Захватчик - Ольга Герр

— Никого нет, — сказал, и в голосе сквозила улыбка. — Одна у меня радость в жизни – ты.

Понял, дьявол. Опять все понял. Ненавижу, когда он так делает! А сама улыбалась, провожая его взглядом до двери. (486b)

— Прости, не могу остаться, — оправдался он, прежде чем уйти. — Надо собираться в дорогу. Завтра рано утром улетаю.

— Я приду тебя проводить.

— Ловлю на слове.

Ночь я спала плохо. Боялась пропустить вылет. Почему-то мне было важно проводить Арея. Непонятно откуда взявшаяся тревога нашептывала гадости. Например, что он не вернется. Что мы видимся в последний раз.

В общем, в голову лез всякий бред, который, по идее, и волновать-то меня не должен. Какая мне разница увидимся мы с командором или нет? Такой простой вопрос и так сложно на него ответить…

Утром по пути на площадку для взлета я встретила Дашу. Сестра тоже встала пораньше. А уже на самой площадке мы столкнулись с Фебом. Арей явился последним. Как всегда собранный, одетый с иголочки, бьющий наповал своей харизмой мужчина. Мне вдруг захотелось вцепиться в его пиджак и умолять не уезжать. Я аж вздрогнула от неуместного желания.

— Ты зря волнуешься, Радость, — сказал командор. — Я вернусь через пару дней. А ты пока отдохнешь от меня.

Чувственные губы мужчины искривила ухмылка, и я вдруг ляпнула:

— Я не устала.

— Приятно это слышать.

Он наклонился и поцеловал меня. Губы прижались к губам. Только так, ничего больше. И все же это был не банальный чмок. Поцелуй длился дольше обычного, мужчина задержался у моих губ, будто хотел запомнить их вкус, а еще лучше впитать. Даже глаза прикрыл, полностью отдаваясь ощущению нашей близости.

А потом резко качнулся назад, отрываясь от меня. Втянул воздух через стиснутые зубы, кивнул то ли мне, то ли своим мыслям и пошел к аэролету.

Мы трое провожали его взглядами. Именно это и заставило меня встрепенуться.

— Стой! — я заторопилась следом за командором. — Разве он не летит? — я указала на Феба.

Арей качнул головой.

— Нет. Он остается с тобой. Для охраны.

— Это ни к чему. Что со мной случится? Это не здание, а крепость. Пусть защищает тебя.

— Феб пока еще работает на меня, и я решаю, что и как ему делать, — перебил меня командор. Все же он невыносимый. — Довольно пререкаться, Рада. Лучше поцелуй меня еще раз.

Я скрестила руки на груди. Вот уж нет. Не после того, как он указал мое место. Словно нашкодившего котенка мордой потыкал.

Арей вздохнул. Сам наклонился и чмокнул меня в щечку, так как я в последний момент отвернула лицо.

— Не обижай Феба, — усмехнулся он напоследок.

Аэролет быстро набрал высоту и скрылся из вида. А я все стояла на взлетной площадке. Видя, что сама не уйду, Даша обняла меня за плечи и повела в холл.

День прошел как-то пусто. Я слонялась из угла в угол, не зная, чем себя занять. Даже общение с сестрой не радовало. На вопрос Даши – что со мной? – отвечала, что настроение плохое, и только вечером призналась самой себе, что скучаю. По мужчине, который силой удерживает меня в клетке. Вот так-то.

На другой день был запланирован запуск станции. Событие планетарного масштаба. Все происходящее показывали в прямом эфире. Мы с Дашей с утра устроились у экрана, ожидая трансляции. Феб снисходительно подтрунивал над нами, но когда трансляция началась, задержался в гостиной.

На большом экране Арей выглядел еще более впечатляющим. Настоящий хозяин жизни – спокойный, уверенный, невероятно сексуальный. Я заметила, как на него смотрят женщины. Все, начиная от журналистки, что брала у него интервью, и заканчивая официанткой, подающей напитки. Он словно магнит, а женщины – железная стружка. Их так и тянет к нему.

Когда нам кто-то небезразличен, нам кажется, что у всех вокруг он вызывает схожие чувства. Так и появляется ревность. Она – результат наших симпатий.

Не передать, как я злилась, если Арей улыбался другим. Я сжимала кулаки: чуть пульт не сломала, который держала в руке. Даша в итоге его забрала, и я уже впивалась ногтями в ладони, наблюдая, как очередная девица крутит задом перед моим мужчиной.

Моим?! Серьезно, я прямо так и подумала? Я потрогала собственный лоб. Вроде жара нет, зато бредовое состояние налицо. Сейчас начну мечтать провести с командором остаток жизни и все, можно вызывать неотложку.

Наконец, интервью закончилось, и камера перешла от командора к общему плану площадки для запуска. Вдалеке стояла ракета со станцией. Я не особо разбираюсь в технических деталях, знаю только, что раньше станции собирали прямо на орбите. Это было муторно, долго и дорого. Атланты все изменили. Теперь станции собирают на Земле, а на орбиту их выводят построенные по чертежам теламонов ракеты.

Начался обратный отсчет. Десять, и сердце замерло в груди. Девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… Я с шумом втянула воздух, сообразив, что все это время не дышала. Вдохнула так глубоко, что легкие закололо.

Три… два… один… Дашка схватила меня за запястье и сдавила, чуть кость не хрустнула, но я не вырвала руку. Вместо этого во все глаза смотрела на экран. Моргать перестала, боясь упустить малейшую деталь.

— Пуск! — взревел голос из динамиков телевизора.

В тот же миг экран вспыхнул ярким пламенем. Показалось, загорелся телевизор. Мы с Дашей вскочили с дивана, к нам подлетел Феб, схватил за руки и оттянул назад. Все мы действовали на инстинктах.

Спустя секунду до меня дошло, что я не чувствую жара. И гарью не пахнет. Телевизор в порядке. То, что произошло, было там, на площадке для старта. Но это точно не огонь от ракеты. Он не мог добраться до зрителей. На переключение на камеры у ракеты тоже не похоже…

Гул пламени и крики застигнутых врасплох людей лился на нас из динамиков, а мы застыли посреди гостиной, еще не до конца осознавая, что именно происходит.

Я прижала ладони ко рту, да так сильно, что аж зубы заныли. Отчаянная попытка удержать рвущийся наружу крик. Они все-таки сделали это. Атеисты добрались до станции и взорвали ее. Одному богу известно, как им это удалось. Да это и неважно. Главное, где-то там, среди толпы находится Арей, и я не уверена, что он в порядке.

— Он жив? Жив? — я бросилась к телевизору, приблизила лицо вплотную к экрану, пытаясь разглядеть хоть что-то.

Но камера упала и теперь показывала только ноги мечущихся людей и ошметки того, что осталось после взрыва. А потом по экрану пошла рябь, которая быстро сменилась диктором в студии. Он залопотал что-то о технических неполадках и о том, что канал приносит свои извинения.