. В том, что они нам наплели, есть доля правды. Значит, и мы должны отправиться туда. Я уже послал людей, чтобы они перекрыли все дороги к северу от этой пещеры. Мы обгоним Эмоса и устроим засаду прямо на месте… Катакомбы ведут в самую глубину горы. И другого пути туда нет. Там когда-то жил старик отшельник, который выдавал себя за потомка великих алхимиков. Я изловил старикашку и вытряс из него всю правду о горе. Теперь мне известно, какой из туннелей ведет в глубины Абзалета, и у меня нет ни крупицы сомнения, что Эмос намерен пробраться именно туда — чтобы возложить на место сердце Огарта!

— Ваше величество, по-моему, вы опять заблуждаетесь, — попробовал возразить Калайялл Гарс. — Сердце Огарта находится в шахтах неподалеку от поселка рудокопов…

— Не беспокойтесь, старина. Теперь сердце Огарта — моя забота. Мы его отыщем. Все, что вам останется, это отвезти его в Браскию и утопить в своей Мути… Собирайте ваших людей! Мы отправляемся на охоту!

Вождь вышел и стал собирать свиту. Чародей в отчаянии схватился за голову. Сомнений не было: Лирап-Луддич окончательно потерял рассудок и был неуправляем. Всхлипывая и шмыгая носом, Калайялл Гарс безуспешно пытался найти выход. Земля буквально уходила из-под ног. Пока рэнсники не поняли, что происходит, нужно убираться из этих мест. Когда Луддич узнает правду, будет слишком поздно.

Глядя сквозь мутное окошко фургона на улицу с покосившимися и развалившимися избушками, чародей понимал, что впереди его не ждет ничего, кроме ужасной черной пропасти. Что ж, он всегда был только верным орудием Браска. Если Господу угодно принести его в жертву, он готов умереть.

* * *

Локрин проснулся и невольно застонал. Кто-то тряс его за плечо, и раненую руку обожгло острой болью. Открыв глаза, мальчик обнаружил себя в тесной каморке и увидел рядом сестру. За окошком, забранным решеткой, едва брезжил рассвет.

— Давай поднимайся! Нам уже пора в дорогу! — ворчала Тайя, подражая тону матери, когда та будила их по утрам в школу. — Ну, как твое плечо?

— Болит, — пробормотал Локрин; ему отчаянно хотелось спать.

— Ночью случилось еще одно землетрясение. Я чуть не свалилась с койки.

— Землетрясение? — удивился мальчик зевая. — Жаль, что я не видел…

— Не беспокойся, смотреть было не на что. Жертв и разрушений нет.

Локрин сел на постели и спустил ноги на пол. В дверях уже маячил Тряпичник, терпеливо дожидаясь, пока они соберутся. Со вздохом оглянувшись на постель, Локрин молча отправился за сестрой на улицу.

На дворе было сыро и зябко. Утро только-только занималось, и солнце, встающее из-за холмов, еще не рассеяло серую пелену. Ежась от холода, дети поплелись за Тряпичником, который повел их к конюшне. Там их уже дожидались Дрейгар и гатснап Трантль. Последний помогал склонившемуся над картой парсинанину составлять маршрут.