Наковальня льда - Майкл Роэн

Новая фигура приближалась с утомительной неповоротливостью, ничуть не напоминавшей призрачную грацию первой. Она казалась бесформенным сгустком темноты, увенчанным тускло сиявшим предметом, похожим на панцирь насекомого. Элофу потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это человек, который на самом деле двигался по пересеченной местности с необычной легкостью и проворством. Бесформенность ему придавал свободный черный плащ или мантия, а странный предмет был металлическим шлемом у него на голове.

Элоф задохнулся. Его сердце дало сбой, а затем застучало в груди с такой силой, что эхо как будто раскатилось по всей долине. Ошибки быть не могло. Он хорошо знал этот шлем, богато отделанный, с кольчужной сеткой и забралом в виде хищной маски, но почти не имел представления об истинной силе, вложенной в изделие. Способность двигаться быстро и незаметно… И эта походка — резкий, размеренный шаг, заставлявший мантию развеваться, словно темное знамя в неподвижном воздухе! Прямо напротив них, самое большее в двухстах шагах, фигура остановилась. Зрячие глазницы маски повернулись в одну сторону, потом в другую. Существо в капюшоне поднялось еще выше и замерло в терпеливом ожидании. Затем кольчужная сетка была расстегнута и сдвинута назад, руки в перчатках подняли шлем. Темные, как будто посеребренные инеем волосы рассыпались по широким плечам, и Элоф снова увидел бледные, гордые черты своего бывшего мастера.

Мастер-кузнец снова повел головой из стороны в сторону, словно чувствуя на себе пылающие взгляды. Потом он поднял голову и посмотрел на дымчато-серое существо в непроницаемом капюшоне. Выждав паузу, он поклонился с глубокой почтительностью.

Яркая и неожиданная вспышка наверху отвлекла внимание Элофа. Звездные камни посыпались гуще и быстрее, чертя длинные полосы среди звезд, словно шаловливые дети, пронизывая ночное небо оранжевыми и красными линиями. Их свет спорил с сиянием Северных Огней, но вскоре они погасли. Могучая сила зарядила воздух неведомой энергией, пока тот не начал потрескивать, как при лесном пожаре. Путешественники почувствовали, как волосы шуршат и приподнимаются на их головах. Звезды за Огнями вдруг заплясали в безумном танце и сложились в исполинскую арку. Они мигнули один, два, три раза — с каждым разом все ярче, — а затем как будто наложились друг на друга и обрели плотность, подобно сияющей мантии, ниспадавшей на землю. Огромный конус ослепительно яркого света взметнулся в воздух над поверхностью Великого Льда, пульсируя, словно живое сердце; человек и существо в капюшоне одновременно повернулись лицом к нему. В распахнутой мантии проступили очертания статной, высокой фигуры, сиявшей собственным светом. Они приняли облик обнаженной женщины с раскинутыми руками и длинными волосами, струившимися за ее спиной на невидимом ветру. Медленно, торжественно темный капюшон склонился перед нею, но человек поклонился гораздо ниже. Вот он опустился на колени, благоговейно протянул руки и наконец прижался лбом к сверкающему льду жестом слепого обожания и повиновения.

— Сейчас! — прошептал Керморван. — Сейчас или никогда!

Он обнажил меч и приглушенно ахнул, когда зеленый фосфоресцирующий огонек выпрыгнул из ниоткуда и задрожал на кончике клинка, а затем начал с потрескиванием распространяться по лезвию.

Паника темной волной захлестнула Элофа. Он схватил клинок и. притушил гибельное сияние крепко сжатыми пальцами. Затем Керморван вогнал меч в ножны, и они побежали, низко пригибаясь, спотыкаясь и падая в снежные наносы, не обращая внимания на расщелины, зиявшие то слева, то справа. Ни один не осмелился оглянуться. Они бежали и бежали до тех пор, пока воздух в их легких не превратился в жидкое пламя, а ноги не начали заплетаться. По пути они сорвались и заскользили в одну из трещин, но снег замедлил падение. Они сумели остановиться и, спотыкаясь, побрели под прикрытием высокой ледяной стены. Под конец подъем стал труднее, им пришлось вырубать ступени в нависающих козырьках. Но когда они выбрались наружу и легли на самом краю, тяжело дыша и утирая пот, грозное сияние в центре Льда умалилось, превратившись в холодный отдаленный отсвет, в котором нельзя было разобрать никаких деталей.

