Мое безрассудное сердце - Джо Гудмэн

— Я хочу тебя, Джонна.

У нее был выбор, но она подалась ему навстречу и позволила овладеть собой.

— Ты можешь заставить меня хотеть тебя, — прошептала она, — но от этого ничего не меняется.

Ей очень хотелось верить в это, и Декер не стал отвечать на вызов. Он поцеловал ее в уголок рта, подбородок. Ее ногти впились в его плечи, и на коже остались царапины.

Их легкие поцелуи становились страстными. Он смотрел ей в лицо — смотрел, как она раскрыла губы, как коснулась языком верхней губы. Она втягивала ртом воздух, а когда он опустил голову, она слегка укусила его за щеку. Ее голова откинулась, по телу пробежал жар. Она закрыла глаза.

Декер не просил произнести его имя. Она сама произнесла его без понуканий, без смущения. Он прижал ее к себе, и она вскрикнула от наслаждения. Она опять прошептала его имя в самое ухо Декера. Он не мог больше сдерживаться…

Джонна ожидала, что она должна почувствовать сожаление о случившемся, но этого не произошло. Не было и угрызений совести. Она предполагала, что с ним происходит то же самое.

Это было не так, но она не могла этого знать. Декер молча отодвинулся от нее, не сказав ни слова. Если бы она велела ему остановиться, он бы не тронул ее. Он хотел ее только с ее добровольного согласия, и когда они в следующий раз будут лежать в объятиях друг друга, это произойдет только по ее просьбе.

Под одеялом Джонна подтянула колени и накрыла их рубашкой. Теперь, в двойном коконе одеяла и рубашки, она чувствовала себя защищенной. Декер лежал на боку, отвернувшись от нее. Одеяло закрывало его по грудь. Джонна смотрела на его голые плечи и спину. Ей вдруг захотелось увидеть при лунном свете свою руку на его теле. Ее рука потянулась к спине Декера. Помедлив, Джонна убрала ее и сжала в кулак. Интересно, подумала она, почувствовал ли он тепло руки?

Почему он молчит? Сожалений она не испытывала, но спать ей не хотелось, и на душе у нее было неспокойно. Кажется, с ним происходит то же самое.

— Декер! — прошептала она. — Я думаю, нам нужно поговорить.

Он по-прежнему лежал к ней спиной и молчал.

— Ты влюблен в Мерседес?

Джонна могла заговорить о чем угодно, но что речь пойдет об этом, он не ожидал. Наверное, она чувствовала, что такое вступление он никак не сможет проигнорировать. Декер повернулся к ней.

— Нет, — спокойно ответил он. — Я не влюблен в жену моего брата.

Джонна нахмурилась.

— Ты мне не веришь? — спросил он.

Дело совсем не в том, подумала она. Ее беспокоило другое: что ей хотелось бы ему поверить. Его ответ значил для нее боль ше, чем она ожидала, задавая его. Джонна разгладила рубашку на коленях и попыталась подавить беспокойство. Наконец лицо ее посветлело.

— Колин рассказал мне, что ты спас ей жизнь.

— Ну, это слишком сильно сказано!

— Он показал мне охотничий домик в Роузфилде. Так вот куда Колин возил ее, когда они осматривали поместье, понял Декер. Жаль, что это так.

— Он сказал, что ты рисковал своей жизнью ради ее спасения.

— Берегись, Джонна, — проговорил он, кривя рот, — иначе тебе придется пересмотреть свое мнение обо мне.

Как он и полагал, она не забыла сказанное ему несколько часов назад на капитанском мостике.

— Этого нечего опасаться, — холодно возразила она. — Я уверена, что ты помог Мерседес, прекрасно представляя себе, какие выгоды это тебе принесет. Только так я могу понять твой поступок.

Он скупо улыбнулся.

— Ты решила, что я сделал это, потому что был влюблен?

— Так мне казалось раньше.

— А теперь?

— Наверное, ты надеялся, что тебя каким-нибудь образом отблагодарят. Ты уже знал, что Колин — твой брат?

— Подозревал.

— А у него тоже были такие подозрения?

— Не в такой степени.

Этот ответ удовлетворил Джонну.

— Ну вот, — сказала она. — Он знал только, что ты вор. Тебе хотелось, чтобы он думал о тебе лучше. Ты мог показать ему наследственную серьгу, а он решил бы, что ты ее украл. Вряд ли в таком случае тебя приняли бы в семью с радостью.

— Меня приняли без всякой радости, — сказал Декер. — Я уехал из Англии.

— Потому что тебя ожидал приговор. Мерседес рассказала мне, как вы встретились с ней в тюрьме.

— Кажется, мои родственники наговорили много лишнего. Это они сами тебе рассказали или ты попросила их об этом?

— Сами, — ответила Джонна и добавила, не желая обманывать его:

— В основном.

— В основном?..

Джонна тут же начала обороняться:

— Конечно, я проявила некоторое любопытство. Я знаю, что не все разделяют мое мнение о тебе. Мерседес, например, многое в тебе восхищает.

— Не нужно придавать этому большого значения. Как ты уже заметила, у нее есть причины отзываться обо мне благосклонно.

— Для нее важнее, что ты спас жизнь Колину, чем ее собственную, — сказала Джонна.

— Она так сказала?

— Не прямо, но об этом можно было догадаться. — Джонна внимательно посмотрела в бесстрастное лицо Декера. — Мерседес и Колин очень любят друг друга.

В его лице ничего не изменилось, только сам он внимательно посмотрел на Джонну.

— А ты не можешь порадоваться за них? — спросил он.

Джонна не сразу поняла, о чем он говорит. Декер до сих пор считает, что ее привязанность к Колину — нечто большее, чем привязанность сестры к брату.

— Я рада за них, — спокойно ответила она, уверенная, что искренность ответа скажет сама за себя. В этом смысле ей не придется защищаться. — Ты жалеешь, что уехал из Англии? — спросила она.

— Мы еще не уехали.

— Я имею в виду в прошлом. Мерседес, кажется, уверена, что ты был исполнен решимости проложить себе дорогу собственными силами.

— Кажется, я сказал что-то в этом роде, — небрежно ответил Декер.

— А богатая жена входила в твои планы?

— Богатая жена входила в мои планы всегда, — сухо ответил он. — Только я полагал, что замужем она будет за кем-нибудь другим.

Джонна, рассердившись, хотела повернуться к нему спиной, но он удержал ее за руку.

— Ты нарочно пытаешься уязвить меня, Джонна. Не удивляйся же, когда это обращается против тебя. — Он отпустил ее руку, и она ее тут же отдернула. Он знал, что боли ей не причинил, только уколол ее гордость. — Я не жалею, что оставил Англию, — проговорил он минуту спустя, — я ни о чем не жалею. Ты права, говоря, что у меня были основания помочь Колину и Мерседес. Это дало мне свободу.

Джонну поразило, как хрипло прозвучал его голос. Здесь таилась страсть, о которой она не подозревала и не знала, что об этом думать.