Огонь и вода - Салма Кальк

кого-то Сизый, а ещё про кого-то сказали – дежурит, собака зелёная, хотя ещё вчера обещался быть. Хозяина вечеринки Паскаля звали Белый – потому что был он пепельным, прямо как некромант, хотя ничего подобного Катрин в нём не ощущала. Вьевилль рассказал, что он сейчас на дипломатической службе и недавно вернулся откуда-то с Востока, из какой-то непростой миссии. Он был высок и строен, и невероятно голубоглаз, но Катрин пригляделась и с удивлением отметила, что он как-то странно двигает левой рукой.

- Так собрали из кусочков, там наполовину рука, наполовину протез, очень хороший целитель собирал, иначе шанса сохранить руку не было, - пожал плечами Рыжий.

Катрин мысленно ужаснулась, а для него, кажется, не было ничего особенного.

Он увёл её в угол, за колонну, там был минимум магических огней, и туда не долетала часть звуков и безумная иллюминация, и прогнал там кого-то из-за столика, правда, мальчишки не возражали и уступили.

- Молодые ещё в углу сидеть, - добродушно проворчал Рыжий.

Потом он сходил к стойке, притащил каких-то бокалов с жидкостью изумительных цветов, и ещё тарелку с какими-то диковинными чипсами едва ли не из тех самых крокодилов – Катрин так подумала, потому что они были лилового цвета. А потом они танцевали, и там к ним прицепился какой-то смутно знакомый парень.

- Ты нашёл её, да? Круто! – завопил он. – Прикиньте, прямо романтика – этот вот раздолбай познакомился с классной девушкой и даже не спросил, как её зовут! Хотите знать, как мы потом искали ему хоть какие-то следы той девушки? Долго и непросто, вот что я вам скажу!

Точно, он был тогда, в тот вечер, когда Катрин познакомилась с Рыжим. И как оказался здесь? Не на службе, что ли?

- Ральф-то? Он тут был по делам, - пояснил Вьевилль. – Завтра должен вернуться обратно. И дурак был бы, если бы не завернул сюда! А дураком он никогда не был!

Ну да, эти парни производили впечатление буйных, шумных, диких, но никак не слабых и глупых, это точно. Впрочем, не только парни.

Дама… да-да, дама в джинсах и майке прицокала к их столику на невысоких каблуках и обняла Рыжего.

- Жив и здоров, бодр и весел, отлично!

- Тея, Тея-Тея-Тея! – он подхватил её и закружил.

Особа была невысокая, но не из хрупких, плотная, крепко сбитая, черноволосая и зеленоглазая. И кажется, даже старше Рыжего.

- Тея, это Катрин. Моя Катрин. Катрин, это Тея. Она сестра моего командира.

- Очень рада, что есть кто-то, о ком эта рыжая болтливая башка может сказать – моя, - со значением произнесла дама. – Ладно, увидимся, - она поцеловала Рыжего в щёку и исчезла за колонной.

- Кто это? – наверное, у Катрин был очень изумлённый вид, потому что Вьевилль расхохотался.

- Я ж сказал – сестра командира, Теодора де Саваж. Мы знакомы ещё с академии, ну да, она училась парой курсов старше. И потом… в общем, я тогда не знал, что мне выпадет служить под началом её старшего брата, - ухмыльнулся он. – И что она тоже там будет.

- Брат не убил? – ехидно спросила Катрин.

- Неа, - замотал головой Рыжий. – Отдал меня под её начало, представляешь? И стала Тея мне почти мамочкой. Она так-то совсем не мягкий командир, мне изрядно доставалось. И она давно замужем.

- И чего тогда вы обнимаетесь?

- Фиалочка, не усложняй. Мы просто хорошо друг к другу относимся. До сих пор. По старой памяти. И всё.

Следующий эпизод «по старой памяти» возник из темноты. Вот да, только что в углу было темно, а потом – глаза. И белые шорты, очень ладно облегающие их обладательницу. Она была невероятно темнокожа, и двигалась с какой-то животной грацией. Всё остальное, кроме шортов, белков глаз и двух крупных жемчужин в ушах, было чёрным, абсолютно черным – майка, высокие шнурованные ботинки, волосы, кожа дамы. Чёрт возьми, это снова была не девчонка какая-нибудь, а зрелая красивая яркая дама. Куда ярче самой Катрин, что уж скрывать.

И снова повторилось – объятия, поцелуи в щёчки, как дела, моя Катрин. Эту особу Вьевилль звал Пантерой – и ей это прозвище подходило необыкновенно. С такой… пантерой, наверное, лучше, чем… с Фиалочкой.

Впрочем, наобнимавшись, он вернулся за стол и притащил ещё какого-то алкоголя и закуски, а со сцены приглашённая, как оказалось, группа музыкантов запела что-то бодрое про Легион, и все подхватили в кучу глоток.

- Их тут много, ну, тех, с кем тебе хочется обниматься? – нервно спросила Катрин.

Она ещё припомнила ехидные слова целительницы Касс – о том, что у Вьевилля отбою от девушек обычно не было.

- Бывают, - согласился он. – Но пришёл-то я с тобой, и уйти собираюсь с тобой, это без вариантов.

Потом они снова танцевали, а потом он проводил её за стол, а сам куда-то исчез. За колонну иногда заглядывали, видели её, кивали, здоровались и исчезали. Ей было очень не по себе в этом грохоте, в этом странном месте, где она не знала никого, и ей было решительно не с кем поговорить ну хоть о чём.

Катрин поднялась, выглянула из-за колонны, увидела Вьевилля – на нём висела какая-то рыжая лохматая девица. Тьфу, да что ж делать-то?

* * *

Рыжего несло.

Как же удачно всё сложилось-то, красота просто! И с Фиалочкой последние несколько дней прямо душа в душу, и теперь вот ещё друзья подвалили, загляденье!

Он и забыл уже, как же это хорошо, когда со своими. Когда можно не трястись над каждым словом, чтоб случайно не ляпнуть не то и не тем. Когда вокруг нормальные люди, которые вместе с тобой поржут, а не станут кривиться – чего это ты такое несёшь вообще. И никаких вам домов, строек и магических коммуникаций! Только вещи простые и понятные – воспоминания, рассказы о том, что у кого сейчас, какие с кем случились истории, кто где вляпался, кто где победил, кто куда собирается. Старые добрые песни, и выпить, выпить со всеми и с каждым, и потом орать в сорок глоток про легион и великие победы. А потом танцевать с Фиалочкой.

Правда, она как-то не так повела носом на Тею, ну да Тея безобидная совсем, если не знать её как боевого мага, она вообще мировая девчонка. Там силищи магической немеряно, Рыжий и не знал, будет