Шпоры на босу ногу - Сергей Булыга

Итак, сержант молчал. Сидел, совсем забыв про голод…

И вообще забыв обо всем на свете! И вообще, как будто света не было! И самого сержанта тоже! Вот до чего он был тогда уставший – ну просто смертельно!

И его солдаты тогда тоже очень сильно устали. Но им об этом думать было некогда. Потому что едва только они вошли в хлев и разместились, развели огонь…

Как Франц вдруг радостно всплеснул руками и молча указал на дальний угол…

Где и действительно было на что посмотреть! Ведь там, понурив голову, моргая грустными глазами, стоял годовалый бычок. А может, был тот бычок и значительно старше, но из-за своей пугающей худобы он смотрелся очень молодым. Но разве дело в возрасте? Вот как он уцелел после всего того, что здесь творилось, вот что было действительно странно. Прямо колдовство какое-то! Поэтому, завидев теленка, Гаспар опасливо перекрестился, Хосе задумчиво покачал головой…

И только Чико как-то уж очень нехорошо рассмеялся и даже потянулся было за саблей…

Но тотчас и он передумал! И подошел к бычку, дружелюбно почесал ему за ухом, похлопал по тощей спине и сказал, обращаясь к товарищам:

– Держу пари, что перед нами круглый сирота. Но характер в нем есть.

– А ты его все равно зарежешь, – мрачно добавил Хосе.

– Я? – удивился Чико. – С чего ты взял? Это у вас в Испании убивают быков, а нас такому не учили.

– Вот и прекрасно. Не трогай его.

– Как прикажите, сир. Чего еще изволите?

Хосе промолчал, сел на охапку соломы и задумался. В хлеву стало тихо – так тихо, что только и было слышно, как сопит бычок. И этот звук – по-своему, конечно – был просто невыносим! Так что Франц очень быстро не выдержал и очень сердито сказал:

– Ну, знаете! Я ничего не понимаю! Я голоден. Я больше не могу терпеть! Так что, с вашего, конечно, позволения… – и он уже шагнул было к бычку…

Но тут Хосе проворно удержал его за руку. Франц недоуменно посмотрел на товарища.

– Сядь! – приказал Хосе, и Франц послушно опустился рядом с ним. Франц явно испугался.

А Чико, тот потрепал бычка по загривку, вернулся к товарищам и сел поближе к огню, разведенному прямо на земляном полу. Спроси тогда у Чико, почему это он не зарезал бычка, и Чико не ответил бы. Он же сам себя тогда не понимал, он только чувствовал – нельзя это делать, и все. Но если Чико останется жить, то он когда-нибудь обязательно вспомнит об этом удивительном случае и скажет: «Я тогда вдруг подумал, что все мы как годовалые бычки. Пляшем, мычим. А после вдруг приходит некто в кожаном фартуке и режет нам глотки. Нет, лучше сдохнуть от голода, подумал я тогда, чем съесть товарища!». Но это им будет понято только потом, если, конечно, повезет и Чико выживет. А пока что он просто сидел у огня и молча – и совершенно бездумно! – считал языки пламени. И Франц, наверное, считал. Да и Хосе, небось, был занят тем же самым. А что? Они ведь все трое сидели молча, и не шевелясь, и глаз от огня не отрывая…

Так что теперь один лишь Гаспар стоял посреди хлева и почему-то надеялся, что о нем сегодня не вспомнят. Но тут Франц вдруг резко отвернулся от огня и, повернувшись к кучеру, сердито спросил:

– Гаспар, да объясни ты мне, что это они задумали?!

Гаспар пожал плечами, еще немного постоял, а после подошел и тоже сел к огню. Гаспар привык не выделяться, отец учил его, что в жизни это очень важно – не выделяться, это помогает.

А вот Франца никто ничему не учил, Франц во всем был круглым неучем. Поэтому он еще раз внимательно осмотрел товарищей и начал, как ему казалось, издалека:

– Эх, если бы вы только знали, как я умею готовить жаркое! Многое, конечно, зависит от приправы, и тем не менее…

– Молчи! – прикрикнул на него Хосе.

– Молчи, молчи! – обиделся Франц. – Я-то, конечно, могу и замолчать. Но ты сначала объясни мне, почему ты обрекаешь меня на голодную смерть? Ты что, император? Или генерал-кригс-комиссар?

Хосе раздраженно поморщился, но не ответил. Хосе, конечно, мог бы тогда многое сказать и объяснить! Но не хотелось ему этого, потому что есть в нашей памяти такое, о чем просто так, по заказу, не станешь рассказывать. А вот другие, те пожалуйста, им только дай языком почесать! Поэтому Хосе отвернулся от Франца и посмотрел на Чико. Но тут даже Чико посчитал за лучшее отшутиться – и сказал с наигранной серьезностью:

– Ты знаешь, Франц, тут, как я думаю, дело вот в чем. Этот теленок не просто теленок, а нечто… Ну, ты понимаешь! Хвост, рога. То есть не к ночи поминать такое! Или все-таки помянуть?

– Смеешься надо мной! – обиделся Франц.

– Нет, почему же, – улыбнулся Чико. – Да ты только представь себе: идет по дороге Великая Армия, грабит, сжигает, убивает… И вот Армия ушла, и ничего, как всегда, после нее не осталось. Ничего земного! А этот жив. Почему? Как он от наших тогда спасся? А очень просто – он тогда сквозь землю от них! Провалился! Дым, пламя, запах серы… Ну, и что там еще?

– Да брось ты! – уже совсем зло сказал Франц. – Я же серьезно!

– А, ты желаешь серьезно! Изволь! – и Чико, вдруг и вправду сразу став серьезным, продолжал: – Я не зарежу этого бычка! Потому что я уже достаточно резал, а теперь я устал и хочу отдохнуть. И ты бы отдохнул, мой друг, не трогал бы его! Понятно?

– Да, понятно. Куда уж понятней! – никак не мог успокоиться Франц. – Значит, и ты, и я, мы все умрем от голода. Вот как мы отдохнем! То есть сдохнем! Так, Чико?!

– Нет, я не думаю, что уже совсем так! – мрачно ответил Чико. – У нас кроме теленка есть еще кое-что. Или я ошибаюсь? – и тут он весьма и весьма многозначительно посмотрел на Гаспара.

Гаспар сидел, не шевелясь. Чико сказал:

– Гаспар! Я тебе говорю!

Гаспар медленно встал. Чико, продолжая пристально смотреть на него, очень недобрым голосом сказал:

– Я думаю, пора уже тебя распотрошить. И посмотреть, что у тебя внутри.

Гаспар зажмурился. А Франц, хоть это его напрямую не касалось, побелел от ужаса. Еще бы! Ведь он о подобном только слышал. А вот чтобы такое видеть самому…

А Гаспар уже не жмурился – Гаспар вот такими глазами смотрел на Хосе – наверное, искал защиты…

Но тот, не говоря ни слова, вытащил из-за голенища нож и протянул его Гаспару. Гаспар дрожащей рукой взял нож и тихим голосом сказал:

– Франц, наши друзья совершенно правы. Мы сделали очень много дурного на этой земле. Вот и сейчас мы ворвались в чей-то дом и намереваемся убить бессловесную тварь, единственную, возможно, надежду и опору бедной крестьянской вдовы…

– Короче! – зло перебил его Хосе.

– Да-да, короче, – согласился Гаспар, перехватил нож поудобнее и с силой воткнул его себе в грудь…