Не люби меня - Элена Макнамара

Отступив пару шагов назад, смотрю на себя в полный рост. Провожу руками по чёрному платью, разглаживая подол, но сама не знаю, для кого прихорашиваюсь. Его здесь нет. Его даже в списках гостей нет, и его управляющая полчаса назад сказала мне, что он не приедет.

Я послала ему подарок, но ничего не получила в ответ. Надеялась, что он захочет увидеться на торжественном открытии «Хоум Холт», но, вероятно, я просто дура, раз всё ещё надеюсь на встречу. Доминик давно выкинул меня из головы...

Бросаю последний взгляд в зеркало и отворачиваюсь. Покидаю номер, оставив полнейший порядок в нём, спускаюсь по лестнице на первый этаж и вклиниваюсь в поток обслуживающего персонала, снующего туда-сюда, заканчивая последние приготовления перед торжеством.

Мой отец на улице, и через несколько минут перережет ленточку. Вместо Доминика будет его управляющая, некая Самер. Вроде она его ближайшая родственница, которая приехала покорять Нью-Йорк сразу после окончания колледжа. Я видела эту девушку на свадьбе Брайана и Тайлер, но нам не довелось тогда познакомиться...

Пересекаю просторный холл, окидываю взглядом пространство вокруг, убеждаясь, что всё готово к приёму гостей. Роскошный ресторан на втором этаже. Столы ломятся от множества блюд, приготовленных для фуршета, и пирамид из бокалов для шампанского, чтобы отпраздновать открытие.

Кивнув метрдотелю, выхожу на улицу и приближаюсь к отцу.

– Всё в порядке, – говорю ему одними губами, пока папарацци беспрерывно щёлкают камерами, стараясь запечатлеть каждый момент торжества.

Мой отец – не большой любитель всех этих формальностей – быстро перерезает красную ленточку, бегло произносит речь и приглашает всех желающих пройти в гостиницу. Желающих оказывается немало... Это всё-таки Бруклин.

– Холт мог бы и приехать, – бубнит отец, когда беру его под руку, и мы вместе входим в здание. – Но похоже, он ненавидит нашу семью так же сильно, как и Нью-Йорк.

– Нет, – останавливаю его недовольство. – Теперь за всё отвечает Самер. Она прекрасно справляется. Так что, он тут и не нужен.

Не знаю, зачем я всё ещё сглаживаю углы... Возможно, и правда не злюсь на Доминика, поэтому не хочу, чтобы злился отец. В любом случае он, немного присмирев, отвлекается на какую-то парочку знакомых. Поднявшись в ресторан, я очень быстро теряю его из вида. Подхватываю бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, делаю пару глотков, ощущая наконец некоторое спокойствие после стольких месяцев драйва.

Смирение – вот, что ещё я испытываю. Можно покорить Эверест, но невозможно сдвинуть его с места. Доминик был моим Эверестом, но он остался там же, где и был, в то время как я старалась переместить его на другую часть континента. И это была заранее проигранная партия.

А сейчас он там, где и должен быть. А я там, где должен быть он. Но и с этим я смирилась. Потому что не могу что-либо изменить.

Поставив полупустой бокал на столик, разворачиваюсь к небольшой импровизированной сцене, но она пока пуста. Чуть позже мой отец произнесёт речь, которая по праву принадлежала Доминику, а теперь семейству Торес придётся отдуваться ещё и за это.

Скольжу взглядом по лицам гостей в попытке отыскать Самер. Возможно, ей нужна помощь, или она просто чувствует себя неуютно среди стольких незнакомцев... Однако вместо Самер вдруг отчётливо вижу другое лицо. Красивое, обрамлённое копной каштановых локонов, с претенциозным взглядом зелёных глаз... Лицо Вивьен Монро.

Мне хочется потереть глаза, чтобы отогнать наваждение. Её просто не может здесь быть! Но это точно она. В красивом красном платье, обтягивающем фигуру как вторая кожа. Улыбнувшись кому-то, она разворачивается и через пару секунд теряется в толпе. Кручу головой в попытке её отыскать. Прохожу на то место, где она стояла, смотрю на людей поблизости, но никто из них не кажется мне знакомым. Чёрт...

Всплеснув руками, разворачиваюсь к сцене и тут же встречаюсь взглядом со светло-голубыми глазами Доминика Холта. Он смотрит прямо на меня.

В моей груди происходит взрыв. Стук собственного сердца ощущается где-то в горле, а лёгкие горят от нехватки кислорода. Он здесь, чёрт возьми. Здесь... Боже...

Неожиданно мой отец встаёт по правую руку и хмуро бросает:

– Явился паршивец.

– Пап... – почти простонав, перебиваю его. – Пожалуйста!

Доминик стоит на сцене и не слышит нас, однако понимает, что мы говорим о нём. Криво усмехнувшись, берёт микрофон и щёлкает по нему пальцем, проверяя звук. Механический треск затапливает зал. Все присутствующие приковывают взгляды к парню.

– Хорошо, что он вдруг вспомнил о своих обязанностях, – бурчит отец, но выглядит при этом достаточно миролюбиво.

Понятно – теперь ему не придётся забираться на сцену.

Я очень быстро перестаю что-либо понимать. Не вникаю больше в слова отца, не хочу знать его настрой по отношению к Доминику.

Я просто хочу смотреть в светло-голубые глаза, которые смотрят только на меня.

– Дамы! – с лучезарной улыбкой на лице громко приветствует Доминик. – И господа, – добавляет, почтительно кивнув. – Рад видеть вас в новой гостинице «Хоум Холт» здесь, в Бруклине. Вам понравятся наш сервис и радушный приём и, скорее всего, порадуют цены...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По ресторану проносятся шепотки и смешки. Даже мой отец хмыкает.

– Хочу поблагодарить «Торес-индастриз» – наших бизнес-партнёров – за предоставленную возможность. А также Райян Торес – за проделанную работу.

Доминик не называет моего настоящего имени, и в моей груди что-то болезненно сжимается. Он быстро заканчивает речь, выключает микрофон, вновь почтительно склоняет голову, пока по ресторану звучат овации, а когда всё стихает, поднимает взгляд и смотрит на меня. Вижу, как медленно опускается и поднимается его грудь от тяжёлых вздохов, как он быстро облизывает пересохшие губы, и как его наигранная улыбка вдруг становится настоящей. Он включает микрофон  и подносит его к губам.

– Вообще-то, сегодняшний день должен был стать днём моей помолвки, – неожиданно произносит Доминик.

Отец подаётся вперёд, но я хватаю его за локоть.

– Какого чёрта он делает? – рычит он сквозь зубы. – Хочет тебя опозорить?