Боевой устав эльфа - Олег Никитин

– Черепах и бегемота забыла, – уточнил Федор.

– Ах, бегемота! Да-да, это же очень важный золотодобытчик. Тьфу! Засранец он из мокрой лоханки! От черепах есть польза, не спорю, хотя жрут они больше рапторов.

– К тому же Ил-Лаарт – это сейчас не только наша проблема. И не столько…

– Не зли меня! Что ты споришь? Свалились на нашу голову из своего дурацкого Срединного мира. Нет бы, сидеть там и не путать нам политические карты!

– Между прочим, мы уничтожили войско драйдеров. И еще, это ваш авантюрист присвоил сундук с чужими кордобами, а вовсе не наш.

– Нет, ну я уже не знаю, что ты сейчас будешь со мной делать! – окончательно вышла из себя маджаи, оседлала Стволова словно раптора и вцепилась ему в запястья. – Взбесил-таки меня, подонок!

* * *

Спуск оказался еще сложнее подъема. Тропа проходила по карнизу, где едва хватало места для грузовой бронечерепахи. С одной стороны вздымалась отвесная скала, с другой грозила гибелью бездонная пропасть. Над пропастью парили грифы, как бы намекая, что дно все же есть и там порой бывает пожива для падальщиков. Пешие воины жались к скале, рапторы боязливо порыкивали. Хорошо себя чувствовали только стрекозы разведчиков да Пожиратель Плоти.

Древний полубог с Пупом на спине носился взад-вперед вдоль войска, не разбирая дороги. Ему было все равно – горизонтальная плоскость у него под плавниками или вертикальная. Казалось, он и вверх ногами мог бы бежать с той же легкостью. Видимо, соскучился по движению за сотни лет плена в Мерцающих Сетях. Его выкрутасы нервировали все войско, однако осуждать Угря вслух никто не рисковал.

Так продолжалось до тех пор, пока при обгоне штабной черепахи Ил-Лаарт не толкнул ее случайно чешуйчатым боком. Черепаха пошла юзом по скользкой дороге и остановилась только у самого края обрыва.

– Эй, мужик, поосторожней! – заорал испуганный комдив. – Хочешь сбросить нас в пропасть?

– Я не мужик, – прошипел Пожиратель Плоти.

– Баба что ли?

– И не баба.

Ил-Лаарт, гневно плюясь фонтанчиками цветных искр, умчался вперед.

– Да брось, таких не бывает! – прокричал вслед ему Зак.

– Бывают, – сообщил соратнику вполголоса Федор. – Называются гермафродитами. Особенно много водилось среди древних богов. Сами себя ублажали, сами рожали. Полный цикл.

– Бр-р, гадость какая.

Пожиратель Плоти замер и вдруг бросился обратно.

– Я все слышал! – загремел он, перегородив бронечерепахе путь. – Сами вы гермафродиты! Я – божество и могу быть любого пола! Что это вообще за гуманоидный шовинизм? Готовьте по последнему желанию, проклятые букашки! Когда разберусь с Пупом, приду за вами.

– Да я вообще тут не при чем! – возмутился афроорк. – Это все комиссар придумал, я и не слыхал ни про каких гермафродитов. Групповая ответственность противозаконна, это тебе любой суд подтвердит.

– Мы же не со зла, – пролепетал Федор. – Зак, а ты-то что несешь? Неужто бросишь своего верного комиссара в пасть этому чудовищу! Ты хоть и орк, но это бесчеловечно!.. Мы же пошутили! – попытался он воззвать к совести прожорливого гада.

– Стало быть, проглочу вас с милосердной улыбкой, – оборвал перебранку военачальников Ил-Лаарт. – Обоих!

– Fucking shit, – выдохнул комдив, когда Угорь удалился. – Вечно из-за тебя попадаем в неприятности. Вот думай теперь, как его задобрить.

– Ты тоже думай, – огрызнулся Федор. – Как-никак, Президент, сотник и комдив. А это значит, сплав решительности и изворотливости! Много возомнившего о себе пескаря в два счета облапошишь.

– Я все слышу! – донеслось издалека угрожающим тоном.

– Sonofbitch, Федор, ты мне друг, но пора бы тебе заткнуться! – вспылил Маггут.

– Все, все, молчу…

К счастью, дальнейший путь проходил без эксцессов. Да и Пожиратель Плоти несколько поостыл – то ли пресытился бешеным движением, то ли пожалел своего «наездника», для которого скачки над обрывами стали серьезным испытанием желудка и вестибулярного аппарата.

Однако окончательно все успокоились, лишь достигнув подножия горы и разбив там лагерь.

* * *

В темноте послышалось возбужденное дыхание. Острые ноготки прошлись по голой спине Федора, передвинулись на ногу, добрались до ступни и игриво почесали пятку. Потом ногти исчезли, но за эту же пятку бережно ухватились зубы и начали покусывать. Первое время было даже приятно, однако укусы становились все сильнее, сделались болезненными. Федор отдернул ногу и сердито спросил:

– Фундис, ты что, не поужинала?

– Я не Фундис…

Из темноты выплыло бледное лицо зомби Джадога. Со времени последней встречи оно сильно изменилось: вместо глаз у гоблина-гея были светящиеся кристаллы, а изо рта торчал раздвоенный язык длиной с локоть. Да и тело стало не гоблинским, а каменным, как у горгульи из Чед-Насада.

– Раз ты отказываешься стать моим возлюбленным, я тебя просто съем, – сказал Джадог и раскрыл огромную пасть. – И начну с твоего увядшего банана…

Сдавленно завопив, Федор проснулся. Фундис давно и крепко заснула, после чего в палатку проникла Пунай и силком напоила комиссара отваром из личинок каких-то жуков, настоянных на грибной браге. Но и от этого мерзкого средства мгновенной пользы не возникло. Только проклятый Джадог в итоге приснился.

Федор натянул штаны, сунул ноги в ботинки и вышел наружу, подышать после кошмара. Лагерь спал, только позвякивали уздечками стреноженные рапторы, да где-то слева за палатками Ил-Лаарт проводил с Пупом очередной логопедический урок. В этот раз он решил использовать похабные солдатские песенки. Терпеливо и негромко Пожиратель Плоти диктовал:

– А сейчас повторяй за мной: «У жрицы тонкие ключицы, но нужен толстый червь для жрицы…»

– П-п-п. Пу-у-у!..

– Ладно, тогда вот это: «Маджаи и воин нагие лежали. Ужасно, ужасно сердилась маджаи».

– Не вздумай, чувак, если хочешь жить, – пробормотал Федор.

Палатка Хино была слабо освещена изнутри. Комдив тоже не спал – его могучая фигура обрисовывалась темным силуэтом на ткани. Маггут занимался чем-то не вполне понятным. Не то жезл начищал, не то кинжал точил. А может, делал массаж Хино, раз уж ни на что другое не способен? Федор тихонько подкрался поближе и заглянул в щелочку.

Глазам его открылась возмутительная в своем неправдоподобии картина. Афроорк с пыхтением орудовал иглой и ниткой. Но в руках у него была не прохудившаяся гимнастерка или драный носок, а отрез из волшебного Чед-Насадского невода! Даже отделенный от сетей, лоскут мерцал золотистым светом. Маггут сделал последний стежок, встал и с довольным выражением на лице расправил перед собой рукоделие.

Федор прыснул в кулак, не сдержавшись – в руках у неустрашимого комдива находилось ажурное боди. Зак вздрогнул и свирепо уставился на нежеланного свидетеля.