Темный инквизитор для светлой академии - Алиса Ганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думай. А у меня дела. Если вечером вернусь — тебя не будет, приму как ответ.
— А академия?
— Хочешь быть со мной, готовься сдавать экзамены экстерном. Ты сможешь.
— Согласна. — произнесла я. и он резко обернулся. В душе еще были сомнения, но понимала: откажусь — второго раза может и не быть. Да и последний курс, справлюсь. Полсезона от родных смогу скрывать, а потом — будь что будет.
Митар подошел и наклонился близко к лицу.
— Через седмицу — две сбежишь.
Я молчала. Тогда он сел на кровать:
— Дэя. Дэя! Какая же ты еще глупенькая. — и обнял меня.
— У меня есть ты — умненький! — польстила я. Зато Айтен улыбнулся и крепче прижал к груди.
— Ну, подумай, на что красавице такой, как я? Нищий, уродливый и жутко ревнивый.
— Это потому что еще не знаешь, какая ревнивая я.
— Еще я должен предупредить…
— М?!
— Нас будет трое. Я. ты и Вопет.
У меня открылся рот.
— Он мне младшего брата напоминает.
— Характером?
— Ушами.
— Ладно. Но если узнаю о еще каком-нибудь пополнении — придушу или отравлю!
— Или кастрируешь… — с улыбкой завершил Митар. — Забавно! Ладно, мне пора. Готовимся к походу.
— Уже?!
— А ты как думала? Моя работа…
Стук прервал нас. Мы переглянулись. Стук повторился, и послышался голос Лужо:
— Магистр Митар?! Магистр Митар?!
Айтен успел перехватить мою руку, потому что я намерена была расцарапать его ухмыляющуюся мину. И. поцеловав в губы, прошептал:
— Будь умницей, сиди тихо и не усложняй себе жизнь. Из ревности она написала на тебя донос. Дай ее выпроводить. Иначе не закончишь академию. — встал с постели, надел штаны, рубаху. Накинул на меня одеяло, благо, что кровать скрывала ширма, и открыл дверь.
— Магистр! — радостно воскликнула Лужо.
— Я слушаю вас, — сдержанно, с холодной вежливостью ответил Айтен.
— Я хотела извиниться за…
— За что? Вы сделали все верно. Академия должна гордиться вами.
— Но… мне… очень жаль, что так вышло.
— Все вышло так, как должно было быть. Дело закрыто, виновные найдены.
— Разве?! — не удержалась мадам.
— Вы не доверяете мне. старшему следователю инквизиции и Главному Инквизитору, курировавшему дело?
— Нет. нет! — поспешила заверить поганка. — Могу войти?
— Не стоит. Ваша репутация не должна пострадать.
— Это мне решать.
— Простите, магистр, но своей жизнью я распоряжаюсь сам. Вам лучше уйти.
— А Сидерик?
— Прежнего, того милого Сидерика больше не будет. А отдавать его Ференделю я не намерен.
Вам не о чем беспокоиться. Всего хорошего.
— Я хочу навещать его!
— Его или меня? — усмехнулся инквизитор. — Право, не стоит. Всего хорошего. — и закрыл дверь.
Вот я и увидела Айтена раздраженным. Шрам побагровел, лицо перекосилось. Он подошел ко мне. растянулся рядом.
— Поздравляю, у нас первый общий враг. И сдается мне. она сделает все. чтобы академию ты не закончила.
Я обняла его.
— Главное, что у меня есть ты! — а про себя закончила: «И моя семья…»
— Сегодня тебе лучше вернуться в академию. Ей могли намекнуть, что она не одна меня искала. — я перестала улыбаться. — О тебе же забочусь. Возможно, завтра уеду в дозор на несколько дней. А потом увидимся.
— Не хочу уходить.
— Не хочу отпускать. И используй какие-нибудь примочки — у тебя губы красные. — провел пальцем по моим губам.
Видел бы себя! У самого такие же.
Лужо все не уходила из гостиницы, оставаясь в обеденной зале. Однако Айтен торопился.
— У меня для тебя что-то есть. — прошептала я и сняла с шеи медальон в виде дубового листика.
— Что это?
— Знаешь. — улыбнулась, надевая ему на шею. — У меня такой же.
Крепко обняв Айтена на прощание, ушла портом. Но отправилась не домой, к родителям, не в академию, а в родовой замок ба. к прадеду и прабабуле.
Только очутилась в малой гостиной, услышала:
— Явилась! — хмыкнула бабуля, обедая за столом с Неделем и Телузой.
Замковая челядь всегда удивлялась: чем это чета Тесперов заслужила особое доверие старшей графини Сьези. что та разделяла с ними — простолюдинами трапезу, позволяла сидеть в своем присутствии и многие другие вольности. Даже мои родители, сестра и брат не знали, что в семье есть еще семья — вредная, но сплоченная и причудливая.
Так уж повелось, что после переселения прадеда и прабабули в новые тела, мы с бабулей звали их по именам. Тем более что выглядели Недель и Телуза сезонов за тридцать-сорок и на стариков совсем не походили. Одно только было плохо. С перемещением в чужое тело, прабабуля утратила родовую кровь и лишилась дара. Теперь занималась травничеством. мелким целительством. а дед помогал нам управляться с замком. Они жили простой жизнью, не печалились, и все было бы хорошо, но прабабуля не предугадала или наоборот предугадала (я не осмеливалась спрашивать), что прежняя владелица тела пережила жестокое насилие. Та девушка из-за него не хотела жить, а Телуза по той же причине не могла родить. Поэтому они с прадедом и ждали с нетерпением, когда же появятся дети у меня. Мне не говорили, но я знала, что сундуки их ломятся от распашонок, пеленок и платьиц.
И все заготовлено для девочки. Ведь у нас ведьм Сьези род женский. А чтобы инквизиция не заинтересовалась нами, хитрые бабули подсунули моей матери при родах чужого младенца, отчасти похожего на отца. И вышло, что мои младшие брат и сестра будто бы близнецы.
Вот так и жили. В большом роду Съези имелась своя маленькая тайная семья, секрет которой мы дружно хранили.
Моя мать уже давно привыкла, что я все время хожу хвостом за ее матерью и двумя ее помощниками-простолюдинами. Я с детства пугала ее своей странностью, поэтому, когда пропала с таз. она даже с облегчением выдохнула. Матушка с отцом поддерживали охоту на отступников и комментировали каждую новую поимку с восторгом, что мир наконец-то станет чище.
Мы с ба в редкие встречи с семьей помалкивали. Бабуля считала дочь и младшую внучку недалекими, а они нас странными и диковатыми. Однако мать упорно лелеяла надежду удачно выдать меня замуж и вернуть те земли, что император отобрал у нас при прадеде.
— Как бабка Тельзель мота так легкомысленно поступиться интересами рода?! — возмущалась матушка, когда собиралась вся семья. Причем Недель и Телуза не гнушались в качестве прислуги подавать потомкам обед и внимательно прислушивались к нашим разговорам. — Выйти замуж за нищего, почти безродного барона?! Дэлинея и Миана — не смейте поступить также, иначе разорите род! Пустите по миру!