Шоколадное пугало - Дарья Донцова

– Зачем? Среди моих вип-клиентов есть очень высокопоставленный человек. Он всякий раз, лежа на массаже, говорит: «Вова, у тебя волшебные руки, если в дерьмо влипнешь, звони, не задерживаясь, я помогу». Я его номерок набрал: «Здрассти, Сиракузов беспокоит, я влип в дерьмо в прямом смысле слова». Он приехал, и нет Юлии. Вот вы меня оба терпеть не можете, а теперь представьте, что сумасшедшая Парамонова в полицию поперла бы. Скажите мне спасибо! Я весь удар на себя принял. Лара, давай деньги на новый салон. Прямо завтра.

– Договор-то от лица сатаны кто из вас написал? – поинтересовался сидевший молча Ершов. – Чья идея, исполнение? И главное, зачем этот спектакль?

Игорь отвернулся к стене.

– Это я, – призналась Лариса, – знала, что Владимир верит в эту чушь. Как я это выяснила? Когда Наталья Ивановна умерла, Сиракузов напился и захрапел в столовой на диване. Я ушла в спальню. Где-то часа через два я уловила запах дыма, а в доме никто не курит. Сразу подумала: в столовой камин не затушили, что-то случилось: дверца открылась, угли высыпались. Такой казус невероятен, но я очень нервничала. Побежала взглянуть. Ба! Камин пылает, стекло открыто, рядом Сиракузов в топку еще одно полено сунуть пытается. А оно не лезет, на пол сыплются головешки. Я крикнула: «Перестань!» Он обернулся, попятился, глаза мутные.

– Ваня! Дьявол! Ты пришел.

На колени упал, руки протянул.

– Ваня! Я помню наш договор! Я получаю богатство! А ты мою душу через тридцать лет забираешь. Умоляю, дай еще немного пожить! Когда ты ко мне впервые пришел и мы бумагу подписали, надо было тогда век жизни у тебя требовать.

И давай рассказывать, болтал без умолку, все выложил. Он вообще-то совсем не пьет, но из-за смерти матери за бутылку схватился. Спиртное ему язык развязало, он меня долго не отпускал, все умолял его в живых оставить. Потом захрапел. Я стою, не знаю, то ли плакать, то ли смеяться. На мне была пижама черная, под курткой белая футболка. С нетрезвых глаз за мужской костюм сойдет. Он меня за сатану принял!

Я пошла к Игорю, рассказала ему, мы поржали, что я нечисть. И все. А потом, когда Сиракузов стал совсем нагло себя вести, чуть ли не хозяином дома себя считать, я подумала: что, если его напугать?! Подмешать вечером в чай какое-нибудь лекарство, которое мозг туманит, нарядиться дьяволом, сказать: «Решил тебя через год забрать», и отдать ему договор. Затем подождать пару деньков, опять прийти. Напугать его, а потом сказать: «Я, дьявол, только к этому дому привязан, в другие войти не могу», он точно из нашего особняка тогда удерет! Доведу его до того, что он умчится прочь. Но как договор-то выглядит? Полезла в интернет, а там вся информация на сайте про дьяволов есть. А на другом адресе рассказ, как мошенники народ дурят, якобы автографы знаменитостей прошлых веков продают, они из старых книг страницы берут… Я полезла в библиотеку Сиракузова, просмотрела книги и все сделала! Печать дьявольскую заказала. Лист из одного тома вырвала, чернила купила…

– Кровь где взяли? – поинтересовался Димон.

Лариса улыбнулась. Я вздрогнула. Отлично помню, как пришла в дом Гореловых, а она с радостной улыбкой сказала: «Муж в тяжелом состоянии». «Аглая» мигом поняла, что «доченька» совершила грубую ошибку. Нельзя жене радоваться, когда ее супруг при смерти находится. «Мамочка» тогда произнесла целую речь о том, как ее «доченька» с детства нервно хохочет при любой беде.

