Вопреки, или Ты меня не купишь - Диана Билык

Был Андрэ.

Но и его теперь нет.

Есть только Волгин. Мой. Муж.

— Ренат, обними меня крепче, — я задрожала и подняла голову.

Мужчина застыл напротив, приподнял руки, словно хотел положить ладони на мои щеки, но не решился. Его дыхание сбилось. То ли после моих слов, то ли после того, как я провела пальцем по контуру его чувственных губ.

Ренат шумно выдохнул, присел немного, чтобы поднять меня на руки, и я позволила себе обвить руками крепкие плечи.

— Я подарю тебе сына, — прошептала куда-то назад, не сдержав порыва, обжигая губы порывистым дыханием. — Просто так подарю. Без условностей и купли-продажи. Ренат, ты примешь такой подарок?

— Сеня… — он толкнул дверь в спальню и внес меня внутрь. Плавно опустил на ноги, все еще прижимаясь ко мне, обнимая так сильно, что я не могла нормально вдохнуть.

Миг До — всегда что-то искрящееся и похожее на взрыв планеты. Будто не смерть в космосе, а рождение.

Казалось, что После появится чудо, способное противостоять любым глобальным бедам и катастрофам.

— Я не буду давить на тебя, — подрагивая, сказал Ренат. — Но если ты хочешь…

Я с трудом оторвалась от него и взглянула снизу вверх. Гигант, мощный и великолепный, но побитый астероидами жестокой жизни.

— Хочу, — смахнула со щеки влагу и снова коснулась губ мужа, он слизнул слезинку с моего пальца и зажмурился, когда я добавила: — Очень хочу.

Ренат дышал часто, грудь вздымалась и касалась моей груди, и я слышала, как быстро бьется мужское сердце. Как оно пытается вырваться из клетки, будто боится не успеть выстучать нужные ритмы.

— Я не тороплю тебя, Сеня, успеем…

Он задумался на мгновение, а потом потер большим пальцем по щеке, любуясь моим лицом, и договорил:

— Быть вместе.

— Да кто нам помешает, Ренат?

— Время, — сказал и сжал губы, словно пожалел, что ляпнул. Сильно тряхнул головой и поморщился, завел ладонь мне на затылок и прислонил свой горячий лоб к моему, закрыл плотно глаза.

А я не знаю зачем, но сказала фразу, которую когда-то мне озвучила бабушка:

— Любовь, как космос — бесконечная. Для настоящих чувств нет времени и пространства.

— Ты любишь? — Ренат вдруг приоткрыл глаза и испуганно хлопнул густыми ресницами, зрачки расширились, затопили темное серебро.

— Мне кажется, да, — пошевелила губами. — Это немыслимо и будто сон, но… ты близок моему сердцу. Почему так? Объясни. Я глупая дурочка, да?

— Нет.

— Мы ведь толком не общались, но я тянусь к тебе, как привязанная, моя душа без тебя пустеет, сердце сжимается и боится потерять ниточку, что родилась под ребрами, — я смущенно спрятала лицо на его большой груди. — Я говорю, как сумасшедшая, извини. Андрэ любил меня с детства, множество раз признавался в любви, а я не понимала, как научиться этому и винила себя, что не способна на чувства, что выросла сухарем, а тут ты… Пришел и все изменил. А вдруг это пройдет, Рен…

— Пройдет… — вдруг прошептал он. — Но останется с тобой навсегда.

— А если я не хочу?

— Чтобы оставалось?

— Чтобы проходило.

Муж дрогнул всем телом, переплел наши пальцы и потянул меня к кровати. Мягко уложил на спину, придерживая лопатки. Он целовал мне шею, ключицу, спустился к груди. Ловко расстегнул пуговицы рубашки, раскрыл меня, обнажая грудь, и я ахнула, стоило горячим губам сомкнуться на затвердевших сосках.

Дыша через раз, выгибалась ему навстречу, что-то шептала и постанывала. Это было острее, чем я представляла. Вчера, в самолете, тоже пылала от его прикосновений, хотела, чтобы он продолжал, и сейчас, находясь на грани непреодолимого желания, я отдавала себя тому, кого полмесяца назад совсем не знала.

Ренат на миг отстранился, чтобы скинуть с себя одежду, но взгляд не разрывал. Следил за мной, как хищник, облизывал губы и, оставшись передо мной обнаженным, неспешно наклонился. Плавные движения рук уничтожали мои сомнения, ладони поплыли по бедрам, распаляя тело, слегка нажали на колени, заставляя развести ноги в стороны.

Муж целовал меня везде. Будто хотел попробовать на вкус каждую клеточку тела, и когда я уже трепетала и стонала, не стесняясь быть шумной, приподнялся выше, оградил руками с двух сторон и придвинулся вплотную, коснувшись горячей точки.

Он смотрел в глаза, не моргая несколько секунд, а я тонула в его черных безднах зрачков. Рывок, я вскрикнула от несущейся по телу волны. Стоило Ренату плавно, но настойчиво, войти на всю длину, я затрепетала под ним, как будто меня пронзило током.

Я выгнулась до хруста, сильные руки придерживали спину и тянули на себя. Толкаясь в мою глубину, Ренат заставлял меня подрываться на пиках снова и снова, пока сам не замер. Прорычал в потолок что-то матерное, а потом навалился и вбивался в меня неистово, по-звериному, так, как мне и хотелось, вырывая из моего тела новый виток наслаждения. Высекая искры из напряженных мышц, выжимая из моих губ сдавленный крик.

Я еле пришла в себя через несколько минут, захлебываясь в чувствах и эмоциях. Все тело подрагивало от горячих спазмов. Из глаз текли счастливые слезы, и я не пыталась их удержать — позволила себе высвободиться.

Ренат приподнялся на руке, убрав вес с меня, будто намеревался отодвинуться, но я снова за ним потянулась, спрятала заплаканное лицо, уткнувшись лбом в мощную грудь, царапнула его плечи, впиваясь в кожу, будто умоляя, чтобы не отстранялся. Ренат обнял меня и, не разрывая единения, перекатился набок, уткнулся носом в ключицу, приласкал губами шею, распуская по коже вереницу мурашек, и низко прошептал:

— Приму, Есения.

И меня будто прорвало. Разревелась так, словно все слезы мира ударили по глазам и хлынули из-под ресниц. Я жмурилась и ревела, содрогаясь от истерики.

Если бы Волгин знал, что я его сейчас проверяла — он бы возненавидел меня. Почему муж так и не признался, зачем ему ребенок? Почему? Я ему совсем безразлична? Все повторяется и продолжается, только теперь я встала на острую грань, путь по которой — только в пропасть. Влюбилась? Быть не может, но случилось. Плевать. Я справлюсь, но муж должен принять меня полностью, иначе ничего не выйдет. Хоть Волгин и беспокоится обо мне, обнимает, ласково ухаживает, но это не любовь, это обязанность какая-то.

Долг.

Причиняющий мне боль… долг.

Я не хочу такого счастья. Я хочу знать, что нужна ему вся, от темечка до пяток, вместе с достоинствами и придурью, вместе с моими интересами, которые мало кто из богачей разделяет, вместе с моими болями и драмами. Всю, а не частями.

Не признался.

Потому и не пытался со мной сблизиться, не пытался говорить или расположить. Только смерть Андрэ расставила все по местам, Ренат не смог остаться в стороне и подпустил меня к себе — раскрыл душу, но любить ведь не обещал. Не обещал.