Избранница Звездного лорда - Настя Любимка

В нашей жизни нет места обидам и злости. Мы те, кто мы есть, и нас уже не изменить. Но это не значит, что я не хочу любить своего брата, который так долго был моим единственным смыслом существования.

– Иди ко мне, Корвин. – Я улыбнулась. – Конечно, я могу задать тебе трепку, что непременно сделаю, но я не готова вычеркнуть из своей жизни родное существо. Иди сюда, мой братик-эгоист, сестра-эгоистка намерена вернуть тебе твое настоящее тело.

Счастливая усмешка – и младший брат без сомнений кинулся в мои объятья.

– У нас с тобой, Корвин, одна на двоих судьба, – прошептала я, прижимая его к себе. – Наши родители, какими бы нелогичными ни были их поступки, любили нас и завещали эту любовь своим детям. Прости меня, Корвин, прости, что я не всегда понимаю тебя. Прости, что в детстве была жестока с тобой, но сейчас я прошу забыть разногласия. Мы должны научиться по-новому смотреть на мир. И лучшей опоры, чем твоя рука, для меня не будет.

– А вот тут я готов с тобой поспорить, – выдохнул Корвин. – Ты забываешь о Дамире, сестренка. И мой тебе совет, соглашайся на все, что он тебе предложит.

И если бы его голос не был таким серьезным, я бы решила, что он шутить изволит. Увы, новый Корвин шутить начнет не скоро, а судя по тому, что его тело стало вибрировать, трансформация началась.

Слишком быстро, я думала, что мы сначала поговорим, и лишь потом я помогу ему. Откровенно говоря, полагала, что нам придется проводить какие-то манипуляции, а достаточным оказалось согласия и объятий.

Что ж… так тому и быть…

– Сложно забыть о том, для кого являешься вселенной. Ты знаешь, что ритани – это не пустой звук.

– Верно, сестренка, и ты никогда об этом не забывай и не сомневайся.

Судорога вывернула Корвина, и последние слова и он едва смог договорить.

– Атенаис, отойди от него! – всполошилась Медок.

– Не могу, он сам не справится. Да и не хочу, брат не причинит мне вреда, даже ненамеренно.

– Сианета! – требовательно воскликнул Корвин. – Ты Сианета!

И закашлялся, забившись в конвульсиях. Всего мгновение – и он уже передо мной на коленях, упирается лбом в мой живот и тяжело дышит.

– Сианета, – сжимая ладонями его лицо, кивнула я. – Я – Сианета аль Таим, а ты – Корвин аль Таим! Возвращайся, брат, мы заигрались.

Он слабо улыбнулся и закрыл глаза. Я заставила себя не жмуриться, а внимательно следить за ходом перевоплощения. Откуда-то знала, что обязана все видеть и в случае нужды помочь: поделиться энергией, направить ее в нужное русло.

– Тайра, не лезь! – крикнула я, боковым зрением заметив кинувшуюся к нам неясную тень. – Тут твои умения бесполезны. Он полностью перекраивает свое тело, заново наращивает органы и сосуды, меняет клеточную структуру. Пятнадцать лет – слишком долгий срок для ритаса, чья сила едва ли дотягивает до среднего уровня.

– Если знаешь, как помочь, делай. – Голос, мужской и смутно знакомый, явно не принадлежал подруге. – Потому что у меня больше нет сил за этим наблюдать.

В тот же момент Корвин отчаянно вскрикнул, а его тело распласталось по полу, выгибаясь в таких мучениях, что я закусила губу, чтобы не вторить крикам брата.

– Еще рано, – возразила я и опустилась на пол, укладывая себе на колени голову Корвина. – Осталось немного. И конечно же, я помогу брату, дедушка.

Спустя два часа мы сидели в моей спальне. С помощью деда Корвина перенесли на мою кровать, сама же я постоянно держала брата за руку. Не потому, что была вся такая умная и продвинутая, а потому, что меня вела интуиция.

Что-то внутри подсказывало, что я должна поступать вот так или так. Хотя мне не хватало знаний Корвина, его гениального ума, чтобы объяснить все то, что я в тот или иной момент делала.

Я видела слабую светлую нить, что тянулась от моей руки прямо к сердцу брата. Я крепко сжимала его ладонь, когда тело Корвина начало изменяться. И хранила молчание, понимая, что еще не время для душевных бесед с незнакомцем, который является отцом моей матери.

Не время, потому что не могу ни на что отвлекаться, боясь упустить какой-нибудь очень важный момент. Без понятия, какой именно, но интуиция была настороже, и приходилось соответствовать своему внутреннему чутью. Даже Медок молчала, словно знала больше меня и не хотела спугнуть. За что я ей была благодарна.

Это сложно, когда твое представление о жизни меняется полностью. И не из-за того, что ты натворила что-то очень плохое в прошлом, нет. Просто никогда не была той, кем считала себя последние годы.

Я наблюдала за братом, за тем, как медленно, будто нехотя с него сползает чужая кожа, тут же трансформируясь, растягиваясь, стягиваясь снова. Я с жадностью, которую доселе не наблюдала в себе, следила за процессом, будто хотела в нем найти ответы на свои вопросы. Но увы, процесс шел, ответов не появлялось, зато вопросы росли в геометрической прогрессии.

Лишь спустя еще час я смогла расслабиться по-настоящему – когда, повинуясь сиюминутному порыву, приложилась в материнском жесте губами ко лбу брата. Я чувствовала, как в этот момент моя сила струится полноводной рекой и передается ему, помогая, позволяя окончательно принять истинную форму.

Я любовалась Корвином. Сказать, что он не изменился совсем, – значит солгать. Брат стал практически копией сидевшего напротив нас деда. Много моложе, конечно, и с тем шальным солнечным оттенком волос, какой был у нашего отца. Я всегда переживала, что мы не взяли от папы ничего, кроме глаз, но ошибалась. И ошибалась, считая, что наши синие глаза, глубокие, будто бездонные озера, достались от отца. Нет, папа был рыжеволос и зеленоглаз. А вот мама…

Я не взяла ничего от отца. Повлияла ли на это сила Солнца или что другое, но я – аль Таим, от пяток до макушки. А вот брат сохранил в себе частичку аль Марито.

– Если бы не его волосы, я бы решил, что передо мной я, но молодой, – прерывая тишину, выдохнул незнакомец.

Я, конечно, лукавила и кривила душой, называя мысленно деда незнакомцем, я хорошо знала, кто он, но не могла с собой ничего поделать. Я не знала его.

– Я тоже это вижу, – согласилась с ним. – Спасибо вам, что вернули мне меня. Это ведь вы были тогда в беседке. Вы наш дед.

– Да. И нам явно пора познакомиться, Сианета.

– Я еще не привыкла к этому имени, – вздохнула я, но поправлять старика не стала. – Что ж, меня зовут Сианета аль Таим, в прошлом Атенаис Миат, но не скажу, что рада нашей встрече.

– И я не виню тебя, – тепло улыбнулся мужчина. – Мое имя Рикар, и ты правильно определила степень нашего родства. Мне тоже жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, но я безумно счастлив видеть тебя и твоего брата в добром здравии.

Еще бы он не был рад. Впрочем, я злилась в большей степени не на него, а на мать с отцом.

Зачем они выбрали добровольное изгнание? Почему не доверились своим кланам, один из которых – самый древнейший и сильный? Да слово рода аль Таим – закон для всей Вселенной! Что бы там с мамой в прошлом ни произошло, все можно было исправить! И воспитывались бы мы с Корвином в духе Аритаса, следуя его традициям и обычаям. И возможно, наши родители были бы живы…