Суд офицерской чести - Александр Кердан

Командир части, полковник, мечтающий стать генералом.

Замполит, инженер человеческих душ.

Первый, Второй, Третий офицеры.

Фин, начальник финансовой службы.

Доктор, врач части, специалист самого широкого профиля.

Начальник отдела кадров, уважаемый человек.

Неизвестный, офицер, которого будут судить.

Дежурный по части, эпизодическое лицо.

Автор – ведёт протокол.

Класс политсамообразования в клубе части, полированные столы, мягкие стулья. На стенах – планшеты, рассказывающие, как слушать лекции, самостоятельно работать, политическая карта мира. В правом переднем углу на полу стенд, призывающий изучать и конспектировать книги маршала Брежнева «Малая земля», «Возрождение» и «Целина».

Кто-то на стенде мелом нарисовал аккуратный кукиш.

В президиуме – члены суда офицерской чести и Председатель.

Слева, за отдельным столом, Неизвестный – офицер, которого будут судить. Лица его не видно.

За соседним – общественный обвинитель, узнавший о своём предназначении несколько минут назад и оттого нервно озирающийся по сторонам.

За другими столами – Первый, Второй и Третий офицеры, Начальник отдела кадров, Фин, Доктор и Автор. Все тихо переговариваются.

Акт первый

Первый офицер (Второму, вполголоса). Опять судилище придумали вместо того, чтобы делом заниматься. Кого судить-то будут?

Второй офицер (безразлично, не поворачивая головы). Кого-кого? А тебе не всё равно, что ли?.. Свидетели, обвинители, судьи… Очередное представление. Всё равно, как командир скажет, так и будет… Сиди себе – читай газету!

Третий офицер (Фину). Слышь, Фин, может, в морской бой сыграем? Время быстрей пройдет.

Фин (кивает). Ага, можно… (Громко). Председатель, чего ждем? Начинай! Домой пора. Хоккей сегодня…

Председатель (поясняя). Командир с замполитом задерживаются, а без них какой суд…

Афганец. Какой? Суд офицерской чести.

Доктор. А что это такое офицерская честь?

Входят командир и замполит.

Назначенный (порывается). Товарищи офицеры!

Командир (всем). Сидите, товарищи! Не надо команд, у нас же общественное мероприятие – суд чести. (Тихо Замполиту.) Вы выступающих проинструктировали, чтобы…

Замполит (успокаивающе). Все знают, не первый раз.

Садятся за первый стол.

Председатель. Товарищи, заседание товарищеского суда офицерской чести объявляется открытым!

Кто-то пытается аплодировать.

Замполит. Тише-тише, товарищи! У нас не читательская конференция, а суд!

Доктор. Это понятно. А судьи кто?

Председатель. Довожу до сведения присутствующих состав суда. Председатель – я. Члены суда: майор Теплов, Афганец, Военспец, Краском. Есть ли претензии к членам суда у офицеров?

Никто не отвечает.

У привлекаемого на суд?

Неизвестный. Есть! Не знаю я их…

Командир (перебивая). А вам и знать не надо! Вы своё уже совершили!

Председатель (миролюбиво). Почему же не надо знать? Пусть знает! Все члены суда – люди известные. Все имеют положительные характеристики. Вот майор Теплов, например…

Неизвестный. Вот как раз этого майора я и не знаю! Что это он вырядился, будто только что из Бородинской панорамы?

Председатель (после минутного замешательства косится на Замполита). Да… с формой одежды у майора Теплова действительно что-то не то… Может, кто-то из присутствующих прояснит ситуацию?

Автор (отрываясь от протокола). Я знаю этого человека. С майором Тепловым я познакомился…

Майор Теплов

С МАЙОРОМ ТЕПЛОВЫМ Я ПОЗНАКОМИЛСЯ в один из отпускных июньских дней. Мы с товарищем бродили по Перми. Говорили об отечественной истории и литературе, об армии и традициях русского офицерства.

Когда проходили по кривым улочкам Разгуляя, товарищ сказал:

– На старом кладбище есть могила героя Отечественной войны 1812 года. Хочешь посмотреть?

Я огляделся кругом.

По склону оврага наперегонки бежали мутные ручьи. После недавнего дождя как-то особенно легко дышалось. И настроение моё, радужное и оживлённое, не очень-то соответствовало предстоящей встрече с прошлым. Но какое-то неясное внутреннее чувство заставило меня согласиться и пойти на старое кладбище.

Под сенью кладбищенских деревьев пахло прелью. Негромко пересвистывались птицы. От надгробных холмиков и крестов веяло вечностью и забвением. Мы приумолкли.

Могила Теплова находилась неподалёку от заброшенной часовни и заметно отличалась от окружающих захоронений массивным металлическим надгробием и ухоженностью.

Сразу обращали на себя внимание барельеф, изображающий сцену баталии, и надпись, гласящая: «Под камнем сим лежит тело Майора и Кавалера Николая Афанасьевича Теплова, родившегося в 1776 году, скончавшегося в 1813-м, в Октябре, от сильной контузии, на знаменитом Бородинском сражении полученной.

Я читал, и перед взором моим вставало Бородинское поле, на котором побывали мы всем академическим курсом. Оно оказалось совсем не таким, как представлялось – по Лермонтову: «И вот нашли большое поле, есть разгуляться где на воле…». Каким-то тесным, немасштабным. Холмы, овраги, перелески. Вспомнились монументы героям Бородина, поставленные на средства солдат и офицеров Семёновского, Преображенского, Ахтырского гусарского и других полков – величественные, значительные на этом уютном, засеянном рожью поле. А рядом – памятники поскромнее: героям другой Отечественной. Тем, кто в лютом 41-м не пустил к Москве фашистов.

Припомнился праздник, посвященный 175-летию Бородинской битвы: ряженые в мундиры воинов русской и французской армий солдаты Московского гарнизона, позирующие корреспондентам, толпы зевак, среди которых снуют бодро торгующие сувенирами «к случаю» предприимчивые молодые люди.

Мои воспоминания прервал громкий возглас товарища. Он стоял по другую сторону надгробия. Я подошёл.

На металлической плите было нацарапано нецензурное слово.

«Откуда этот цинизм и такое неуважение к могиле защитника Родины?» – этот вопрос задавал я себе, когда мы вышли из кладбищенской ограды и побрели через сквер, который, если верить народной молве, заложили декабристы.