От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

30 марта 1940 года японские власти инспирировали создание в Нанкине марионеточного «центрального правительства» Китая во главе с Ван Цзинвэем. При поддержке Японии это правительство сформировало довольно значительную армию[385]. 30 ноября 1940 года Япония подписала с нанкинским правительством договор о дружбе и взаимопомощи «…для борьбы за построение Восточноазиатской сферы совместного процветания, против коммунизма и чунцинского Гоминьдана»[386].

В 1939 году широкомасштабные действия на китайском фронте уже не велись. Время относительного затишья китайское военное командование использовало для пополнения своих потрепанных в предыдущих боях дивизий, оснащения их за счет поступившей из Советского Союза военной техники и для всемерного развертывания партизанской войны в тылу японцев. При решении этих задач оно широко опиралось на советский опыт и материальную помощь.

К началу апреля 1939 года в оказании непосредственной военной помощи Китаю активно участвовали 5002 советских добровольца, в том числе 46 военных советников, 11 инструкторов, 24 различных специалиста, 446 человек из состава особых авиационных групп (включая авиатехников), а также 4475 бойцов и командиров, которые охраняли и обслуживали трассу Алма-Ата – Урумчи – Ланьчжоу[387]. К концу года советнический аппарат вырос до 75 человек[388]. При этом китайская сторона неоднократно обращалась с настойчивой просьбой увеличить число советников до 200 человек[389]. 16 июня 1939 года был подписан советско-китайский торговый договор, который обеспечил надежную экономическую основу связей Китая с СССР в неблагоприятных условиях захвата Японией всех крупных китайских портов и блокады побережья[390].

Советская военная помощь могла бы дать более значительные результаты, если бы не ряд причин внешнего и внутреннего порядка, создававших большие трудности для Китая и благоприятствовавших Японии.

К числу причин внешнего порядка следует отнести прежде всего пресловутую позицию невмешательства западных держав. Правящие круги Англии надеялись столкнуть Японию с США, а больше всего с СССР. США в свою очередь рассчитывали на обострение англо-японского соперничества, а также на конфликт Японии с СССР. Общую политику западных держав в конечном итоге определили расчеты на то, что Япония не будет затрагивать их интересы в Китае, а японскую экспансию удастся повернуть на Север, против Советского Союза.

Вторая причина заключалась в том, что взаимодействие СССР с правительством Чан Кайши носило сложный и противоречивый характер. Китайское правительство рассматривало Советский Союз как своего идеологического противника и постоянно колебалось в своих предпочтениях между СССР и западными державами, пытаясь получить выгоду как с той, так и с другой стороны. Кроме этого, гоминьдановское руководство боялось, что советская помощь приведет к укреплению позиций КПК. Это периодически приводило к обострению отношений между СССР и Гоминьданом, чему в немалой степени способствовала и на чем играла Япония.

Что касается причин внутреннего порядка, то наряду с экономической отсталостью и политической раздробленностью Китая особенно негативно на ходе войны отражалась длительная борьба за власть между Гоминьданом и Компартией Китая.

Серьезным просчетом гоминьдановского руководства было также и то, что на первом этапе правительство Чан Кайши придерживалось порочного курса однобокого ведения войны, признавая правомерным участие в ней лишь регулярной армии и не принимая во внимание народное сопротивление.

На военно-стратегическую обстановку серьезно влияли и старые пороки гоминьдановских и милитаристских (провинциальных) войск, такие как отсутствие единства между офицерами и солдатами войск Гоминьдана, несогласованность действий, частые случаи невыполнения приказов вышестоящего командования, низкий уровень подготовки командного состава, милитаристское отношение к войне как к источнику обогащения[391].

Тем не менее продолжавшееся сопротивление Китая сковывало основные силы японских сухопутных войск. Военное руководство Японии понимало, что вести одновременно две войны – против Китая и против СССР – оно не в состоянии. Сил у империи для этого не было. Правительство, флот и армия через шесть месяцев после начала китайской авантюры были обеспокоены большими потерями, затруднениями и медлительностью японского наступления и перспективами всего предприятия.

Когда в январе 1938 года германский генштаб по военно-дипломатическим каналам сделал запрос о сроках возможного начала военных действий Японии против СССР после окончания войны в Китае, то представитель японского генштаба передал через германского военного атташе, что подготовка к войне с Советами ведется усиленными темпами. Однако из-за необходимости содержать большую оккупационную армию в Китае в течение длительного времени и необходимости основательно пополнить японскую армию, понесшую потери в Китае, а также в связи с финансовыми трудностями «два года являются максимальным, а один год – минимальным сроком для того, чтобы японский генштаб мог начать войну против СССР»[392].

Что не менее важно, затяжная война в Китае наносила ущерб совместным японо-германским планам, вызывая настороженность гитлеровского руководства относительно военных возможностей своего союзника и стремление «избегать немедленных совместных действий до тех пор, пока слабость Японии не будет совсем преодолена или по крайней мере уменьшена при содействии Германии»[393].