Наконец путники собрались с силами. Не обменявшись ни словом, они повернулись и пошли вдоль темных выходов морены. Керморван то и дело оглядывался, убеждаясь, что позади нет погони. Лишь однажды, когда они переваливали через небольшой гребень, сложенный из обкатанных валунов, он схватил Элофа за руку и указал вдаль. Оба бросились на снег. По глетчеру двигалась длинная колеблющаяся тень, но фигура, отбрасывавшая ее, была совсем маленькой и удалялась в южном направлении, откуда пришла. Элофу показалось, что голова человека непокрыта, хотя расстояние было слишком большим, чтобы судить с уверенностью. Когда они оглянулись в следующий раз, человек не исчез: крошечная фигурка по-прежнему ползла по краю глетчера, приближаясь к осыпи.

— Полагаю, это твой бывший мастер? — насмешливо осведомился Керморван, хотя у него перехватывало дыхание от долгого бега. — Интересно, почему он на этот раз не воспользовался шлемом?

Элоф пожал плечами и двинулся дальше.

Остаток пути оказался короче, чем они ожидали: морены на северной оконечности глетчера залегали ближе к краю, чем на южной, и были не столь мощными. Путники пересекли каменные завалы за полтора-два часа, радуясь тому, что теперь у них появилось укрытие от леденящего холода. Ветер крепчал, и когда они посмотрели на небо, неподвижные звезды одна за другой исчезали за быстро плывущими облаками. Лед внизу снова казался пустым и безжизненным.

Наконец на востоке забрезжил рассвет, холодный и бессолнечный. Керморван встряхнул головой, словно человек, пробудившийся от дурного сна. Теперь впереди вздымались горные вершины, но даже их суровая неприступность казалась желанной после Великого Льда. Лишь через час после рассвета они сошли с края глетчера, как с борта корабля. Ледяной огонь отхлынул от ног Элофа так внезапно, что он зашатался и с обессиленным вздохом опустился на ближайший камень; остался лишь пронизывающий холод, неприятный, но вполне терпимый. Керморван, по-видимому, снова ничего не заметил. Воин посматривал на облака и нюхал воздух.

— Ну конечно, теперь пойдет снег, — ворчливо пробормотал он. — Когда он больше не нужен для маскировки, а нам остается лишь карабкаться вверх! Элоф, друг мой, молись о том, чтобы мы побыстрее нашли твой таинственный свет, иначе наша смерть не за горами!

Ветер стонал вокруг, пока они поднимались по склону ущелья. Скалы были круче, чем на южной стороне, и им приходилось держать руки свободными для лазания. Плащи больше не защищали от укусов мороза. Камень, хотя и прочный, во многих местах растрескался, и не однажды то, что поначалу казалось надежным карнизом, уходило из-под ног и обрушивалось вниз дождем мелких обломков.

— Если кто-то следует за нами, ему не составит труда найти нас, — заметил Керморван. — Но по крайней мере склон становится более пологим. А вот и снег!

Вокруг в самом деле закружились первые редкие снежинки. Новый снежный заряд пришел вместе с ветром, обогнув утес с обеих сторон и швырнув им в лицо полные пригоршни ледяных игл. Вскоре снег уже устилал их путь; огромные, комковатые снежинки обтаивали только по краям и смерзались в лед под ногами, сразу же обволакивая камни стеклянистой пленкой. Элоф старался не наступать на следы Керморвана. К тому времени, когда они вышли на пологую часть снега, она утопала в сугробах. Сапоги обрастали ледяной коркой, которую постоянно приходилось отбивать с подошв.