Духи рваной земли - С. Крэйг Залер

Вынужденное, но правдивое признание человека, который был Сэмюэлем С. Апфилдом IV.

Девятый вариант.

Краткое предисловие

Тебя, моя супруга, наверняка заинтригует – а может, и вовсе собьет с толку – количество набросков, предшествовавших законченному документу, находящемуся сейчас у тебя в руках.

Я все объясню.

Меня попросили написать письмо с изложением моих ошибок, моего предательства, твоего похищения и моих последующих действий. В предыдущих версиях признания – первых пяти набросках – некоторые пассажи, реминисценции и отдельные определения были расценены Редакторами как жалостливые мольбы о прощении. Редакторы решили, что я никоим образом не должен пытаться вызвать твое сочувствие, и я согласился с ними, хотя, пожалуй, манера, в которой они доносили свои критические замечания до автора, то есть меня, могла бы все же быть иной. Шестой, седьмой и восьмой наброски знаменовали новое, творческое направление признания, поворот к литературной форме, в особенности после того как стало окончательно ясно, что этот труд, по всей вероятности, станет моим последним обращением к тебе – и, по сути, к миру.

Редакторы сочли, что эти более поздние наброски переполнены извинениями, и предложили заменить такого рода места астериском (*), так что в настоящей версии соблюдается это условие.

Кроме того, есть несколько тем, которые я не могу раскрыть в полной мере в силу ограниченности времени, предоставлямого мне за письменным столом, и потому я оставлю заметки (заключая их в скобки), предполагающие возможные будущие уточнения, если мне случится дожить до авторства десятого варианта. Должен также указать, что Редакторы перечеркнут строчки, которые покажутся им нежелательными или неуместными, и тебе рекомендовано пропускать исключенные подобным образом слова и фразы.

В нижеследующем исповедальном очерке нет ни слова неправды.

Ты заслуживаешь знать, как все случилось.*

Дорогая Иветта,

В начале декабря 1901 я получил пару телеграмм с новостями относительно перспективных предприятий, в которые я инвестировал наши многолетние сбережения. В первой телеграмме говорилось о разрушительном обвале, случившемся на нашей медной копи в Аризоне, и о гибели двух несчастных, оказавшихся в результате обрушения в подземной западне. Сразу после этого жуткого происшествия толпа разгневанных рабочих схватила и жестоко избила управляющего, которого они настойчиво предупреждали об опасности несколькими неделями ранее. Возмущенная толпа захватила денежный ящик с выручкой за последние три месяца и удалилась вместе с ним. Я так и не узнал, почему эти деньги не были положены на депозит в банк Финикса, как предписывала инструкция. Так или иначе, деньги пропали, управляющий стал инвалидом, а половина наших сбережений превратилась в дым.

Во второй телеграмме, полученной через два дня после первой, сообщалось, что восемнадцать сотен коров, купленных мной у Джеффри О’Мэллори, заболели на полпути из Монтаны в Колорадо, и их пришлось забить всех без исключения. Мы не только потеряли все вложенные в скот деньги, но и остались должны ковбоям, заплатить коим предполагалось из заработанного на животных.

Два надежных проекта, в которые я инвестировал большую часть наших сбережений, полностью провалились в течение одной недели, и всех оставшихся денег – шестисот долларов в «Сберегательном банке Сан-Франциско» – не хватило бы даже, чтобы рассчитаться с погонщиками. Мы разорились.

(Уточнение: риски неизбежно сопутствуют инвестициям в деловые предприятия, осуществлять личное наблюдение за которыми невозможно).

Через два дня после получения второй телеграммы приехала твоя сестра Долорес – отпраздновать с нами Рождество и Новый год. Я решил не извещать тебя о наших несчастьях, дабы не огорчать ее и не омрачать грядущие праздники. К тому же я надеялся, прежде чем вовлекать тебя во все это, достичь хотя бы некоторого улучшения.

Мои тревоги и страхи усугубила телеграмма от босса ковбоев, обещавшего приехать в Сан-Франциско за деньгами, которые я задолжал ему и его работникам, если вопрос не будет решен незамедлительно. Поскольку всей необходимой суммой мы не располагали, я решил вовсе не отвечать на требование расчета.

Всю последующую неделю, пока мы развлекали твою сестру, показывая ей достопримечательности Сан-Франциско, я обдумывал варианты действий. Ты, наверное, помнишь, как упрекала меня в отстраненности и невнимательности, и теперь знаешь причину моего беспокойства и озабоченности.