Ради твоей улыбки - Джо Беверли

Вскоре появилась и она сама в роскошном туалете из ярко-красного шелка; ее темные волосы были уложены в высокую прическу. Протянув холеную руку Николасу, она произнесла:

— Мой обожаемый Ники!

Николас поцеловал ее руку, а потом и теплые, пухлые губы.

— Дорогая, ты сегодня ослепительна, как никогда.

Мадам Беллэр улыбнулась неторопливой соблазнительной улыбкой, что обещало гостю все радости чувственного мира; потом она провела пальцем вдоль его щеки и далее поперек губ.

— Сегодня особенная ночь, мой друг. Пойдем, мы должны… поговорить.

Когда она повернулась, намереваясь пройти в свой личный будуар, доступ в который был открыт лишь для избранных, вперед вышел маркиз и, поймав ее руку, поднес к губам. Тереза остановилась.

— Лорд Арден?

— Я в отчаянии, — сказал маркиз, пожирая ее глазами. — Что такое есть в Николасе Дилэни, чего нет в Люсьене де Во?

Мадам Беллэр даже не попыталась высвободить руку и, напротив, позволила притянуть себя поближе.

— Какой интересный вопрос, маркиз. Возможно, это следует выяснить подробнее. — Ее глаза тем временем принялись неторопливо изучать его фигуру; потом она повернулась, беззастенчиво рассматривая их обоих. — Пожалуй, вам нельзя отказать в том, что называется красотой в обиде принятом смысле. В этом случае преимущество на вашей стороне: золото волос, синева глаз, широкие плечи… И разумеется, титул и богатство, не сравнимое ни с чем. Вы столь же щедры, как и мой Николас? — Она остановила взгляд на бриллиантовой булавке в его галстуке.

Маркиз немедленно попытался вытащить булавку, но в этот момент Николас выступил вперед.

— Я протестую, — улыбнулся он. — Если вас потянуло на бриллианты, моя дорогая, почему бы вам не сказать мне?

Тереза вздохнула, обратив печальный взор на маркиза.

— Увы! Он неисправимый собственник…

Лорд Арден все-таки вытащил булавку и протянул ее мадам Беллэр.

— А вы? — спросил он.

Она взяла булавку и поднесла ее к лампе, так что грани бриллианта заиграли радугой.

— Неподражаемо, — вздохнула Тереза, не отвечая на его вопрос, и в ее глазах сверкнула неприкрытая жадность. — И все-таки есть один пункт, в котором мой обожаемый Николас не уступит никому. — Она еще раз оглядела маркиза с головы до ног.

Смутившись, он почувствовал, что краснеет, и, ища поддержки, исподлобья посмотрел на Николаса, взгляд которого, как ему показалось, выражал понимание и сочувствие. Николас быстро двинулся вперед, одной рукой обхватив талию мадам, и поспешно увел ее из комнаты.

Она оглянулась с некоторой растерянностью, но вместе с тем и с похотливым сладострастием и развела руками. Когда лорд Арден понял, что ему больше не видать своей булавки, лишь одна мысль пришла ему в голову: он еще дешево отделался.

В уютном будуаре, где зеркала на стенах перемежались с атласом цвета слоновой кости, а в воздухе витал густой аромат свечей, Тереза опустилась в кресло и призывно протянула руки.

Николас немедленно ответил долгим проникновенным поцелуем.

— Ах, дорогой, — шептала она, пока он осыпал поцелуями ее грудь в глубоком декольте. — Почему ты так много значишь для меня?

— Откуда же мне знать? — хрипло проговорил он, и его руки скользнули под шелк. — Я могу лишь ощущать благодарность.

— Что совершенно справедливо, — усмехнулась Тереза. От внезапной боли в паху он резко отшатнулся и удивленно посмотрел на нее. Она уколола его бриллиантовой булавкой. — Взгляни, от чего я отказалась ради тебя, — сказала она, вертя булавкой перед его глазами.

Он протянул руку:

— Позволь мне вернуть ее.

— Это еще почему?

— Но ты ничего не сделала, чтобы заслужить ее.

— Да. — Она хитро улыбнулась, склонив голову набок. — Но может быть, сделаю?

— Нет! — Он поддержал опасную игру, которая постоянно присутствовала в их отношениях, придавая им особую остроту.

Тереза вздохнула и вколола булавку в лацкан его сюртука.

— Я отдаю ее тебе. Делай с ней что хочешь. А теперь, — сказала она, развязывая его галстук и расстегивая рубашку, — что ты можешь предложить мне взамен?

Николас резко просунул руки под ворох ее юбок. Она любила грубость. Разобравшись с бесконечной чередой атласа, шелка и кружев, он широко развел ее ноги, наконец открыв манящую наготу с татуировкой на внутренней стороне бедра.

— Ты спрашиваешь, что я могу предложить? О Боже, ты даришь мне такое наслаждение, — прошептал он, глядя на ее тело и надеясь, что его взгляд выражает вожделение, а не отвращение.

Тереза опрокинулась на спину, губы ее раскрылись.

— Ты злишься, Ники, и меня это возбуждает. Я люблю, когда ты не в себе. Это был твой друг? Но, милый, я только немножко подразнила тебя, всего лишь забавная шутка. Он совсем еще дитя.

Николас опустился на колени между ее ног.

— Он старше меня.

— А я говорю, он совсем дитя, — повторила она. — Ты из-за этого рассердился, да?

Опасность росла.

— Нет, — сказал он и начал ласкать ее лоно, зная, что это доставляет ей несказанное удовольствие.

— Да, вот так… вот так… — стонала она. Ее дыхание стало коротким и частым.

Но вдруг Тереза отбросила свой игривый тон и, резким движением выпрямившись в кресле, одернула юбки. Еще один излюбленный трюк.

— Нет, давай не будем торопиться. Нетерпеливый какой, — шаловливо сказала она. — Сегодня прежде всего дело, удовольствие потом. — Длинным отточенным ногтем указательного пальца она прошлась по его груди, начертав букву Т. — Во всяком случае, не сейчас. У меня есть то, что ты хотел.

Он поймал ее руку и поднес к губам.

— У тебя всегда есть то, что я хочу, моя королева.

Она засмеялась низким грудным смехом.

— Ах ты, гадкий мальчишка! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Списки? — Он взглянул на нее и выдавил улыбку, как будто речь шла о чем-то не очень важном.

— Да, Ники, списки. — Она поднялась и, подойдя к комоду, взяла толстый конверт. — Англичане, французы, немцы, австрийцы, итальянцы, американцы, наконец. Все лидеры заговора с доказательствами их участия. Ты будешь удивлен, узнав, какое огромное количество людей видят свое предназначение в возвращении Наполеона и в продолжении войны.

Он взял пакет и сунул его и карман, с трудом сдержав вздох облегчения. Теперь пришло время продемонстрировать благодарность.

— Спасибо, Тереза. Это лучшее из возможного. Позволь мне позаботиться о тебе. Ты в опасности.