Разведчики-нелегалы СССР и России - Николай Шварев

Троцкий настоящим революционером не был, а если и примкнул к революционному движению в России, то только потому, что в условиях царского режима головокружительная карьера, о которой он втайне мечтал, ему «не светила». Борьба между Сталиным и Троцким велась по одному, крайне принципиальному вопросу: возможно ли построение социализма в одной, отдельно взятой стране, к тому же такой относительно отсталой, как Россия? Сталин вслед за Лениным считал, что это вполне возможно. Троцкий же в противовес Ленину и Сталину выдвинул свою «теорию», согласно которой для победы социализма необходимо пожертвовать завоеванием Октября и стимулировать мировую революцию.

Как известно, Ленин считал, что на долю народа России выпал уникальный исторический шанс проложить дорогу к социализму остальным странам. Троцкий решительно противился этому видению всемирно-исторической роли российского пролетариата и его союзников. Вместо курса на мирное социалистическое строительство он выдвинул теорию «перманентной революции», что в тех исторических условиях было не просто глупостью, но и откровенным предательством идеалов Октября. «Революционный поход» против всемирной буржуазии мог неизбежно закончиться лишь объединением её усилий по удушению советской власти.

После смерти Ленина в январе 1924 года в созданной им партии разгорелась жестокая внутренняя борьба, вскоре вылившаяся в личное соперничество между двумя наиболее яркими её руководителями — Сталиным и Троцким. Сталин был убежденным марксистом, глубоко верившим в победу социалистической революции даже в условиях враждебного империалистического окружения. Одним из признанных руководителей партии он стал в 1912 году и вел партийную работу внутри России. Неоднократно подвергался арестам и высылкам в различные районы обширной Российской империи, пять раз совершал побеги из ссылки. Сталин хорошо знал психологию русского народа, верил в лучшее будущее России.

Троцкий же после поражения первой русской революции 1905 года жил в эмиграции в США, а в Россию возвратился лишь после февральского переворота 1917 года, и только после того, как Временное правительство сняло запрет на деятельность политических партий в стране.

Русский народ он презирал, а всю тысячелетнюю историю России рассматривал как «кучу гнилой картошки», не видя в ней ничего положительного. Он возглавил так называемую «группу межрайонцев», объединявшую разрозненные марксистские кружки, не примыкавшие ни к одной организации РСДРП, выжидая, кто из них одержит верх во внутрипартийной борьбе. Вскоре эта группа начала насчитывать восемь тысяч членов, Тогда как за Лениным в феврале 1917 года шло всего 12 тысяч человек. В партию большевиков Троцкий вступил только после возвращения в апреле 1917 года в Россию Ленина, когда стало ясно, что большевики имеют реальные шансы взять власть в стране.

С точки зрения «пролетарского происхождения» Сталин, отец которого работал простым сапожником, был более приемлем для широких масс. Троцкий же, отец которого был крупным земельным собственником и торговцем зерном, рассматривался в партии как выскочка, «барин» и белоручка. Вторым браком он был женат на дочери богатого европейского банкира Животовского из США Н. Седовой. Её отец объединил свой банк с банком семейства Варбургов, компаньонов и родственников известного расиста и русофоба Якова Шиффа, финансировавшего Японию накануне Русско-японской войны 1905 года и первую русскую революцию. Эта русофобская банкирская группа финансировала и приезд Троцкого в Россию после Февральской революции, поэтому участие его в революции носило довольно специфический характер. Аскетизм Сталина в личной жизни общеизвестен. Троцкий же аскетизмом не отличался и любил, как говорится, хорошо пожить. В годы Гражданской войны он разъезжал по фронтам в шикарном царском поезде, ранее принадлежавшем императору Николаю II.

Повсюду его окружала толпа ординарцев, одетых в кожаные куртки и обвешанные оружием. К тому же несносный характер «демона революции», его откровенно карьеристские устремления оттолкнули от него даже прежних союзников.

С победой Октябрьской революции Троцкий стал наркомом по иностранным делам и отличился тем, что вопреки инструкциям правительства отказался подписать Брестский мир, заявив, что советская делегация мира не подпишет, но армию распустит. В результате кайзеровская Германия нашла предлог для наступления на Восточном фронте, что привело к оккупации значительной части территории России общей площадью свыше одного миллиона квадратных километров и к подписанию Брестского мира на других, грабительских условиях, ибо молодая Республика Советов только начала формировать свою армию и воевать с таким сильным противником пока не имела возможности.

С 1918-го по декабрь 1924 года Троцкий возглавлял Народный комиссариат по военным и военно-морским делам и одновременно являлся главой Реввоенсовета России. На фронтах Гражданской войны он «прославился» своей необычайной жестокостью. В частности, на Восточном фронте он ввел расстрел перед строем каждого десятого бойца подразделения, допустившего отступление перед превосходящими силами противника. Именно Троцкий был инициатором создания концентрационных лагерей в России в годы Гражданской войны. В них сажали представителей крупной и средней буржуазии, профессоров, священнослужителей, активных контрреволюционеров и т. п.

Правда, это был ответный шаг большевиков на зверства белогвардейцев, покрывших страну сетью таких лагерей. Чего, например, стоит лагерь красноармейцев на острове Мудьюг в Белом море, созданный командующим вооруженными силами Севера России генералом Е. К. Миллером,[9]где порядки были не лучше, чем в Освенциме.

Троцкий связывал победу социализма в России с наличием мировой революции. Но поскольку после Первой мировой войны в Европе революционного подъёма не наблюдалось, он и его сторонники пытались искусственно стимулировать такой подъём, в частности, инициировав в 1923 году революцию в Германии. Затем, когда эта попытка полностью провалилась, Троцкий предложил превратить Советскую Россию в военный лагерь, милитаризовать ее экономику и бросил миллионы солдат на «освобождение» европейского пролетариата от «цепей империализма». Дальнейшие судьбы России и её народа «демона революции» не интересовали.

Люди того поколения отлично помнили, что по инициативе Троцкого ещё в 1918 году Совнарком издал декрет, по которому за антисемитские высказывания полагались жестокие кары, вплоть до расстрела. За русофобию же, выдаваемую троцкистами за «борьбу с национальными пережитками проклятого прошлого», никаких карательных мер не применялось.

Так, например, когда в 1920 году Польша вероломно нанесла Советской России удар в спину, когда Россия готовилась добить остатки армии Врангеля в Крыму и завершить Гражданскую войну на территории Европейской части России, бывший начальник Генштаба Б. М. Шапошников опубликовал в «Военном вестнике» статью об истоках этой войны. В ней он, в частности, писал, что Красная армия — интернациональна по своему составу и несет народам Польши освобождение от национального и социального гнета. Интернационализм русского народа он противопоставил национал-шовинизму пилсудчиков. Эта статья вызвала гнев всесильного в то время Троцкого, который запретил журнал и отстранил Б. М. Шапошникова, впоследствии ставшего маршалом Советского Союза, от занимаемой должности.