Тайна зеркального озера - Наталья Сорокоумова

На этом мой сон прервался, меня разбудило настойчивое попискивание будильника.

* * *

После этого сна, я точно знала, что скоро произойдет что-то такое, что опять закрутит меня в очередной водоворот какого-нибудь очень странного происшествия. И событие не заставило себя ждать.

Через несколько дней вдруг объявилась подруга нашей мамы, женщина милая, но несколько не совпадающая со стилем и ритмом нашего времени. Лет двадцать она прожила за границей, путешествуя и собирая впечатления для мемуаров, которым собиралась посвятить последние годы жизни. Так она объяснила свое полное неведенье относительно судьбы своей школьной подруги и ее детей.

Я даже не представляла, в какую историю попаду, когда наша новая знакомая пригласила меня на небольшой романтический прием, который она решила устроить в последний день зимы. Собственно говоря, это был музыкальный вечер, на него был приглашен гитарист и исполнитель старинных романсов и баллад Антон Крамер.

О доме, где все произошло, стоит рассказать, поскольку он необычен. Юджиния Майер, так звали мамину подругу, – женщина вполне состоятельная, точнее, даже богатая. Дом достался ей в наследство от бабушки ее мужа, и был для нее своеобразной, достаточно дорогой, игрушкой. Представьте себе каменный особняк, в котором двести лет назад обитало богатое аристократическое семейство.

Когда я переступила порог старого дома Майеров, там ничего не напоминало о двадцать первом веке. Не было даже электричества. Горели свечи, я не представляла, что с их помощью можно создать такой уют. Нас пригласили в каминный зал. Такого огромного камина я еще никогда не видела, впрочем, много ли каминов я видела на своем веку?

По просьбе хозяйки, дамы были одеты в длинные вечерние платья, а мужчины – во фраки. Мы сидели в больших обитых атласом креслах, расставленных полукругом так, что каждый мог смотреть на пламя, с какой-то удивительной ритмичностью дрожащее за причудливым узором каминной решетки. Вместе с Юджинией нас было двенадцать человек, включая Антона Крамера, который сидел чуть в стороне и настраивал свой инструмент. Говорили мало и вполголоса, собственно, главным компонентом этой игры была атмосфера, и все интуитивно стремились ее поддерживать. Вполне ожидаемым и гармоничным было появление экипированного в духе и стиле позапрошлого века лакея, везущего перед собой несколько громоздкий деревянный лакированный столик на колесиках. На нем были бокалы с десертным вином и небольшие фарфоровые тарелочки с пирожными и кусочками фруктов. Все взяли по бокалу, и в это время зазвучала гитара, а затем и голос Антона. Баллада была грустной и мелодичной, слова, звучавшие в гармонии со звуками под аккомпанемент аккордов гитары и потрескивание охваченных пламенем поленьев, не отличались оригинальностью, но завораживали, возможно, именно своей незатейливостью. Рядом со мной сидела немолодая, но очень ухоженная и стройная женщина в черном бархатном платье, довольно строгом, но элегантном. Строгость фасона смягчало великолепное жемчужное ожерелье. Я не случайно так подробно пишу об этой даме. Если говорить честно, я больше никого не запомнила, разумеется, кроме хозяйки и гитариста. Пожалуй, я бы не заметила и свою соседку, так уж был задуман и проведен этот странный вечер, или концерт, но она сама привлекла мое внимание.

– Вы пробовали это пирожное, милочка? – обратилась она ко мне.

– Нет, – ответила я, поскольку действительно к этому моменту всего лишь пригубила вино.

– Никогда не ела ничего вкуснее, обязательно попробуйте. Говорят, что для своих вечеров Юджиния всегда печет собственноручно. Если это правда, хотелось бы попросить у нее рецепт, но я не так близко ее знаю, к сожалению.

– Если хотите, я спрошу ее, она подруга моей мамы.

– Я была бы вам так признательна. Меня зовут Анна Грей, а вас Джекки, я верно запомнила?

– Да, верно. Пирожное сейчас попробую, а с рецептом нет проблем. Я завтра же у нее спрошу.

Этим и закончился наш разговор, если не считать обмена телефонами и обещаниями позвонить.

Вечер был любопытный, но если бы не моя любовь к музыке, мне, пожалуй, было бы скучно. Несомненно, меня впечатлило придуманное и созданное нашей новой знакомой удивительное пространство вне времени, но ему не хватало событий, которые оказались бы под стать этим декорациям.

А на следующий день эта наивная игра в прошлое превратилась бы в незначительное воспоминание, если бы не случилось трагическое и таинственное событие, заставившее меня опять заняться расследованием.

Анна Грей позвонила утром, что меня несколько удивило, неужели этот рецепт так для нее важен? Но дело было вовсе не в пирожных.

– Извините меня, Джекки, если я позвонила слишком рано, но у меня очень важное и очень необычное к вам дело. Вы ведь детектив? Я правильно поняла? – скороговоркой проговорила госпожа Грей

– Нет, по крайней мере, официальная моя должность – репортер «Старссинема», – не скрывая своего удивления, ответила я.

– Но газеты писали о ваших способностях, даже таланте…

– Газеты любят сенсации, а я всего лишь стараюсь помогать своему журналу держаться на плаву в наше трудное для издательского бизнеса время.

– Значит, вы не хотите мне помочь?

– Если смогу, то помогу, конечно – пообещала я, не подумав. Но слово было сказано, и его уже было не вернуть.

– Вы не могли бы приехать сейчас ко мне? Я пришлю за вами машину, – торопливо предложила Анна, практически не оставляя мне возможности для отказа.

– Что-то случилось? – задала я запоздалый вопрос, понятно было, что речь шла не о бисквитах.

– Я не хотела бы это обсуждать по телефону…

– Хорошо, а где вы живете?

– Недалеко от старой набережной. Мой дом на улице Эдди Тернера, машина уже едет за вами.

Анна Грей жила в старом двухэтажном доме в центральном районе Сент-Ривера. Дома здесь все невысокие в два-три этажа, архитектура этих старых строений не слишком разнообразна, но выглядят они вполне прилично. Дверь мне открыла девушка лет шестнадцати, настолько похожая на мою недавнюю знакомую, что я сразу подумала, что это ее внучка, но ошиблась. Марина Грей была племянницей Анны, впрочем, она называла свою тетю мамой, так как была сиротой (мать девочки умерла при родах) и воспитывалась в этом доме с самого детства.

Наш разговор проходил в маленькой уютной комнатке, где не было ничего лишнего. Только два больших старых кресла, низкий круглый столик на трех изогнутых ножках, книжный шкаф, забитый книгами, которые наверняка покупались лет сто назад, и большая декоративная ваза с букетом из искусственных цветов. Единственное окно было открыто и выходило во внутренний крытый дворик, где, судя по легкому аромату, цвели розовые кусты.

Анна попросила Марину позаботиться о кофе, но я догадалась, что она просто не хочет начинать наш разговор при девочке.