Убийство по-министерски - Кирилл Казанцев

— Да нечего мне говорить-то! Я сто лет ее знать не знаю, и вообще — мне на нее на-пле-вать! И папашу ее грохать мне не-за-чем! Я потом выяснять запарился, кто это сделал, чтобы бабки свои вернуть! К ней даже ходил, дуре, она мне на толстяка этого и показала! И вообще, стал бы я в таком деле с ней связываться, у нее крыша-то уже давно отъехала в неизвестном направлении! Помню, приехала ко мне — полквартиры мне кровью залила, я запарился оттирать, всю ночь с тряпкой ползал!

— Какой кровью?

— Вены она вскрыла, — в сторону пояснил Иконников и вдруг занервничал: — Вообще, командир, я крови боюсь, мне уже плохо от этих мыслей даже! Давай про кровь не будем, а?

Иконников прижал руки к груди, на лице его появилось брезгливое выражение.

— Хорошо, про кровь не будем, — милостиво согласился я. — Давай про у-бий-ство, — подобно Иконникову, четко по слогам проговорил я. — Кстати, тоже кровавое деяние. Знаешь, сколько крови бывает, когда человек попадает под машину?

— Так, ну все, все! — перешел на крик Иконников. — Не убивал я его! Я вообще у себя в Старорусском был, когда этого старого сундука грохнули. Сволочь! Умудрился же помереть вовремя! Гад, как будто знал!

— А что он должен был знать? — уточнил я.

— Что я его навестить-то как раз на следующий день собирался! Эх, кабы на день пораньше, а!

Иконников помотал головой, потом посмотрел на меня.

— Нет, ты, командир, не думай, я не убивать его собирался. Мне бабки-то нужно было свои возвращать? Как ты думаешь?

— Похоже, мы с вами находим общий язык, — с удовлетворением отметил я. — Вот теперь давайте по порядку. Как вы познакомились со Скоробогатовыми, и каким боком тут присутствует Варвара? Что была за сделка? О чем вы говорили с Варей после смерти Скоробогатова, когда это было и где? И про компромат на даче не забудьте.

* * *

Эта давняя история началась с вечеринки у одного из приятелей Тараса по театральному училищу. Там собиралась молодая богема, усиленно молившаяся гедонистическим божкам. В качестве идолов, как водится, выступали травка, вино и секс.

Иконников был таким же язычником, помешанным на удовольствиях, как и все остальные. Только в отличие от некоторых особо романтически настроенных личностей он был циничен, уверен в себе, вел себя несколько снисходительно и подчеркивал нарциссичность своей натуры. Впрочем, в артистической среде это было модно — апломб, уверенность в собственном таланте и снисхождение к коллегам, которые, в отличие от тебя, всего лишь одарены некоторыми способностями.

Он совершенно не заметил ее поначалу — она сидела в углу, грустная, с круглым лицом и ямочками около рта. Он обратил на нее внимание только тогда, когда она продемонстрировала всем свои кричащие рисунки, в которых Тарас ясно углядел сексуальный подтекст.

«Крепковата, конечно, — подумал он, оглядывая ее высокую, но не очень-то стройную фигуру и особенно широкий зад, — но разок-другой можно». И решительно подсел рядом.

— А что это милая девушка у нас ничего не курит? Звезды ждет? — с ухмылкой осведомился он, вертя перед ее лицом набитым косячком. — Так я и есть звезда! Будущая.

Она внимательно посмотрела на него и взяла у него из рук косяк. Зажигалка не замедлила появиться из широких штанин студента театрального училища. Вскоре Тарас отпустил пару своих фирменных шуточек, которые показались новой знакомой очень смешными. Ну, понятное дело, анаша способствует смешливому настроению. Иконников не стал долго раздумывать и пригласил ее уединиться на лестничной клетке. Якобы для разговоров о высоком.

Поскольку дама весьма благосклонно отнеслась к его дерзким импровизациям, то, используя преимущества летнего сезона, Иконников тут же развернул ее спиной к себе, наклонил и задрал юбку. Он даже не стал спрашивать, как ее зовут.

А потом пришли еще какие-то люди и увлекли Иконникова за собой. Про новую подружку Тарас сразу забыл и увидел ее только через неделю, когда снова пришел на квартиру, где они познакомились. Она сидела, облаченная в какой-то восточный наряд, а голова ее была замотана подобием тюрбана. На тусовке собирались демонстрировать театральную сцену из восточной жизни, и она напросилась на роль наложницы гарема. Кроме того, один из тусовщиков приволок откуда-то кальян, так что с антуражем все было в порядке. Сцена показалась, однако, Иконникову бездарной и впечатления не произвела. На его взгляд, «наложница» явно переигрывала, фальшивила, да и ее славянская внешность никак не вязалась с обликом черноокой восточной красавицы. Однако антураж все-таки выполнил свою возбуждающую роль, и Тарас, вспомнив подробности их предыдущего общения, увлек «наложницу» на сей раз в ванную.

Там он использовал ее прелести все в той же позе, не снимая с нее восточного балахона. На все про все ушло минут пять, после чего они вернулись в комнату. Вскоре Тарас от одного из тусовщиков получил достаточно подробную информацию: безотказную девушку зовут Варвара, фамилия у нее Гайворонская, и она из довольно обеспеченной семьи.

— Вернее, она не Гайворонская, а черт знает там какая, мы не спрашивали, но называет она себя так, — пояснил молодой неформал. — У нее там что-то с крышей не в порядке, ну и еще в одном месте. — Он выразительно посмотрел на Иконникова. — Хорошая девчонка в принципе, нежадная. Родители у нее прикинутые, бабок ей много дают, а она не жалеет.

Два дня спустя Иконников жутко напился с приятелями из театрального и наутро лежал, болея с похмелья, в своей съемной квартире. Неожиданно раздался звонок в дверь. Тарас, надеясь, что это его приятели, которые нашли деньги, чтобы опохмелиться, потащился открывать, охая на ходу. Открыв дверь, он оторопел: на пороге стояла та самая Варвара Гайворонская, с которой он два раза так мило пообщался.

— О! — удивленно произнес он. — Ты откуда?

— Мимо шла, — ответила Варвара. — К тебе можно?

Иконников потер больной лоб. В памяти всплыли слова молодого неформала о том, что у Варвары есть деньги и она их не жалеет.

— Слушай, — чуть приобняв ее, улыбнулся Тарас. — Ты за пивом не сгоняешь? Понимаешь, башка трещит. А потом и пообщаемся, а?

Варвара молча кивнула и пошла по лестнице вниз. Иконников удовлетворенно потер руки, а через пять минут уже наслаждался холодным напитком. Первую бутылку он выпил почти залпом, чувствуя, как наступает облегчение.

— О-о-ох! — вытирая губы, поставил он пустую бутылку на пол и потянулся за следующей. — Классно!

Варвара сидела напротив, тоже пила пиво и внимательно глядела на Тараса. Иконников отметил, что она не пожадничала — бутылок было четыре. А потом все произошло так же просто и гладко, как раньше, только уже на постели Тараса и в более удобной позиции. Не стесненная во времени и месте, Варвара на сей раз выложилась по полной программе. А Тарас, которому с похмелья хотелось еще и еще, охотно откликался на ее пассажи. Потом, когда силы уже иссякли и оба лежали на постели, закинув руки за голову, Варвара вдруг сказала: