Служебный роман - Екатерина Кариди

- Ну, - снова откинулся Феликс в кресле и наморщился, изображая усиленную работу мысли. -  Ромку надо вытащить, это раз. Довольно он болтался дерьмом в проруби, пора из него мужика делать. И... - он почесал лоб. - Ларису, матушку твою замуж выдать...

***

Олег уже порядочно отъехал от Феликса, а его все пробирал нервический хохот.

Ромка думает, у него до сих пор были проблемы? Ха-хаааа!!!

Он них*** не представляет, что теперь его ждет! Это же хуже чем под танк попасть! А то, что Феликс вздумал бывшую жену, его матушку, замуж выдавать, вообще вызывало у Олега шок и священный ужас.

Зато теперь была надежда, что старый черт оставит его в покое. Хотя бы на время.

Но все это ерунда.

Мужчина откинул голову назад и взлохматил волосы. У него были планы на сегодняшний вечер. Он невольно улыбнулся, представляя, как покажет малышу детскую. Пацану должно понравится. Вспомнил теплые, круглые как две сливы глазенки, и как малыш смотрел на него в первый раз, и как доверчиво подал ему ручку. Это... очень сильные ощущения. Дыхание спирает.

Папа всех за тебя порвет, малыш. За тебя и за нашу мамку.

Закрыл лоб рукой и вытащил смартфон, набрал номер, услышал ответное «да», и сказал:

- Я уже еду, жди меня, Танька.

***

Олег уехал, а старый Феликс Серов остался сидеть в кресле в своем кабинете. Локтями оперся о подлокотники и спрятал кривящиеся улыбкой губы в ладонях. Зашла женщина, бледная и худенькая как тень. Любимая женщина, свет его души, та, кого он выцарапал у смерти. Ему семьдесят три, она младше его почти на тридцать лет. Но кто знает, сколько кому отмеряет жизнь? Поэтому каждый день на счету.

Подошла и обняла, присев на подлокотник.

- Я все-таки поражаюсь, какое ты чудовище, Феликс...

- Это сейчас был комплимент?

- Угу, - она кивнула.

И угодила в его объятия.

- Неужели нельзя было просто помочь этим детям сразу? Зачем было затевать все это? Три года... И теперь такой стресс, - она передернулсь.

- Понимаешь, Аня, людям ведь нельзя давать счастье сразу. Они его сразу не видят, не ценят, спускают сквозь пальцы. Прямой пример - мы с тобой. Ведь тогда, три года назад. Ну нашел бы Олежка эту девочку, но что он ей предложить мог? Лариса бы костьми легла, не дала им жизни. Это сейчас он окреп и может бороться с ней, а тогда? Тогда она на него шикнула, и что он сделал? Правильно, он сбежал, поджав хвост. Поэтому, Анечка, тогда он счастья своего не стоил. Сейчас - да.

- А эта девочка? Неужели тебе ее не было жаль?

- Ее? - он шевельнулся в кресле удобнее устраивая жену на коленях. - Я дал ей время стать собой. Подняться. И...

- Что И?

- И я был прав. Когда они встретились во второй раз, это была сильная, знающая себе цену женщина, и наш парень без памяти в нее влюбился. Вот так-то. А немного бурю в стакане я им намутил, чтобы ценили, берегли друг друга. Когда есть опасность потерять самое дорогое, это знаешь...

Он шумно выдохнул и прижался губами к ее макушке. Они ведь оба под приговором ходят. Он стар, а ей болезнь отмеривает кусочки жизни, которые он готов как угодно выдирать, лишь бы продлить это самое - вместе.

- Хорошо, ну а вазу ты откуда приплел? Это же надо было додуматься, повесить на девчонку долг! Да еще трехлетней давности. Уму непостижимо.

- Ты не поверишь, - оживился Феликс. - Просматривал старые отчеты, нашел ту вазу в каталоге. И как-то все само собой сложилось.

- И все-таки ты монстр.

- Зато посмотри какая пара вышла! И даже двух месяцев, которые я им давал, не понадобилось, управились ребята за две недели. А я сейчас еще за Ромку примусь, погоди, - глаза его хищно заблестели. - И этих еще...

И вдруг задумался и махнул рукой:

- Ладно, пусть живут, этих потом.

***

К тому моменту, когда позвонил Олег и сказал, что едет за ними, Таня уже практически отошла. Отпустило нервное напряжение. Перестала злиться на Лизу с Марком, они же не хотели ничего плохого. Недоразумение. Врач позвонила раньше, чем это сделал Марк. Да, ей пришлось перенервничать, но...

Борисовна долго молчала, а потом все же высказалась:

- Танечка, я хочу, чтобы ты знала. Да, началось все с того, что мне предложили... - она вздохнула. - Эту работу. Но я одинокий человек, и у меня, кроме вас, никого нет. И для меня...

Женщина замолчала, медленно и тяжело дыша, а рука ее неосознанным жестом поглаживала столешницу.

- Я пойму, если ты перестанешь мне доверять и не захочешь меня больше видеть, - тихо проговорила она наконец. - Просто знай, что... Валерик и ты...

Тане вдруг подумала, что жизнь слишком сложна, для того, чтобы вот так ярлыки вешать. Наверное, ей спасибо этим людям надо сказать, что помогли, а не обиженку из себя строить.

Но господину Серову, Феликсу Альбертовичу, она ВСЕ собиралась высказать в его циничную физиономию. Ваза, значит? Долг?! Старый козел.

Она поднялась и обняла няню.

- Борисовна, не важно как это начиналось. Просто впредь давайте будем говорить правду друг другу. Все, как оно есть.

Та расчувствовалась от облегчения и как ни спросила:

- Танечка, а вы теперь когда маленького ждете? Я ж с удовольствием, всегда готова помочь.

И Таня замерла с вытаращенными глазами, пытаясь сосчитать когда они...

Прокашлялась и выдавила:

- Кхмммм, мне сначала надо испытательный срок отработать в офисе. И это... Да! У меня Долг!

***

А в офисе...

На следующий день разразилась маленькая, но крупномасштабная война.

Офисные войны, они вроде бы мирные, но такие же кровопролитные. И трупов бывает столько же, экономических, политических, моральных. И настоящие тоже бывают, но реже.

Вчера одна из них закончилась полной победой наших.

Но Тане пришлось перенервничать, потому что в семействе Серовых даже простая встреча родственников на прогулке в парке происходит как настоящее сражение. А уж тех, кто к этому семейству примкнул, уж точно обдаст брызгами счастья с ног до головы. Но что ж теперь, раз все свершилось, нет смысла отрицать очевидное - да, она хотела быть с Олегом. А все остальное пусть идет лесом.

В тот же вечер, никто не стал ждать пятницы, они перебрались.

Ново, непривычно, настороженно. Слишком большая квартира, слишком...

Но Таня была до глубины души тронута, что он за эти дни успел оборудовать детскую. Значит, думал, хотел, любит. Смотрела, как Олег играет с сыном, и Валерка хохочет. Такие похожие, а у нее сердце замирает. За это она могла ему простить многое, почти все.