Английский для миллионера - Варвара Корсарова

– Легче перечислить, чего я не боюсь. Не боюсь собак, капризных детей. Не боюсь выступать на сцене.

Виски наконец перестало жечь желудок. Оно растеклось по телу приятной аурой. Огорчения отошли на второй план, слова лились легко и свободно.

– Еще не боюсь первой подходить к парням, чтобы познакомиться.

– Ого! – восхитился Аракчеев. –  Редкое качество у девушки.

– Ну, не ко всем парням, конечно, – уточнила она, шмыгая носом. – К вам, например, я бы первой не подошла.

– Я что, такой страшный? – спросил он чуточку уязвленным тоном.

– Нет, – смешалась Марианна, осознав, что несет пьяную околесицу. Она попыталась исправить положение, но сделала еще хуже: – Просто вы взрослый и в костюме с галстуком. И еще вы какой-то... неприступный. Но это, наверное, хорошее качество. Для руководителя. Охранники и бомжи точно не будут к вам приставать. А сотрудники у вас по струночке ходят, да?

Похоже было на то, что Аракчеев усмехнулся. Однако он сухо сказал:

– Да, охранники и бомжи ко мне не пристают, а сотрудники работают эффективно. Однако в первый раз слышу, что костюм с галстуком отпугивает девушек. Тут вы ошибаетесь.

– В последнее время я только и делаю, что ошибаюсь, – горестно вздохнула Марианна.

Они помолчали. Гулко тикали часы. Половицы поскрипывали сами по себе. Коротко тренькнул телефон Аракчеева, принимая сообщение. Марианна вздрогнула от неожиданности.

Она внезапно протрезвела и остро почувствовала неправильность всего происходящего.

Что она делает? Это же Петр Аракчеев, ее наниматель и отец ее ученицы! Мужчина, который не умеет быть мягким и не признает слабости. А она расплакалась перед ним, а теперь вот сидит с ним в обнимку, пьяная, и болтает что попало.

Ну с какой стати он будет ей сочувствовать? Ему просто надоело видеть ее истерику и он не придумал ничего лучшего, как прижать ее к своей мужественной груди, сказать банальные слова утешения и неловко пошутить. А ее и понесло...

Она тихонько пошевелилась, прикидывая, как бы получше освободиться и встать. Но Аракчеев и не думал отпускать. Его рука лежала на ее спине непоколебимо.

А затем что-то изменилась. Ладонь как будто стала тяжелее, сдвинулась ниже и легла на талию. Стук его сердца совсем немного участился, как и дыхание.

И тут Петр Аркадьевич пошевелился. Коснулся второй рукой ее макушки и легко пригладил пряди, которые выбились из прически и наверняка щекотали ему нос.

– Удивительные у вас волосы, – сказал он негромко. – И верно, африканские. Как вы с ними управляетесь?

Марианна насторожилась, уперлась ладонью в его грудь, выпрямилась и увидела, что он смотрит немигающим пристальным взором прямо на ее лицо. На ее… губы.  А потом Петр Аркадьевич немного подался вперед.

И тут она отчетливо поняла, что через миг он ее поцелует.

От этой мысли у нее по позвоночнику пробежал холодок, в груди стало волнительно и щекотно, и она внезапно так перепугалась, что извернулась и вскочила с диванчика, как ужаленная.

Марианна стояла у стола, мяла в руках платок и не понятия не имела, что ей теперь делать. Она была растеряна. Но при этом чувствовала жаркое волнение и трепет. И отдавала себе отчет, что напугало ее не столько намерение Петра Аркадьевича, сколько ее собственное желание, чтобы этот поцелуй случился.

Наконец, она осторожно подняла глаза и немедленно почувствовала себя круглой идиоткой.

Аракчеев сидел, откинувшись на спинку дивана, и смотрел на Марианну с глубочайшим изумлением.

– Простите, я… – она облизала губы, собираясь с мыслями. Мысли метались и разбегались.

Похоже, она ошиблась! Ничего такого Петр Аркадьевич не имел ввиду. Его реплика насчет волос была странноватой, мягко говоря, но остальное… мало ли зачем он наклонился! Может, у него спину свело от сидения в неудобной позе с рыдающей на его плече гувернанткой.

Она ухватилась за эту догадку, чтобы объяснить собственное поведение.

– Кхм… простите, что-то колено свело, – сказала она ненатурально бодрым голосом. – Я лучше постою, разомну ноги.

В доказательство она потопталась на месте и притопнула балеткой.

– Понимаю, – молвил Аракчеев, ошарашенно созерцая ее па.

– Я очень благодарна вам за сочувствие, Петр Аркадьевич, – зачастила Марианна. – Жаль, что вы видели меня… ммм… в минуту слабости. Мне не следовало так раскисать. Обещаю, этого не повторится.

От усердия она чуть не сделала книксен.

– Надеюсь на это, – ответил Аракчеев.

– Теперь я в полном порядке и могу разговаривать. Вы ведь пригласили меня сюда чтобы… обсудить произошедшее?

Тут она снова вспомнила ужасную сцену в магазине и зажмурилась от стыда и отвращения.

Петр Аркадьевич поднялся с дивана и, не глядя Марианне в глаза, указал на мягкий стул возле письменного стола:

– Вы все-таки садитесь. Сюда, раз вам неудобно на диване, – его голос переменился, и теперь звучал отрывисто. Марианне даже показалось, что Аракчеев тоже изнывает от неловкости.

Марианна послушалась и примостилась на краешек. Петр Аркадьевич садиться не стал: кашлянул, сунул руки в карманы, прошелся до окна, качнулся на каблуках, глядя во двор, потом вернулся. Встал напротив, обхватил пальцами худой подбородок и наморщил лоб, подбирая слова.

– Эта была неприятная ситуация, – от отчаяния Марианна решила начать первой. – Конечно, вы разочарованы. Я не смогла оградить вашу дочь от скандала.

Он скрестил руки на груди и хмуро сказал:

– Именно так. Вынужден согласиться: в том, что случилось, есть ваша вина, Марианна Георгиевна. Придется принять некоторые меры.

Марианне показалось, что ее ударили под дых. Она готова была каяться, но после того, как Петр Аркадьевич утешал ее, и шутил, и разговаривал почти как нормальный мужчина, выговор оказался неожиданностью.

Какие такие меры он собирается принять, этот зануда? А вдруг скажет: «Вы уволены»?! Да запросто!

– Ваша первая ошибка: вы не выполнили мои указания. Я просил ждать меня на месте. А вас за каким-то лешим потащило в торговый центр.

– Но у нас было время… я подумала… – лепетала она.

– Вторая ошибка: ваше поведение. Как понимаю, вы заигрались. В неподходящем месте.

– Мы не заигрались! Мы разыгрывали сценку «В магазине». Это был учебный процесс, мы повторяли пройденный материал! Так сказать, в реальной обстановке.

– Знаете, почему вами заинтересовалась охрана? Им сообщили посетители, что по магазину разгуливает подозрительная парочка. Ведет себя странно и разговаривает на неведомом языке. Английский язык в Дашином произношении люди не признали. Они решили, что девушка в ярком наряде – то есть вы – отвлекает на себя внимание, а девочка в это время делает что-то незаконное. Хорошо, что в вас заподозрили лишь мелких жуликов, а не террористок.