Право на существование - Валерий Увалов

Командный пункт екатеринбургского укрепрайона.

– Господин полковник, начинается!

«Наконец-то», – подумал Соболев. Нет, конечно, он не рад, что все это происходит, но битый час ожидать неминуемой драки утомительно. И если сражение действительно неизбежно, то лучше побыстрее.

– Вывести проекцию! – отдал он приказ.

И в очередной раз поморщился от запаха сырости. Уровень командного пункта находился на глубине пятьдесят метров, и без должного ухода его, естественно, затопило. Все уровни, конечно, осушили, но запах все равно остался и сейчас досаждал полковнику. Соболев осмотрел небольшое помещение, в котором находился его штаб, и повернулся к центру стола, куда все пристально смотрели. И то, что он увидел, ему сильно не понравилось, он даже шепотом проговорил:

– Нечаев был прав.

В центре стола проекция отображала планету, условные обозначения орбитальной обороны и флот противника. После боя со сводным флотом землян враг проскочил мимо Земли. Но, все же выполнив маневр торможения, он не ушел на низкую околоземную орбиту, как предполагало командование, а вышел на орбиту высотой около двадцати тысяч километров. И хоть полковник плохо соображал в орбитальной механике, но понимал, что орбитальная оборона обречена. Ему в голову пришла аналогия с прижатием противника к морю, только в данном случае роль моря выполнял гравитационный колодец Земли.

На практике же все оказалось еще хуже. Дело в том, что основное оружие у землян на орбите – это торпеды, но длительность работы их двигателей до полной выработки топлива – одна минута. Это очень резвая минута, во время которой торпеда разгоняется с ускорением в триста “g” и может маневрировать. Но когда топливо исчерпано, торпеда продолжает перемещаться с набранной скоростью, а вот маневры может выполнять только двигателями малой тяги, что делает ее довольно уязвимой. И первые попытки запустить торпеды по вражескому флоту это прекрасно продемонстрировали. Первые пять с половиной тысяч километров они бодро набирали скорость, а оставшиеся пятнадцать тысяч движение было только по инерции, и противник просто расстреливал их, не давая приблизиться. Но и это еще не все.

– Что за идиот командует орбитальной обороной? – выругался Соболев.

Даже ему, старшему офицеру сухопутных войск, понятно, что хоть обороняющиеся силы и оказались в невыгодном положении, но массовый залп всех имеющихся торпед мог нанести противнику хоть какой-то ущерб. Пришельцы просто не смогли бы сбить все торпеды. Вместо этого три оставшиеся фрегата и орбитальные платформы оказались размазаны вокруг Земли и не могли осуществить залп одновременно. Огонь вели только те платформы, которые в данный момент находились с той же стороны планеты, что и противник. А из-за разницы орбитальных скоростей обороняющаяся группировка совершала оборот вокруг Земли в несколько раз быстрее, чем атакующий флот. В общем, все превратилось в какую-то карусель. Из-за диска планеты появлялись платформы, открывали огонь и, двигаясь по орбите, продолжали запускать торпеды, пока не заходили на другую сторону планеты, а из-за края появлялись все новые и новые платформы, и так по кругу. Суммарный залп орбитальных платформ, находящихся со стороны вражеского флота, был недостаточным, и противник успевал сбивать все торпеды.

Офицеры стояли с открытыми ртами, наблюдая подобную картину. На скулах Соболева заиграли желваки, и он, не выдержав, крикнул:

– Да собери ты их в кучу!

То ли командующий орбитальной обороной оказался глухим, то ли полковник недостаточно громко озвучил свою просьбу, но адская карусель продолжалась. Корветы неприятеля поочередно выныривали из-под наполовину сформировавшегося щита, давали залп плазменным орудием по летящим торпедам и снова прятались. И как только противник подстроился к рисунку боя, он стал бить и по самим платформам. Кто-то из офицеров тихо произнес:

– Вот это оружие!

Его мнение разделял и полковник Соболев, потому что плазменный сгусток преодолел двадцать тысяч километров за сорок секунд, в то время как торпедам требовалось почти две минуты. Но первая попытка сбить платформу оказалась неудачной. Сгусток хоть и расширился в процессе полета, но все равно пролетел мимо. Во время второй попытки система объективного контроля определила траекторию и подсветила вероятную цель. Полковник указал на выбранную платформу:

– Навести на нее оптику.

Через мгновение рядом с тактической схемой появилось изображение орбитального объекта, состоящего из цилиндра в центре и двух больших контейнеров по бокам. Орбитальная оборонительная платформа устроена довольно просто, в цилиндре размещены бортовой компьютер, системы ориентации в пространстве, баки с топливом и фазированная антенная решетка, с помощью которой осуществляется захват и сопровождение целей. Контейнеры играли роль пусковых установок и хранилища торпед. И вот одна из таких платформ выходила из-за диска планеты, готовясь открыть огонь. Но к ней уже мчался смертоносный плазменный шар.

На тактической схеме отслеживалось движение сгустка, а выноски отображали различные параметры, но сейчас взгляд Соболева был прикован к цифрам, отсчитывающим время до столкновения. Когда на счетчике появились нули, яркая вспышка затопила экран с изображением платформы. Через пару секунд огненный шквал исчез, и на месте когда-то смертоносного оружия практически ничего не осталось.

Бой продолжился, и противник пользовался той же схемой: отражение торпедных атак и методичное выбивание платформ. Все это выглядело избиением младенцев. В какой-то момент полковник окончательно убедился, что орбитальная оборона обречена, а раз он не может на это повлиять, то и нет смысла следить за боем. Тем более, есть масса незавершенных дел. Он окинул взглядом своих офицеров и произнес:

– Значит, так!

Присутствующие оторвались от проекции боя и посмотрели на Соболева.

– Думаю, всем очевидно, что орбитальная оборона не сможет сдержать врага. Поэтому нам нужно продолжить готовиться к обороне на нашем участке. Наши ребята, – он указал на тактическую схему, – ценой своих жизней выигрывают для нас время, так давайте же потратим его с пользой.

Соболев, к своему удивлению, заметил, что такая картина боя на орбите не деморализовала людей, наоборот, придала решимости и злости. Работа закипела пуще прежнего, и он полностью погрузился в нее. Полковник периодически возвращался к бою на орбите, качал головой и снова принимался за решение проблем, разбор отчетов и прочее.

Избиение продолжалось уже восемь часов. Даже попытка трех фрегатов пойти на сближение не изменило ситуации. Их просто расстреляли, не дав выйти на рубеж атаки. Карусель на орбите приближалась к концу, и когда была уничтожена последняя платформа, раздался голос с поста контроля:

– Господин полковник, флот противника снижает высоту орбиты.

Соболев отвлекся от созерцания карты укрепрайона и приказал вывести тактическую схему околоземного пространства. Действительно, корабли пришельцев запустили двигатели и плавно приближались к Земле. Два корабля, которых условно назвали фрегатами, начали расходиться по орбите в сопровождении корветов. Крейсер прекратил снижение и остался на орбите высотой пять тысяч километров. Когда маневр был завершен, пары из фрегата и корвета, оказались на солнечно синхронной орбите, с противоположных сторон планеты, и также прекратили снижение на высоте две тысячи километров. Такая конфигурация орбиты через определенное количество витков позволит им охватить всю поверхность Земли.