Vояж в Бездну - Евгения Бойко

Но Алекс не спешил прятать оружие, ощущая присутствие не только "наблюдателя" и кое-чего более опасного. И сильного. Он ни на минуту не забывал, что где-то в окрестностях бродит элементаль земли, но не думал, что тот сможет так опасно близко подойти к замку далеко не самых слабых вампиров. Одного их присутствия хватало, чтобы отпугивать практически любую нечисть.

– Виль, – обратился он к другу, – попроси Маришку побыть с Мари. У нас, похоже, намечается небольшое рандеву.

Уже понявший, о чем идет речь, вампир согласно кивнул и поспешил связаться с женой.

* * *

Я грелась у камина, читая раздобытую в библиотеке книгу устойчивых фраз и выражений универсального языка. Учила я его, скорее из некого упрямства, чем из желания просто хорошо говорить. Скоро, скоро я буду дома…

– О, вот ты где! – в библиотеку небольшим вихрем ворвалась Маришка. И с ее приходом в комнате будто стало светлее и теплее. Высоко уложенные золотистые волосы с шаловливыми локонами, спускающимися на плечи, васильково-синие глаза и почти детская улыбка придавали ей невинный вид. Простенькое шелковое платье персикового цвета без избытка рюшей и украшений довершала образ.

Маришка не тянула на хранительницу очага, мать семейства, пустоголовым украшением гостиной она тоже не была. Девушка принадлежала к тому редкому типу людей (или вампиров?) что сохраняют умение краснеть по любому поводу до самой старости, и видят мир сквозь розовые очки. Они всегда готовы утешить и поддержать морально, но чего-то действенно от них вряд ли можно ждать из-за природной хрупкости. Что и говорить – она была идеальной парой для Виля!

Правда вампирская природа внесла в образ нежного создания некоторую корректировку. Или это было в ней и раньше? Под образом ангела скрывалась сильная натура способная горы свернуть ради друзей и любимых. Еще в человечьем обличье Маришка весьма строго отчитала отца за предвзятое отношение к будущему мужу, а жреца Великого Бога, которому он поклонялся, призванного вразумить непутевую дщерь привязала к яблоне и сбежала к любимому.

– Возле замка что-то бродит и наши отправились разобраться с ним. Алекс попросил тебя посидеть со мной пока он разберется с элементалем, – сказала девушка, присаживаясь на софу, но хватило ее ненадолго.

Маришка принялась переставлять с места на место большую напольную вазу, а потом поменяла в букете местами цветы. Как я уже успела заметить, это был верный признак ее нетерпения и озабоченности происходящим. Вампирша пыталась себя чем-то занять, пускаясь в откровенно странные действия: передвигая мебель, начищая до блеска и так сияющее столовое фамильное серебро и поворачивая бутылки с вином в подвале, на сорок пять градусов против часовой стрелки.

Нет, определенно не понимаю я этих вампиров…

– Не переживай так – все с Алексом будет в порядке, – "успокоила" меня вампирша ловя озабоченный взгляд.

– Хм… в данный момент я переживаю о вас. Вы ведь тоже волнуетесь о своем муже?

– Любовь порой толкает нас на весьма странные поступки, – Маришка присела на краешек кресла и, щелкнув пальцами, материализовала на столе чайные принадлежности.

– Любовь? Фи как пошло! – стоящая на пороге комнаты Иокаста раздраженно сложила веер. – Уважение, почтение, чувство долга… но любовь? Это выдумка дорогие дамы.

За время знакомства с вампирами я привыкла к разительному контрасту между Маришкой и Иокастой. Но обе они умели быть очень внимательными и чуткими, мгновенно улавливая смену настроения и ловко обходя неприятные темы. Это меня и настораживало.

Я знала, что Иокаста привязанная к Алексу и видела, что она всячески способствовала развитию наших отношений. Пусть она высказывалась о любви отрицательно но, несомненно, в нее верила.

– В любом случае Мари тебе не стоит бояться, что Алексу причинят вред. Он сам кого хочешь, в бараний рог скрутит, – сказала она.

– Я только что об этом и говорила, – Маришка бросила на подругу предостерегающий взгляд.

– Замечательно, – улыбнулась я, не понимая причину возникшего напряжения. – Алекс нужен мне целым и невредимым.

– Значит, ты точно решила остаться с Александром? Это серьезный выбор, – Маришка поставила на стол чашку с чаем. – Но я вижу, что ты не хочешь становиться вампиром… Просто не хочешь.

– Девочка права, – усмехнулась Иокаста. – Она еще может тысячу раз передумать, образумится, найти себе нормального мужика и завести семью, детей… – судя по тону, в такое развитие событий вампирша не очень-то верила.

– Я не хочу детей, – фыркнула я. – А даже если бы и хотела… не смогла бы их иметь.

Маришка и Иокаста застыли в безмолвном изумлении, поощряющем меня развить тему. На лицах вампирш застыло то непередаваемое выражение интереса и попытки его скрыть. Я поняла, что придется пояснить, никто ведь не дергал за язык, вытягивая признания. Как говориться: "коль расстелила постель – ложись".

– Ну, хорошо, – процедила я сквозь зубы. – В восемнадцать лет я первый раз, влюбилась по уши, собрала вещи и переехала жить к объекту своего чувства. Он был не намного старше (и умнее как я позже поняла) и тоже еще учился. Такой ласковый, обходительный он все время предлагал мне зарегистрировать наши отношения, завести детей, – я хмыкнула, – их он очень любил. В общем… мы прожили вместе около двух месяцев, бездумно предаваясь страсти с редкими перерывами на прием пищи и заготовку контрацептивов, и одним прекрасным утром я обнаружила что "залетела".

– И он тебя бросил, – предположила Маришка.

– Нет. И он и наши семьи были рады. А я… еще не вполне осознавала, чем мне грозит появление на свет существа, которому придется посвящать все свое время. Знала только что мой мир изменяется: что-то исчезает, замен уступая место новому… Только не получила ничего. Когда я прошла анализы чтобы стать на учет врачи "обрадовали" меня: патология, угроза выкидыша и большая вероятность того, что детей у меня больше никогда не будет. Нужно срочно избавляться от плода, лечиться и тогда – плодить детей в любых количествах. Как они сказали: "Не вы первая, не вы последняя. Из-за экологии у нас почти все нынешние мамочки побывали". Будто все эти "мамочки", не женщины, а свиноматки какие-то плодящие хрюшек на продажу.

Я на некоторое время замолчала, поражаясь тому, как спокоен мой голос. Я и тогда не волновалась, переживая скорее из-за того, что будет больно. На ребенка мне было наплевать. И сейчас если честно тоже. Почему я должна была ломать свою судьбу из-за кусочка мяса, у которого даже сердце еще не билось? Мне пришлось бы бросить едва начатое высшее образование и несколько лет сидеть дома… "Его", еще не было. Но зато была я – живая, со своими потребностями и горестями. Все считают, что мать обязана любить своего ребенка. Чушь! Любовь – дело добровольное. Ее нельзя отдать как обязательство, вернуть как долг. Либо она есть, либо нет.

Это приходит позже, с возрастом. Прежде чем брать ответственность за чужую жизнь нужно со своей разобраться. Созреть для этого.