Убийца сейчас on-line - Татьяна Ефремова

Надо обязательно Димычу об этом рассказать. Вдруг удастся и Витьку спасти, и убийцу взять.

Димыча мои умозаключения в восторг не привели. Он вообще какой-то кислый пришел. Молчаливый и задумчивый.

– Никто твоего Совинского не убьет, не переживай. Кому надо его убивать?

– А убийца?

– Да нет никакого таинственного убийцы. И Совинскому абсолютно ничего не угрожает.

– Как это нет убийцы? А кто же, к примеру, Коненко убил? Мы ведь сначала на Барсукова думали, а потом оказалось…

– Барсуков и убил, – перебил меня Димыч. – Правильно мы думали. Нас с толку сбило, что он сам не вовремя помер. Ну и мотивы тогда были непонятны.

– А теперь понятны?

– Теперь да. Как только Совинский показания давать начал, так сразу все стало ясно.

Димыч, получивший от меня, в качестве стимулирующего средства, большую кружку чая и пепельницу, рассказывал, а я слушала и никак не могла поверить, что это дело оказалось таким простым, и от этого совсем ужасным.

Совинского, оказывается, никто особо и не подозревал. Нет, были, конечно, всякие мысли и на его счет, особенно после того, как погиб Барсуков. Но у Витьки опять оказалось железное алиби. А главное, не было видимых причин убивать бывших компаньонов. А убийства без причины, как назидательно сказал Димыч, не бывает. Даже у сумасшедших маньяков причина есть – они голоса слышат. Витька Совинский ни на маньяка, ни на сумасшедшего не тянул. Из всех возможных причин для убийства в его случае, пожалуй, подошла бы месть. Как-никак, кинули его бывшие соучредители. Вот только представить Витьку мстительным было так же трудно, как и сумасшедшим. Все его знакомые в один голос утверждали, что более добродушного и отходчивого человека в жизни своей не встречали.

Но если Совинский убийцей не был, значит, сам рисковал стать очередной жертвой. О том, что он уже не является совладельцем «Люкса», знали всего несколько человек. Тот, кто решил разделаться со всеми учредителями, мог в число этих нескольких не входить.

Спасать надо было добродушного Совинского. И тогда его… арестовали. Чтобы уберечь от неприятностей, и заодно сделать вид, что он – основной подозреваемый. Известный адвокат Ванин, введенный милицией в курс дела, возражать против задержания своего подзащитного не стал. Чем подтвердил для широкой общественности подозрения в отношении гражданина Совинского.

Во всей этой тщательно продуманной схеме был только один небольшой изъян – самому Витьке забыли сказать, что арестовали его «понарошку». Вместо объяснений его посадили в камеру, предварительно отобрав часы, поясной ремень и шнурки от кроссовок.

И пока менты старательно раскапывали совсем уж давние истории, в которых мог мелькнуть кто-то, сильно обиженный на Издательский дом «Люкс», растерянный Витька решил молчать. Тем более, адвоката своего он не видел уже несколько дней. Что, как и на какие вопросы отвечать, как себя вести, а главное, чего ждать дальше, он не знал. И боясь сказать что-нибудь лишнее, решил не говорить ничего. К тому же, хоть и знал про себя доподлинно, что никого не убивал, прекрасно понимал, что других подозреваемых в этом деле нет. Если, конечно, не считать… но об этом Витьке даже подумать было страшно.

Спустя несколько дней, Глеб Геннадьевич Ванин заскочил на пару минут в следственный изолятор проведать своего надежно упрятанного клиента. И уже при первом взгляде на него, по совершенно потерянному виду и неподдельной радости от визита защитника, понял, что дело нечисто.

– Ничего мужик оказался, – сказал Димыч, почесывая макушку. – Наорал на нас, правда. Но жаловаться не стал. Обматерил только. Ну и Совинского, конечно, сразу приволокли. Извинялись хором, объясняли, каялись. А главное, с ним же Толик пытался до этого беседовать. Вдруг бы подсказал, в какую сторону думать. А Совинский молчит. Как пионер-герой. Мы понять ничего не могли, даже обижались. А он, оказывается, думал, что Толик его на убийство колет. Цирк!

Да уж! Оригинальное у них чувство юмора. А потом еще обижаются, что народ милицию не любит.

– Что тут смешного? – попыталась я усовестить рассказчика. – Сунули человека в камеру к уголовникам, а потом веселятся. Ты хоть представляешь, как Витька себя там чувствовал?

– Да нормально он себя чувствовал! И сидел он не с уголовниками, мы же не звери. С приличными людьми он сидел. Все первоходки и с экономическими статьями. Он там еще, небось, опыта полезного поднабрался.

– Какого опыта? Как на нары загреметь за экономические преступления? Нафиг такой опыт!

– Наоборот. Вот он с ними посидел, поговорил и теперь знает, на чем проколоться можно. И не будет теперь прокалываться – потому что опытный. Это можно считать профилактикой правонарушений.

– Так может, он вам еще и спасибо сказать должен?

– А он и сказал, – расплылся в улыбке Димыч. – Правда, не за то, что посадили. За то, что выпустили. Он, и правда, необидчивым оказался.

Продемонстрировать свою отходчивость и добродушный нрав Витьке Совинскому, действительно, представилась возможность. Он, когда понял, что держали его в изоляторе для его же блага, все ментам простил. И даже рассказал на радостях, зачем Барсукову понадобилась вся фирма целиком.

* * *

Несколько месяцев назад Барсуков явился к нему и Коненко с горящими глазами и неожиданной идеей. Он предложил завязывать с малоприбыльной деятельностью и начинать, наконец, «делать настоящие деньги». И даже способ предложил. Легкий и необременительный.

Некие, по его словам, «хорошие ребята» будут регулярно перечислять на счет «Люкса» крупные суммы. А они должны будут в нужное время отправлять эти деньги дальше – на счет, номер которого укажут. Или снять деньги со счета и передать «хорошим ребятам». Вот и все. Делать практически ничего не надо. А получать они будут определенный процент от тех сумм, что придут на счет.

– И что, на этих вот жалких процентах он рассчитывал сильно навариться? – поинтересовался слегка разочарованный Толик.

– Это не жалкие проценты, – Совинский даже как будто обиделся за бывшего компаньона. – Там очень неплохие суммы получались бы. Уж точно побольше, чем мы до этого зарабатывали.

– Чего же вы тогда не согласились? Не согласились ведь, правильно я понял?

– Правильно. Отказались. Вспомнили про бесплатный сыр и мышеловку. Коненко потом еще справки навел про этих «ребят».

– И что? Криминал?

– Конечно, – Витька даже удивился таким наивным вопросам. – Что же еще? Обычное отмывание денег. А если по-умному – легализация доходов.

– А Барсуков, что же, об этом не догадывался?

– Догадывался, конечно. А если нет, так Вовка ему все популярно объяснил. Только Вадим от этой идеи все равно не отступился. Ему от обещанных денег совсем крышу снесло. Уговаривать нас начал. Попробуем, мол, а потом соскочим. Вовка на него тогда, помню, сильно разозлился. Он, вообще-то, сдержанный был. А тут как с цепи сорвался. Орал, матерился. Барсукова придурком назвал. Сказал, что пацан он еще зеленый, и чтобы не лез, куда не просят. Поцапались они тогда сильно.