Государь  - Олег Кожевников

Дивизию генерал-лейтенанта Бегильдеева мехгруппа догнала недалеко от брода на реке Стоход. Да и то только потому, что на этом месте было запланировано встать на отдых перед следующим этапом операции. Утром по своим маршрутам должны были уходить 1-я бригада и 9-й кавалерийский стрелковый полк. Сам командир дивизии со своим штабом, охранной сотней казаков, командой пластунов, 9-м конно-артиллерийским дивизионом и 5-й ротой самокатчиков оставался во временном лагере. Это был своеобразный резерв, так сказать засадный полк. В деле резерв мог быть использован либо в критической ситуации, или если обстановка сложится так, что нужно будет брать крупный населенный пункт с использованием артиллерии. Конечно, пушки в артиллерийском дивизионе были маломощные, они и рядом не стояли с германской «Большой Бертой». Горные орудия, они и есть горные орудия. Но зато пушки были не очень тяжелыми и в разобранном состоянии перевозились вьючными лошадьми. А здесь, в тылу у противника, где нет развернутых артиллерийских батарей, эти пушки станут господствовать на поле боя. Вот только снарядов к ним не очень много. А куда тут деваться – дивизия пошла в рейд без всякого обоза. Все боеприпасы, пушки и пулеметы перевозили только на вьючных лошадях. Зато кавалеристы двигались быстро и не вязли в грязи. Мы на автомобилях, не отвлекаясь на перестрелки и бои, по этой грязи так и не смогли догнать кавалеристов. Встретились, только когда те встали на привал. Конечно, кавалеристы пошли в прорыв первыми, а мехгруппа через час сорок, но все-таки у каждого автомобиля под капотом был целый табун лошадей, и по логике мы должны были прибыть к реке Стоход первыми. Но при таких дорогах и в темноте вся логика отступает. Кавалеристы двигались без всяких дорог, по стерне, и в этой гонке кони выиграли.

Как только мехгруппа прибыла в лагерь, я сразу же направился в палатку штаба дивизии. И там меня застала новость, которую получили дивизионные радисты из штаба 8-й армии. Известие меня не удивило, но все равно эта новость заставляла корректировать планы рейдов. Германские войска начали наступление и в полосе 11-й армии. Силы противника там были задействованы весьма значительные. Нет, все-таки не зря я направил в полосу 11-й армии Туземную дивизию. К моменту начала германского наступления джигиты уже должны были добраться до зоны ответственности 11-й армии, а значит вполне вероятно, дивизия тоже сейчас находится в тылу у неприятеля. Я подумал, что придется завтра затормозить выход подразделений в рейд, по крайней мере до того момента, пока не свяжусь со штабом Туземной дивизии. С антенной, которую использует дивизионный радиоузел, связаться со штабом Багратиона не получится. Нужно доставать из кузова «Форда» антенну, которую сам сгоношил. С ней-то точно эти убогие искровые радиостанции смогут работать верст на триста. Слава богу, что я успел и для радиостанции Туземной дивизии изготовить такую же антенну.

Остаток ночи провел не просто в ожидании сеанса связи с дивизией Багратиона. Сначала непосредственно участвовал в установке антенны, но не физически, конечно, это было недопустимо для великого князя, а давал руководящие указания. Затем направился в место дислокации мехгруппы, но не отдыхать, а продолжать заниматься прогрессорской деятельностью. А именно еще одним новшеством, которое, по моему мнению, можно было внедрить в этом веке. Задумал я ни больше ни меньше, как сделать из грузовика настоящий бронеавтомобиль. Приснился мне немецкий бронетранспортер «Ханомаг», времен ВОВ. А когда я проснулся, в голове уже сформировалась идея, как изготовить легкие гусеницы и какие грузовики можно будет переделать в бронетранспортеры. В наличии имелось четыре трехосных грузовика. Все они были выпущены германской фирмой «Опель». И, по моему мнению, вполне годились для переделки их в бронетранспортеры. Двигатели у них были самые мощные, грузоподъемность самая большая из всех автомобилей, которые имелись в мехгруппе. На задние колеса можно было надеть своеобразные легкие гусеницы, изготовленные из брезента. Естественно, это не стальные гусеницы и служить они будут очень недолго, но нам и не нужно долго. Я не собирался затягивать рейд мехгруппы надолго, Через пару дней местные дороги станут совсем непроходимыми для нашей техники, даже оснащенной цепями на колесах. Кавалеристы пускай побуянят в тылу у неприятеля, а на мехгруппу у меня надежда пропала. Хватило ночного марша по этим кошмарным дорогам. Даже с цепями автомобили приходилось очень часто вытаскивать из грязевых ловушек вручную. Теперь я рассчитывал, используя наши самодельные броневики, провести один бой и выходить на нашу территорию. Так что моя задумка о лихих рейдах на оснащенных пулеметами и броней автомобилях разбилась о реалии. Только используя лошадей, можно было добиться мобильности. А это было, пожалуй, главным условием успешного проведения рейда по тылам противника.

В общем-то, судя по зарядившему дождю, мехгруппу стоит выводить из рейда немедленно. Но две причины мешали мне отдать такой приказ. Первая это то, что ночь уже заканчивалась, а днем вступать в схватку с немецкой пехотой, когда наши автомобили не могут двигаться, это сродни самоубийству. А вторая причина то, что ужасно хотелось испытать в боевых условиях свое изобретение. Что я называл брезентовые гусеницы своим изобретением, может быть, на данный момент так и было. А на самом деле в XXI веке я видел нечто подобное по телевизору в какой-то программе, посвященной научно-техническому творчеству молодежи. Вот то, что я точно придумал, это поставить в кузова «Опелей» горные пушки и, двигаясь задним ходом на противника, провести первую в Русской армии танковую атаку на германцев. А что? На кузовах «Опелей» стояли самые толстые из имеющихся бронелистов (20 мм). Горная пушка свободно размещалась в большом кузове «Опеля». Расчеты этих пушек состояли всего из четырех человек, воевали не первый год, а значит, были весьма опытные. Расчет пушки не испугают близкие взрывы и долбежка пуль по броневым бортам их боевой колесницы. Я, конечно, видел минусы такого применения «Опелей» – низкую скорость, которую могли развить автомобили, двигаясь задним ходом; плохую управляемость и соответственно низкую маневренность. Но разве английские танки этого времени были намного лучше? Тоже двигались еле-еле, маневренность ниже плинтуса, броня спасала только от пуль, но даже несмотря на это, они оказались весьма эффективными. В мясорубке на реке Сомме англичане бросили против немцев 49 танков модели Mk.1. Из-за низкой технической надежности на исходные позиции выдвинулось только 32 машины (17 танков вышли из строя из-за неполадок). А из этих тридцати двух, начавших атаку, пять застряли в болоте и девять вышли из строя по техническим причинам. Тем не менее даже оставшиеся восемнадцать танков смогли продвинуться в глубь обороны на четыре версты, причем потери в этой наступательной операции оказались в 20 раз меньше обычных. А в условиях, когда противник уже врос в оборону и имеет в глубине ее мощную артиллерию, продвижение на четыре версты это очень много. Значит, у оборонявшихся была паника, и передовые окопы просто-напросто были брошены. Поняв, что стрелковое оружие бессильно против стальных монстров, пехота бежала под защиту артиллерийских батарей. В нашем случае стрелковое оружие против автомобилей с бронированными кузовами, в общем-то, эффективно. Если даже они будут двигаться задним ходом, подставляя под пули кузова от обшивки, от которых те будут отскакивать, то остаются колеса, которые подвержены повреждениям даже от маленького осколка.