Миссии - избыточны - Юрий Иванович

– А мы никому, никому не расскажем! Честно, честно! – последовало обещание, и ребёнок обвёл всех взглядом, требуя подтверждения своих слов. Все, кроме маркизы, закивали как болванчики. А вот её отстранённость не понравилась божеству. Оно подошло к ней опять и стало рассуждать вслух:

– А вот эта предательница молчать не станет… Наверняка всё разболтает своей покровительнице… И та потом так надо мною обхохочется, что бежать из ДОМУ придётся…

Наконец и Аза сподобилась заговорить. Причём голос её ни капельки не дрожал:

– Ничего в этом смешного нет. Наоборот, дэма Ревельдайна тебя больше уважать станет и ценить. Потому что помогаешь влюблённым соединить свои сердца.

Ничего на это не ответил Бенджамин. Только странно скривился и развернулся уже непосредственно к Ласке. Даже не к ней, а к феям, притихшим на плечах девочки и опирающимся ручками об её шею:

– Кто из вас двоих принцесса Лидия? – не дождавшись прямого ответа, он продолжил: – А то мой сказочный лес, выращенный специально для вашего сказочного народа, наполнен плачем и заливается слезами. Почти триста фей скорбят по своей принцессе, считая её усопшей. Тогда как она развлекается тут, будучи в полном здравии.

И безошибочно протянул руку именно к принцессе. Но та буквально вжалась в шею Ласки и пропищала с испугом:

– Никуда я с тобой не пойду! Не верю я тебе! Всех убить хочешь и уничтожить!

Ну и девочка инстинктивно прикрыла ладошками обе крылатые креатуры. Только и прошептала еле слышно:

– Вначале я сама должна убедиться, что это за лес такой…

Теперь уже дэм, шевеля грозно бровями, развернулся к Труммеру:

– Я тебе что приказывал? Почему не воспитываешь ребёнка? Откуда у неё такие непослушание и строптивость?.. И чего ты кривишься, словно гвоздь проглотил?

– Виноват… Не уследил, – бормотал а’перв. – Готов искупить… Э-э-э, своей кровью…

– Отлично! – обрадовался владыка сектора и возложил руку на плечо смертного. – Наконец-то ты согласился! Сейчас отправляешься со мной прямо в Лаборатории.

– Нет! – Руку поощер сбросить не посмел, только присел чуть-чуть, словно под огромной тяжестью. – Только не туда! Если надо, забирай всю кровь с собой, а умирать оставь здесь.

– Трус! Я тебе всегда говорил, что ты редкостный трусишка, – констатировал дэм, обдав человека божественной волной истинного презрения. Затем печально вздохнул и заявил: – Хорошо! Бери свою сестру на руки, я сейчас вас перенесу прямо в сад!

И это уже прозвучало так строго, что ни у кого и мысли не возникло обозначить какое-то несогласие даже мимикой. Шутки и ёрничество кончились. Даже Ласка не колебалась, сразу запрыгнув на руки к Полю и прижавшись к нему вместе с феями.

Ну и в следующее мгновение их всех троих не стало в гостиной.

Галлиарда хотела что-то сказать, но закашлялась, прочищая пересохшее горло. Зато нервно хихикнул доселе молчавший Вак Лейзи:

– Если бы я и пробовал кому-то рассказать об этой сцене, мне бы не поверили и закидали камнями.

– Вот и помалкивай, как рыба на сковородке! – грозно процедила в его сторону Аза. – Иначе мы все ни Труммера, ни его сестры не увидим больше никогда. Пойдут на перегной для сказочного леса… Ну и мы там же окажемся…

На это ничего присутствующим не оставалось, как грустно кивать и радоваться, что до сих пор остаются живыми.

В волшебном лесу дэм пробыл недолго. Сразу начал кривиться от начавшегося столпотворения из мелькающих крылышек, которые плотным коконом окружили донельзя счастливую и довольную Ласку. Ну ещё бы ей было не радоваться: она спасла от гибели целую принцессу и ближайшую ей подругу.

А уж писк от малюток такой поднялся, что последовало официальное заявление:

– Это уже не писк, а настоящий визг! Не думал, что они так умеют.

– Зато как Ласка радуется! – бездумно констатировал Поль с глупой улыбкой на лице.

– Вот пусть здесь пока и остаётся, а мы отойдём на короткое время.

Пришлось а’перву криками и машущими руками привлекать к себе внимание и предупреждать сестру. Та только обрадовалась этому, несколько раз кивнула и умчалась в ближайшие заросли. Всё облако порхающих созданий сместилось туда же.

А божество, сопровождаемое смертным, не спеша двинулось по коридорам своего Имения. При этом начало советоваться:

– Вот скажи, что мне с тобой делать? Потому что приходится тебя отдавать в ручки Кобры.

– За что?! – вздрогнул тот на ходу от противоречивых воспоминаний.

– О! Да всё по твоей вине. И началось всё потому, что ты сразу не вернул украденные тобой шкатулки. Молчи!.. Говорю, украл, значит – украл! Ну и когда Ревельдайна побывала у меня в гостях и полюбовалась этим лесом, тоже очень огорчилась гибелью принцессы Лидии. И уж не знаю, как она так делает, но сумела заглянуть в будущее, а потом коварно со мной поспорила, что летающие феи вскоре встретятся со своей пропажей. А в качестве победного приза она потребовала тебя.

С минуту шли молча, пока Полю не удалось сформулировать достойный ответ:

– Хоть я и смертный, но хотелось бы самому распоряжаться своей судьбой.

Бенджамин неожиданно встал и заглянул прямо в глаза Труммера:

– А вот скажи мне честно: как мужчина – ты любишь Азнару Ревельдайну?

– Как мужчина, – сразу последовал твёрдый ответ, – я люблю Азу Рейну!

– О как! – мотнул головой дэм и двинулся дальше. – Если бы Кобра услышала эти слова, она бы тебя испепелила на месте.

– Она уже слышала…

– И что?

– Чуть не удушила чем-то магическим, – признался Поль с тяжёлым вздохом. – Потом чуть не сожгла жаром. Потом ещё мучила… Потом…

Он замолк, зато вместо него продолжил посмеивающийся Бенджамин:

– …потом она тебя банально поимела, как хотела! Ха-ха-ха!..

– Ну да, защитить-то меня некому… – прозвучал конкретный укор.

– Ха! От кого тебя защищать? От любимой и любящей женщины?

– Но я люблю Азу…

– Ерунда! Уж поверь мне как влюблявшемуся тысячи, если не сотни тысяч раз! Коль они похожи как две капли воды, то веди себя с каждой из них как с самой желанной и трепетно любимой, и будет тебе счастье. Хе-хе! Полные штаны…

– Они совсем разные, – упрямо твердил а’перв. – Совершенно не похожи.

Утверждение вызвало натуральный всплеск веселья у Прогрессора. Он заливисто смеялся минуты две, даже выступившие слезинки смахнул с глаз. Да и потом проговорил весьма довольным голосом:

– Порадовал ты меня, чего уж там! Повеселил… За это я тебя, если убивать придётся, и мучить не стану.