– Я дала Сиракузову тарелку с ужином, – пояснила Лариса, – а у нее край отбила и так ее повернула, что гаденыш схватился за острое место и порезал руку. Дальше объяснять?

– Не надо, – остановила я Ларису, – думаю, вы промокнули кровь ватными или марлевыми тампонами, а потом один из них прижали к листу.

– Вот такая я хитрая, – похвалила себя Лариса.

– Игорь Борисович, вы знали о том, что задумала Лариса? – спросил Михаил Федорович.

– Нет, – вместо любовника быстро ответила Сиракузова, – я ему ни слова не сказала. Хотела нас от пакостника избавить, потом все объяснить. Зачем любимого заранее нервировать?

– Марина Комиссарова, помощница Владимира, – начал Димон, – она…

В глазах Ларисы вспыхнул огонь.

– Иногда таких по телевизору показывают в юмористических программах: победительница конкурса красоты – нереальная кретинка. Я полагала, что этот типаж существует исключительно на экране. Ну нельзя быть такой идиоткой! Их придумали! Но, оказывается, такие экземпляры в действительности есть! Владимир шантажист, отвратительный человек! Но он абсолютно одинокий, мне порой его жалко было. Странные, конечно, у нас с ним отношения. Мда. Назвать Сиракузова бабником нельзя, женщин он сторонился. Порой я заезжала к э… э… э… так сказать, к мужу на службу. Он говорил: «Появишься у меня точно в полдень, войдешь в кабинет со словами: «Милый, я ехала мимо, решила тебя обнять. Ох, не знала, что здесь есть люди». Ему требовалось кому-то из посетителей продемонстрировать наши крепкие семейные отношения. Да, одно время я видела в приемной карикатурную секретаршу. Ну прямо мрак! Что внешний вид, что речь, что поведение. А при чем тут эта девица? Надеюсь, вы не думаете, что я дружила с ней?

– Я беседовала с Мариной, – ответила я, – после моего ухода она позвонила по номеру, который зарегистрирован на имя Константина Павловича Федотова. Поговорив, Комиссарова через некоторое время куда-то отправилась, ее путь проходил по небольшой улице, там промзона. И камеры отсутствуют. Куда торопилась Марина, не известно, но она упала в открытый люк теплотрассы и погибла.

– Можно подумать, что рабочие ремонтировали трубы и забыли вернуть на место крышку, – добавил Коробков, – но в тот день на этой магистрали никаких работ не производилось. Эксперт сообщил, что Марину не толкали. Не стоит грузить вас подробностями, просто поверьте, опытный специалист всегда видит: человек свалился сам или его спихнули. В случае с Комиссаровой дело обстояло так. На улочке стояла машина. «БМВ», джип новой модели. Только-только поступил в продажу. Их в Москве пока по пальцам можно пересчитать. Марку определили по следам шин, и из них же явствует, что водитель рванул с места в карьер. На руках Марины нет синяков, которые свидетельствовали бы, что ее схватили и потащили помимо воли. Большинство убийц понятия не имеет, что кровоподтеки образуются и после смерти и могут изобличить преступника. Комиссарова свалилась сама.

– А я тут при чем? – спросила Лариса. – Свяжитесь с этим… э… Константином! Не мне Комиссарова звонила!

– Проблема возникла, – вздохнула я, – Федотов давно покойник. Интересный штрих – свой век он доживал в доме престарелых, который принадлежит Марфе Неписайкиной. Постояльцы там в основном пожилые люди, с памятью у них беда. Бросят где-то вещь, забудут, куда положили. Поэтому в интернате есть правило: все потерянное персонал кладет в определенное место. Там ничего не пропадает. Похоже, в данном случае кто-то просто приватизировал трубку Константина Павловича. Марфа ваша знакомая, вы одно время лечились у нее. Ваше появление в коридорах интерната не удивит ни врачей, ни медсестер.