Ракетная рапсодия - Семен Лопато

— Давно ждешь?

— Нет, недавно.

Взяв от него цветы, она быстро оглядела их.

— Классные.

Не глядя вокруг, они пошли вместе. Уже понимая причину ее настроения, он быстро повернулся к ней.

— Ты уже выпила что-нибудь?

— «Водку-лимон».

Он восхищенно посмотрел на нее.

— Ты как солнце.

— Надо же как-то развлекаться бедной девочке. — Веселым движением поправив завившийся локон, она посмотрела на свое отражение в витрине киоска. — Бывают миленькие женщины.

Замедлив шаг, она быстро оглянулась.

— Давай где-нибудь здесь пока присядем. Я на каблуках, сегодня по этажам набегалась.

— Курить тебе купить?

— Купи. Купи «Водку-лимон» и зажигалку. Затрахалась уже, у меня все на работе зажигалки пи…т. Только «Водку-лимон» купи в желтых банках, не в синих.

— А в синих чего?

Она быстро махнула рукой.

— Х…ня. Купи сразу две.

Купив все в павильоне, он сел на скамейку рядом с ней. Взяв у него банку, она весело оглядела его.

— Ну — рассказывай.

— Да у меня все нормально. А у тебя?

— Да ничего, только с базой затрахали. Мебели много пришло, надо в компьютер заносить, только внесу, сразу новые накладные приносят. А потом их еще обратно относить. Весь день сегодня как белочка.

— Устала?

— Да нет, фигня. К концу дня расслабилась, с девчонками немножко накатили. — Заговорщически блеснув глазами, она посмотрела на него. — Платье это надела первый раз за два года, наверно, шагу ступить было нельзя.

— А чего?

— Из других отделов прибегать смотрели.

— Мужчины?

— Понятное дело. Я его купила два года назад, просто в магазине увидела, понравилось, у меня как раз тогда зарплата была, я тогда еще на студии работала, деньги были. Оно так на прилавке лежало, может, смотрел кто. Купила, а у него длина — до колена, а мне либо длинные идут, либо до середины бедра. И потом — на работу его не наденешь, куда-нибудь потусоваться — так это не часто бывает, отпуска у меня уже дна года не было. Ну, я вчера пришла, достала, так прикидывала, так, ладно, думаю, укорочу. Обрезала до середины бедра, за машинку села, застрочила, а утром надела, в зеркало посмотрела на себя — пи…ц. Я за последние года полтора в весе прибавила, ляжки жирные стали, даже сиськи вроде увеличились, ну и вообще, в общем, смотрю на себя в зеркало — платье красное, я из него вываливаюсь, как шлюха какая-нибудь, ни хрена себе, однако. — Она подумала. — Ну то есть выгляжу, конечно, классно, но вроде не так было задумано. Я низ распорола, там запас был, пару сантиметром выпустила, ну и колготки надела, но на работе все равно все ох…ли. — Она увлеченно хихикнула. — У меня на работе все мужики хотят меня трахнуть. Я обычно длинные юбки ношу. Как-то год назад карнизы для штор прибивали, я на стол залезла, а солнце через юбку просвечивает, наши там как дети обрадовались, классно, говорят, выходит, мы и ноги твои увидим. Я говорю, чего мучиться, я вам и так покажу. А сегодня вообще все как на спектакль ломились, посмотреть, в каком Наташа платье. Я там в базу ведомость заносила, идите, говорю, все на х…, дайте работать. Вообще платье классное, я его еще когда на студии работала, купила, тогда денег все же больше было, в последние два года как-то не получалось классные вещи себе покупать, а так хотелось.

— А когда на студии работала, тебе хватало?

— Как тебе сказать… — Она задумалась. — Так чтобы совсем зашибись, такого, конечно, не было, но я ж тогда и дворником зарплату получала, правда х…вую, но я еще на трех студиях работала и на дом работу брала, так что в принципе, за что ни возьмись, все хватало. — Она серьезно посмотрела на него. — Я всю жизнь работала, я после восемнадцати у матери с отцом ни копейки не взяла, у меня это как-то чуть ли не с детства, что я всегда могу себя обеспечить. Потому студийной работы жалко, то есть и работа сама по себе классная была, но главное, я чувствовала, что сама себя обеспечиваю и ни от кого не завишу.

Понимая ее, он улыбнулся ей.

— А на что тратила?

Она хихикнула.

— На что тратила? На самом-то деле деньги все равно меж пальцев уходили. Но, с одной стороны, самой-то мне хватало, на еду и все такое, плюс еще двух мужиков кормила, там у нас в квартире… — Она, блеснув глазами, махнула рукой. — Ну это ладно. Ну и одеться, конечно, — в общем нормально было все. — Она задумалась. Я тогда еще бельем увлекалась, всякие там боди, комбидресы, ну и все такое, я тогда худенькая была, ну то есть не совсем худенькая, конечно, но не такая, как сейчас.

— Тебе идет.

— Я знаю. Я сейчас на фотографии свои старые смотрю, так смешно смотреть на них, так прикольно, что я такой была. — Она, на секунду задумавшись, широко раскрытыми глазами посмотрела на него. — И вообще, сама меняешься. У меня месяца полтора назад было, как раз мать ко мне приезжала, мы там с ней сидели на кухне, все такое, чай пьем, я ей показываю, где я какие цветочки посадила, вообще как теперь у меня классно, вдруг подъезжает к подъезду «ауди» — я из окна вижу, — выходят оттуда четверо мужиков и мне в дверь звонят. Ну, я открываю, они говорят: а мы за вами. Я говорю, это, типа, как, вы кто, а они говорят, разве вы не помните нас? Вы ж нам сами свой адрес дали. Помните, мы с вами в электричке ехали, вы нас бананами кормили, песни нам пели и приглашали в гости к себе? А я ни хрена не помню, может, пьяная была, возвращалась откуда-нибудь, а они меня приглашают вместе с собой в сауну ехать. Я говорю, типа, спасибо, не надо, все такое, хорошо, мать дома была, в общем уехали они, а я так думаю — это сейчас, а года полтора назад я, может, взяла бы и поехала. — Она увлеченно и открыто посмотрела на него. — И сестра, если б сейчас на моем месте была, тоже запросто поехать бы могла. Поэтому я и волнуюсь за нее.

— Она такая же, как ты?

Она быстро кивнула.

— Угу. Только сиськи поменьше.

Мгновенно посерьезнев, она открыто посмотрела на него.

— Но на самом-то деле нет, не совсем такая. Я на папу похожа, а сестра, понимаешь, она мамина дочка. Она всегда к маме прибегала, вечно они о чем-то шушукаются. Может, и хорошо, что она сейчас с ней. — Она, словно вспомнив что-то, быстро посмотрела на него. — Я где-то читала, что бывает только два типа женщин — те, что спят в ночной рубашке, и те, что спят без ночной рубашки. Танька, она всегда в ночнушке, а на меня мать вечно орала, чего ты голая спишь. — Она быстро, словно спеша предупредить что-то, посмотрела на него. — Танька — она вообще молодец, то есть, конечно, потусоваться, погулять любит и все такое, но она нормальная. То есть с мальчиками, конечно, гуляла, но по-настоящему только в восемнадцать лет стала, она вообще из всего класса последней трахнулась, она и еще там одна ее подружка.

— А остальные?