Жизнь и смерть наместника Ритхана - Екатерина Бакулина

Им необходимо вызвать народное недовольство. Собрать, запустить бунт и… В итоге перетянуть власть себе.

И вот… началось.

Но все же, пусть люди выходили на улицы, но как-то без особого рвения. Собирались кучками, обсуждали, кричали… но дальше не шло.

Если Эйдену удалось остановить мага, то, возможно, еще не поздно что-то изменить? Хоть отчасти. Пусть бунт, пусть даже погромы, но без тех зверств, что были два года назад. Без тысяч убитых. Без забитых камнями, вырезанных целыми семьями. Без сожженных кварталов. Без виселиц на площади. Прочем, малькасийцев в городе осталось совсем мало, но резню это не остановит… могут легко начать резать всех, кто хоть когда-то вел с малькасийцами дела.

Даже без мага эта ненависть веками сидит в людях, нужно лишь чуть подтолкнуть.

Но если можно подтолкнуть в одну сторону, то можно и в другую. Пока не зашло еще слишком далеко.

Если люди хотят хлеба – раздать им хлеб. Всех, конечно, это не успокоит, но, может быть, хоть отчасти погасит волну. Деньги у Тайры были, лучше уж потратить на благое дело.

Она собрала гвардейцев Эйдена, всех людей в доме, кто не боялся и готов помогать. Велела достать из своих погребов все, что осталось, и срочно найти еще продуктов, любых – хлеба, мяса, сыра, овощей, все, что можно сегодня купить, потом выйти на площадь и начать раздавать людям. Только раздавать организованно, в порядке очереди, всеми силами избегая волнений. От лица города. От лица наместника.

И пойти к соседям…

Тайра немного сомневалась, но все же решилась – под охраной пойти самой, к тем, кто хоть отчасти готов ее слушать. К соседям ей ходить не так опасно, как на площадь. Она живет здесь много лет, знает многих влиятельных, состоятельных людей. Если просто послать слуг с просьбой, им откажут, а Тайре лично куда сложнее отказать.

Попросить начать раздавать еду тоже. Лучше потратиться на хлеб сейчас, чем на восстановление сожженного дома, события двухлетней давности отлично помнят все.

Многие, конечно, бояться. Многие откажутся. Куда спокойнее отсидеться за своим забором и переждать.

Но многие и готовы помочь.

Тайра надеялась…

И к обеду волнение даже немного улеглось, люди получили свое и начали расходиться. Обычные люди, на которых, может быть, и повлияли магией, и убедили выйти на площадь сегодня, но теперь это убеждение уже не так сильно. Без подпитки ментальное воздействие размывается. У всех свои дела и свои проблемы, которые перевешивают в итоге.

Остались немногие.

На какое-то время Тайре показалось даже, что удалось справиться и все будет хорошо. Что настоящего бунта не будет.

Но обрадоваться она не успела.

Чуть ближе к вечеру сообщили, что с окраин, со стороны больницы, идет еще толпа. Настроенная куда как решительнее. Что это не горожане, а люди из деревень, их так просто не разогнать по домам, они не за этим так долго сюда шли. Что впереди идут люди с топорами, с вилами, готовые во что бы то ни стало забрать свое. За справедливостью.

Это было страшной… но и хорошей новостью сразу.

Резня будет, в этом сомнений уже нет. Только горожане теперь разошлись и уже не поддержат…

Но главное даже не это. Впереди идут мужчины с оружием, готовые драться. Не женщины и дети, как в прошлый раз. А это значит, что хоть их сердца полны гневом и тьмой, но они понимают, что делают. Понимают опасность, последствия, думают о своих, магия не туманит их разум.

Значит хоть какой-то шанс, но есть. И если подмога, о которой говорил Эйден, успеет к ночи…

Есть шанс.

И все же, если люди идут, то кто-то ведет их.

А еще, Тайра была уверена – все эти люди хойне. У кого-то лишь слабая искра дара, у кого-то дар куда сильнее. Но их собирали не зря. И не зря наполнили ненавистью. Тьма цепляется за тьму, вызывая цепную реакцию. Если у обычного человека вспышку ярости можно остановить, то тут все куда сложнее. Тьма питает сама себя, разрастаясь.

Именно поэтому имперские маги так спешат сюда. Чем раньше они успеют, тем проще будет погасить тьму… если еще возможно. Если опоздать, может статься, что тьму уже не погасить. Черный круг на главной площади…

А Эйден говорил, что получить должно, особенно, если устранить менталиста… Тогда можно успеть.

Главное, о самом Эйдене сейчас не думать. Потому, что если он не вернулся до сих пор…

Не думать, иначе тьма сама заползает в сердце. Отчаянье и боль.

Он ведь не мог умереть?

Конечно, не мог! Тайра бы почувствовала это. Она и так чувствует что-то… но не смерть. Нет. Он жив. И она будет верить в это.

Лучше верить, что ему все удалось, просто он пока не может прийти. У него дела. Он занят чем-то другим.

Просто верить в это.

Что все будет хорошо.

Что Тайра может сделать еще?

Тех людей ведет тьма. А у нее есть свет, и она может попытаться снова. У нее ведь получилось однажды.

Пусть даже сейчас никто не обнимает ее, но все получиться должно. Ради Эйдена. Ради того, что он взялся за это дело не зря. И не зря пошел всех спасать этой ночью. Тайра сделает то, что в ее силах.

Пойдет…

Нет… на площадь Тайра пока не готова идти. Но она почти молилась, чтобы первым делом толпа направилась сюда. Тогда отступать Тайре будет некуда. Придется действовать. И она справится.

Обязательно справится.

Потому что идти самой решительности не хватит. Да и не разумно это. У нее никакой защиты от магии нет, а если накроет и ее – будет хуже.

А вот если сюда…

Страшно.

Главное – не бояться. Страх это тьма. Если будет бояться, то ничего не выйдет.

Нужно думать о хорошем… даже не о хорошем, сейчас слишком сложно все. Эйден прав, на пустые фантазии о добре и лучшем мире, на воспоминания о прожитом счастье – свету не опереться. Слишком зыбко.

Зато можно думать о том, что реально и важно для нее. О том, кто ей дорог. Том, кого она любит. Кому хочет помочь.

Свет этой любви в ее сердце…

Если закрыть глаза, сосредоточиться… пусть свет растет в ней, набирая силу.

Тайра стояла на балконе второго этажа над крыльцом. Отсюда в доме самый хороший вид. Широкий двор особняка, перспектива улицы вдаль, почти до самой площади. Если толпа направится сюда – она увидит.

Почувствует.

Она и сейчас чувствовала клубящуюся над городом тьму. Тьма наползала…

– Горит! Посмотрите! Там что-то горит!

Испуганная девочка с кухни бежала по двору.

Началось.

Что там? Это, кажется, еще на рынке. Или совсем рядом с ним. Какую-то лавку подожгли, когда на всех еды не хватило? Или кто-то попытался свое добро не отдать?