Виртуальный свет - Уильям Гибсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеймс Делмор Шейпли привлек к себе внимание антиспидовой промышленности в самые первые месяцы нового тысячелетия. Тридцатилетняя проститутка мужеского пола, он был инфицирован уже двенадцать лет. В тот момент, когда доктор Ким Кутник, работавшая в Атланте, штат Джорджия, сделала свое открытие, Джеймс Шейпли отсиживал в тюрьме двухсотпятидесятидневный срок за непристойное поведение в общественном месте (его статус ВИЧ-инфицированного должен был повлечь за собой значительно более серьезные обвинения, однако судьи этого «не заметили»). Ким Кутник, работавшая на компанию «Шарман», филиал «Сибата Фармасьютикалс», просматривала медицинские карты заключенных. Ей были нужны личности вполне определенного – и экзотического – плана: ВИЧ-инфицированные не менее десяти лет, не проявившие за это время никаких болезненных симптомов и имеющие в крови нормальное (либо, как в случае Шейпли, повышенное) количество т-лимфоцитов.
Шармановские лаборатории атаковали СПИД по многим направлениям; одно из них было связано с надеждой обнаружить и выделить мутантные штаммы вируса. Многие биологи считали, что высокая, практически стопроцентная летальность единственной известной на тот момент генетической разновидности ВИЧ противоречит законам естественного отбора. Вирус рубит сук, на котором сидит: распространяясь без помех, он не сегодня, так завтра уничтожит человечество, единственную свою питательную среду. Уничтожит самого себя. (Другие ученые столь же убежденно утверждали, что необычно долгий инкубационный период СПИДа не даст человечеству погибнуть.) Собственно говоря, идея выделить непатогенные штаммы вируса и применить их для подавления штаммов легальных была выдвинута лет на десять раньше, однако так и осталась идеей: «этические» соображения не позволяли проводить прямые эксперименты на людях. Шармановские исследователи опирались на идеологию этих старых работ: если вирус хочет жить, он не должен убивать своею «хозяина». Исследовательская группа, куда входила и доктор Кутник, намеревалась вакцинировать пациентов на стадии СПИДа сывороткой из крови ВИЧ-положительных индивидуумов – в надежде на вытеснение летального штамма безвредным.
Поиски таких индивидуумов были поручены семерым вирусологам, в том числе и Ким Кутник. Она решила начать прямо с ближайшей тюрьмы. Первоначальный отбор выявил шестьдесят шесть заключенных, которые: а) были инфицированы вирусом иммунодефицита человека десять и более лет назад; и б) не имели никаких жалоб на здоровье. Одним из этих шестидесяти шести был Дж. Д. Шейпли.
Действие переместилось в Рио-де-Жанейро, в патио загородного особняка.[24]Доктор Кутник (чью роль исполняла молоденькая английская актриса) вспоминала свою первую встречу с Шейпли.
– Трудно сказать, что поразило меня больше – количество т-лимфоцитов в крови Шейпли, значительно превышавшее норму, или его ответы на вопросник, из которых следовало, что Шейпли не больно-то следовал нормам «безопасного секса». Шейпли произвел на меня впечатление очень искреннего, отзывчивого и, как это ни странно, очень невинного человека. Мой вопрос об оральном сексе заставил его смутиться и покраснеть. Затем он рассмеялся и сказал… он сказал… – «Кутник» потупилась, ее щеки вспыхнули пунцовой краской. – Сказал, что «сосет – с хлюпом и досуха». Конечно же, – продолжила актриса, – в те дни все наши представления о путях распространения инфекции базировались на догадках и предположениях. Странно подумать: не было проведено ни одного прямого эксперимента по выявлению механизма передачи.
Ямадзаки выключил телевизор. Федеральный закон о добровольных участниках экспериментов по борьбе со СПИДом и ходатайство доктора Кутник позволят Шейпли выйти из тюрьмы. «Безбожные и безнравственные» эксперименты шармановской группы, связанные с переливанием людям, умирающим от СПИДа, «нечистой крови», встретят яростное сопротивление со стороны христианских фундаменталистов. Эксперименты застопорятся – в тот самый момент, когда Ким Кутник получит первые обнадеживающие результаты. Состояние пациентов, имевших половые сношения с Шейпли, заметно улучшится, они явно пойдут на поправку. Взбешенная Кутник уволится с работы, увезет ничего не понимающего Шейпли в стоящую на пороге гражданской войны Бразилию, найдет щедрых спонсоров и продолжит свои исследования – там к таким вещам относятся просто и по-деловому.
Все бы хорошо, не будь у этой истории такого печального конца.
Лучше уж сидеть при свечке и слушать песню стальной рептилии.
Он все говорил, что он из Теннесси, и что он в гробу видал все это говно. А она оставила уже всякие надежды дожить до завтра, так он гнал машину, а и доживешь, так что толку – все равно поймают копы или этот, который застрелил Сэмми. Она все еще не могла понять, как и что случилось, и ведь этот мужик, который вырубил краснорожего, – это же точно был Найджел.
И его все тянуло куда-то направо от Брайанта, и тогда она сказала ему свернуть по Фолсом налево, ведь если эти суки и вправду висят на хвосте, так нужно выезжать на Хайт, лучшего места, чтобы затеряться среди людей, и не придумаешь, сама-то она точно намеревалась двинуть туда при первой же возможности. А «форд» был точь-в-точь такой же, как у мистера Маттьюза, директора Бивертонской колонии. И она пыталась заколоть этого типа отверткой, это подумать только, никогда бы от себя такого не ожидала. А потом сломала этому черному парню, который с такой мощной прической, его компьютер. И этот чертов браслет на левом запястье, а другая его половинка, открытая, болтается на короткой, в три звена, цепочке.
Он оторвал правую руку от руля и схватился за пустой наручник. Что-то такое с ним сделал – вслепую, не отрывая глаз от улицы. Отпустил. И зачем это, интересно, он его защелкнул?
– Зачем ты его защелкнул?
– Для твоей же пользы. А то зацепишься за дверную ручку или еще за что…
– А теперь сними.
– Дай ключ – сниму.
– Что же мне, так теперь и ходить?
Она побренчала наручниками перед самым его носом.
– Засунь в рукав. Это же «береттовские» наручники. Серьезная штука.
Ему вроде как нравилось, что наконец-то нашлась тема для разговора, даже машину повел вроде как поспокойнее. Карие глаза. Не старый, лет двадцать с небольшим. Дешевая, насквозь мокрая одежда. Волосы не темные и не светлые, серединка на половинку, подстрижены слишком уж коротко, но не так коротко, чтобы было ясно, что это нарочно, из пижонства. А мышца на нижней челюсти все ходит и ходит, словно он жует резинку, только он ничего не жует.
– Куда мы едем?
– А я-то откуда знаю? – он прибавил газа. – Это же ты сказала «налево».
– Кто ты такой?
– Райделл. – Его глаза на мгновение оторвались от дороги, скользнули по Шеветте. – Берри Райделл.
– Барри?
– Берри.[25]Вроде малины. Или волчьей ягоды. Кой хрен, это же большая улица, фонари и все такое…