Нимфы - Сари Лухтанен

– Она может говорить что угодно. – Кати встала из-за стола, словно утомилась от разговора. – Я – нимфа и хочу быть свободной от сатиров.

Кати озадачила Диди. Старшая нимфа никогда не давала ожидаемых ответов. Девушка поплелась в свою комнату, таща сумку за собой по полу, зная, что это очень раздражало Кати. Не успела Диди войти, как Надя возникла в дверях своей комнаты и поманила ее к себе.

– Помнишь, о чем мы говорили? – тихо спросила Надя и закрыла дверь. – Ты все еще хочешь этого?

– Ты про лекарство? – Щеки Диди вспыхнули. – У тебя получилось?

– Я не могу ничего обещать, – ответила Надя. – Но результаты моего исследования дают надежду. Ты задумывалась, что может последовать за этим? И почему ты этого хочешь?

Диди ни о чем другом и не думала. Она проанализировала каждую деталь их встреч с Самуэлем.

– Я хочу знать, люблю ли Самуэля на самом деле, – прямо ответила Диди. – Или это только сумасшествие, вызываемое гормонами. Может, мои чувства лишь из-за…

– Луны?

– Только из-за чего-то химического, что во мне образуется. Я боюсь, любой мужчина может пробудить во мне тягу, – сказала Диди. – Если это лекарство поможет избавиться от желания, и я буду по-прежнему тосковать по Самуэлю… Тогда, это, наверное, любовь?

Во время разговора Надя выглядела серьезной, но тут вдруг начала смеяться.

– Представить только! – хихикала Надя. – Женщины всегда хотят быть сексуальными, а мужчины – всегда готовыми. А теперь мы пытаемся изобрести средство, которое убьет инстинкты.

– Мама бы сказала, что я вечно делаю все шиворот-навыворот…

Диди умолкла, вспомнив Элину. Она почувствовала теплое прикосновение Нади, и их взгляды встретились.

– Мама тоже была целительницей.

– Да, это так, – подтвердила Надя. – Хороший врач и удивительно добрая и верная женщина из рода Тамми.

Они минуту помолчали. Потом Надя достала из ящика комода маленькую баночку и вытряхнула оттуда на ладонь белую капсулу.

Диди уставилась на нее. Лекарство может спасти ее, а может превратить в жуткого монстра. Если бы таблетка подействовала, она смогла бы стать обычной Диди и Самуэль заметил бы это.

– Диди, я не вполне уверена, какие последствия могут быть. Скоро наступит полнолуние, и если ты хочешь попробовать, то это нужно сделать сейчас.

Харью сел за столик кафе, заказал бутылку пива и осмотрелся, но Дезире Тассон нигде не было. Он никуда не спешил, поэтому не огорчился. Полицейский медленно потягивал пиво, листал газету и разглядывал посетителей, в основном студентов.

Утром Харью был дома у Ханнулы и выразил свои соболезнования. Жена Хейкки выглядела тихой и заплаканной, но ребенок играл как обычно, не понимая трагедии. «Жизнь продолжается», – думал Харью, хотя его собственная жизнь уже давно стояла на месте с тех пор, как погибла Ханна. Смерть ребенка – самое худшее, что может случиться с человеком.

Харью по-прежнему не мог выкинуть дочь из головы, даже тогда, когда сегодня он освобождал кабинет в полицейском участке. Он безжалостно выбросил бумаги и вещи в мусорное ведро, пока не осталось ничего, кроме «ловца снов», висящего на стене.

Талисман никак не помог ему. По ночам Ханна приходила к его постели и молча смотрела на него. Каждое утро Харью просыпался с тоской в сердце, чувствуя, что все хорошее было украдено у него.

Закон тоже не помог Харью, хотя он всегда верил в него и соблюдал. Всю жизнь полицейский охотился на преступников, но сейчас он скрыл убийство. Правосудие свершилось, хотя было скорее казнью. Зная это, Харью не мог больше оставаться на службе.

Полицейский вернулся к реальности, когда различил голос Диди. Он увидел девушку за стойкой, подававшую чашки с парующим кофе и разговаривавшую с клиентами. На секунду ему удалось поймать ее взгляд.

Диди приблизилась к столику Харью, и он заметил, что девушка насторожилась. Мягко улыбнувшись, полицейский указал на место рядом с собой. Диди была испугана. Харью заранее обдумал, что скажет ей, но на минуту потерял дар речи: настолько глаза девушки казались ясными, а кожа – светлой и прозрачной. Перед ним сидела убийца, которая выглядела столь невинно. Это не укладывалось в голове.

– Дезире Тассон, – начал Харью официально, потому что по-другому просто не умел. – Ты мое последнее расследование. Сегодня я написал заявление о выходе на пенсию и собираюсь отгулять все пропущенные отпуска.

– Последнее расследование? – спросила Диди, подозревая, что Харью хочет выудить из нее признание.

– Не волнуйся, – успокоил ее Харью. – Кати исчерпывающе рассказала, как вы… Что вам нужно делать, чтобы оставаться в живых.

– Я глубоко сожалею.

– Да брось ты. Я верил в закон, но закон не решил самый тяжкий случай в моей жизни.

Волна сочувствия поднялась в Диди и передалась Харью. Он протянул руку, но боялся к ней прикоснуться.

– Почему вы злитесь? – спросила Диди.

Харью задумался. Он действительно был зол, но откуда девушка знала об этом.

– Я злюсь из-за поступка Хейкки, – через некоторое время сказал Харью. – А также из-за того, что пришлось вынести Хейкки и что пришлось пережить его семье. Правда все же в том, что Хейкки обманул семью и многих людей.

– Иногда люди вынуждены это делать, хотя не желают никому зла, – сказала Диди.

– Да, – подтвердил Харью. – Поэтому я и пришел сказать, что не выдам ваш секрет.

Диди удивилась, когда Харью вдруг встал из-за стола и направился к двери. Мужчина поднял воротник поплиновой куртки и вышел из кафе. Увидев извещение о штрафе на ветровом стекле своей машины, он громко расхохотался.

Когда Харью ушел, у Диди словно камень с души упал, но к вечеру она снова забеспокоилась. Ее глаза стали необыкновенно зоркими, слух – острым, а ощущения – тонкими. Диди старалась не прикасаться ни к кому и не вдыхать запахи людей. После работы девушка с радостью вышла на свежий воздух. Она боялась долго задерживаться на улице, потому что предчувствие надвигающегося полнолуния поднималось внутри нее. Почти бегом она отправилась домой. К тому же у нее было неотложное дело. Надя взяла у Диди анализ крови, и девушка с нетерпением ждала результатов. Она не хотела думать о том, будто лекарство могло оказаться бесполезным.

Диди быстро прошла на кухню, ожидая, что увидит там Надю, хлопотавшую, как обычно, с пряными травами. Ей очень хотелось есть, так как на работе она не замечала урчания в животе из-за обострившихся чувств. Застав на кухне Еспера, Диди испугалась. Она боялась сатиров, и, кажется, в доме больше никого не было.

– Зайчатина со специями, – сказал Еспер, выливая красное вино из бутылки в чугунный сотейник. – Я привык к лесной пище, и городская бурда мне не по вкусу.