Скифская история - Андрей Иванович Лызлов

вере в соборищах их; и того ради собраша вся писания Махометова и наследников его. Но егда не могоша ти согласити между собою, тогда Моавия избраша от оных шесть мужей разумнейших и замкнувши их во едином доме повелеша коемуждо от них избрати из оных писаний, еже бы разумели наилучшее.

Тии же написаше учение Махометово в шесть книг, в прочия все книги в реку въвергоша, положши казнь смертную оным, иже бы тако разумели или поведали о их законе. И назваша книги оныя Алкоран.

Но обаче арави, учащеся философии во академиах Багдатской, и Махроской, и Курдубской [и суть люди разуму острозрителнаго и проницающаго], явно могли бы познати неистовство в законе своем, того ради старейшины махометския, стрегущися развратов, приложила к тому вторый способ.

Заповедаша бо оным учитися философии во училищах тех, и тако оныя училища их, пред тем дивно цветущия, от пятисот лет и множае, всегда преклоняхуся к падению.

Ныне соборища махометскаго нечестия лучши и множае размножени суть можностию народов, который которую содержит, нежели сами собою. Те же народы преданейшие суть четыре сия: арави, персяне, татарове и турки.

Арави множае имеют вымыслов и ревности. Персове множае разумом и естественно управляются. Татарове велми поидоша за поганством и простотою. Турки, паче же европския, множае наследуют волности и дел воинских.

Арави яко суть тии, иже почитают себе за великую честь, яко Махомет бяше от их рода и яко гроб его в их стране, в Мехе, или яко инии мнят в Медине Талнаби, и всякими вымыслы тщалися непрестанно тщатся, дабы веру свою во всех странах разпространили.

Во Индии прежде поученми, потом оружием крепко настояху. И есть тому осмьсот лет, яко во время властительства в Малябаре Перимала некоего начаша разсевати своя плевелы. И дабы множае могли поган загнати во своя сети, взимали и доныне емлют в жены себе дщерей их.

И сие арави богатств ради поган индейцов не за малое дело почитают, и таким вымыслом, и купечеством вещей аптекарских [иже великия богатства подают] скоро тамо во Индию ногу переставили и укрепишася, населяющи села и созидающи грады.

Народ персидский, иже от страны закона прославися между сими варвары, мало пред веком отцев наших, мужеством и силою некоего Исмаила, Соффи реченнаго. Сей поведающи, яко бы был от крове Галловы, зятя Махометова, вознесе к почитанию и приятию закон свой прещением войны, иже бы не хотели прияти его, носил на главе чалму червчатую с двумянадесять рогами на воспоминание двунадесяти сынов Аце́новых, сына Галлова, и желаще, дабы носили тако вси его наследницы.

Пристало к нему много народов, паче же и вси живущии между реками Ефратом и Авианою, и между морем Хвалисским и отногою, или затоком Персидским. По том Таммас сын ево послал такую чалму махометаном владетелем в Малябаре и Декане [суть то страны индейские], повелевающи им, дабы прияли ево и закон, изволяющи им за то названия кралевскаго; но никто же прият его.

Есть общее мнение, яко болшая часть махометян сирийских и анатолских последуют тайно прелести Галловой и персидской. В чесом подстрегшися турки, во время некоего смятения великое тамо учинили мучение и сродников оных побиенных, такожде и тех, на них же подозрение имели, из Асии в Европу преведоша.

Отсюду прострем повесть о татарех. Тии, яко речеся в первой книге истории сея, начало свое прияли от народа еврейскаго, а прелесть Ma хометову прияша во оных временех, егда приидоша из Скифии и населишася в странах вышереченных. А прочии татарове прияша мнози един по единому прелесть Махометову.

В них же суть загатаи, иже зависти ради с персяны, с ними же граничат и желают государства их, наследуют разумения турецкаго. Такожде и магоры от них изшедшия, иже недавных лет разширили свое властелство между горою Каукасом и океаном, и между рек Гандеса и Инды. Татарове же китайския вси осташася во идолослужении, но обаче обретается в них много христиан ереси несторианския, отчасти же и махометанов.

Еще ныне приступим описати турков. Сии пространства ради государства своего воистинну преходят все оныя законы, их же множайшая часть во Асии, а часть в Европе. Асийския велми суть приклонны ко разумению персян, паче же оныя, иже живут во Анатолии и на пределех ея.

Европския, иже не толико вымыслов имеют [обще о них глаголющи], яко асийския, и ради непрестанно общества со христианы болши нечто разумеют о Христе, нежели прочия. Паче же много есть таковых, иже Богом и окупителем почитают его. И не в давных летех немало таковых того ради в Константинополе замучено, еже тии с надеждою претерпеша.

Турки паче же европския, двояки суть, едины природныя, вторыя прибылыя. Природных нарицают, иже родителей турков имеют, а прибылыя, иже повергши святую нашу веру или закон Моисеов бывают махометяны. Сие творят христиане обрезающеся, тии же токмо палец возносят.

Бывают же христиане турками не великаго ради насилиа или не претерпевши тесноты некия, но ничесо ради. Тако некто Херсеогли прият махометанский закон и бысть великим властелем при султане Баозите, дабы отмщение учинил отцу своему, иже отнял у него новообрученную ему невесту в день брачный. Лухиарлй такожде отвержеся веры, дабы отмстил некоему славянину, товарыщу своему на галере, иже назвал его краставым.

Иногда же отступают веры, дабы могли избыти тягостей и мучения. Инии того ради, яко надеются получити честей и властелств времянных. И таковых, и овых велми много в Константинополе обретается, и называют их тайными христианы.

Единако обаче и тии, или лености ради, или дабы приложили себе начальства, или назирающи случая, дабы возмогли извести с собою жены и дети, или боящися, дабы внегда уходити им не уведани были, или люблением ко кровным своим привязани суще, и не хотящи отступит прохладства и своеволнаго жития, в нем же пребывают, не тщатся на то, еже повинни творити, но отлагающе от дня до дня, от лета до лета изшествие свое из темнаго Вавилона и содержащися во гресех смертию пожаты бывают.

Множайшая же часть христиан бывают махометяны и неволею. Ибо султан турецкий посылает в куюждо четыре лета во области европския, избирая имати у коегождо христианина от трех сынов единаго, по разсмотрению зборщиков. Емлют же их от десяти лет до седмагонадесять лета.

Их же приведши в Константинополь без всяких чинов обрезывают и потом часть их посылают за море во Анатолию, дабы там училися языка, и веры, и обычаев турецких, а часть их отдают на послужение во дворы градския, заключенныя в Константинополе и во иных