Скрытая угроза - Сергей Москвин

Идущая впереди женщина свернула на боковую улицу, где не горела половина фонарей. Она явно боялась ходить в темноте, потому что ускорила шаги. Но если бы она даже перешла на бег, то все равно не смогла бы убежать от преследующего ее волка. Джафар метнулся следом. Догнав выбранную жертву, он схватил ее сзади левой рукой за волосы, сорвав с головы платок, а кулаком правой ударил в затылок. Сейчас у него на руке не было кастета, но удар все равно получился страшный. Коротко вскрикнув, женщина сразу обмякла. Джафар сдернул с ее плеча сумочку, отшвырнул прочь бесчувственное тело и нырнул в ближайшую подворотню.

Укрывшись в темноте, он расстегнул сумочку и запустил туда руку. Помада, пудреница, гребень, какие-то бумажки, носовой платок, связка ключей – все это Джафара не интересовало, и он вытряхнул весь этот мусор себе под ноги. Наконец пальцы наткнулись на сотовый телефон в боковом кармашке. Джафар поспешно выхватил его из дамской сумочки и набрал глубоко врезавшийся в память номер. Тот, кому адресовался звонок, решал любые проблемы. В Йемене, Афганистане, на Кавказе – везде! Так было прежде, и Джафар не сомневался, что так будет и сейчас.

Ждать вновь пришлось довольно долго, но наконец в трубке раздался властный голос шейха Абу Умара:

– Я слушаю.

– Это Джафар, – представился он. – Ваш посланец велел мне оставаться в Москве до его возвращения. Но кафиры выследили меня. Я потерял одного человека, но ушел. Своему человеку здесь я больше не могу доверять, и теперь мне нужна помощь.

Несмотря на то что диалог велся на арабском, приходилось старательно подбирать слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Но Абу Умар отлично его понял.

– Перезвони мне через час. Я скажу, что тебе делать.

– Да, господин. – Джафар нажал клавишу отбоя.

Он доложил ситуацию хозяину, и теперь Абу Умару предстояло думать над ее разрешением.

Лежащая на больничной койке старуха трясла нижней челюстью и таращила свои бессмысленные водянистые глаза. Они все спросонья трясли отваливающимися челюстями и бестолково хлопали глазами – старые маразматики, когда они с Ури заходили по утрам в палаты, чтобы сменить обоссанное за ночь белье, заправить постель и вынести наполненные утки. Почему-то голландские власти считали, что, работая санитарами в муниципальной больнице для престарелых, заключенные скорее осознают тяжесть своего проступка и быстрее встанут на путь исправления. Хотя, на взгляд Хантера, это была грязная, унизительная работа – что может быть более мерзкого, чем убирать дерьмо за слюнявыми стариками. Это отвратное занятие только добавляло злобы ожесточенному на весь окружающий мир Хантеру. И те четыре дня в неделю, когда ему вместе с другими заключенными приходилось выносить больничные параши, были самыми ненавистными в его нынешнем существовании.

Вот уже месяц Хантер работал в паре с долговязым и тощим, как жердь, Ури Дауэсом – хрен выговоришь, называвшим себя антиглобалистом и получившим пять лет за то, что во время какой-то демонстрации полоснул по роже бритвой полицейского. Ури тоже с трудом выговаривал имя своего напарника, хотя свободно болтал на трех языках. «Ана-толий Ворон-тсофф», – получалось у него. Поэтому охотно согласился пользоваться хакерским ником Хантер, прочно заменившим Воронцову его собственное имя.

– Доброе утро, мадам, – проквакал по-голландски Ури таращащейся с подушки старухе. – Как вам спалось сегодня?

Старуха что-то зашамкала в ответ, при этом из угла рта у нее выкатилась желтая слюна. Хантер брезгливо отвернулся. Это из-за кретина Кулька, провалившего уже фактически выгоревшее дело да еще и сдавшего его голландской полиции, он вынужден копаться в старушечьем дерьме, разматывая восьмилетний срок, вместо того чтобы загорать где-нибудь на Ибице или на Арубе в обнимку с Дианой на пляже собственной виллы. Ведь он ясно сказал этому тупоголовому, сколько денег нужно снять со счета. А тот выгреб все подчистую – двести пятьдесят тысяч евро наличными! И, конечно, попал под подозрение банковских служащих и полиции. Первым осталось только проверить, откуда поступили деньги на счет, а вторым – надеть на Кулька наручники. Безмозглый болван! Кретин!..

Всякий раз, когда Хантер начинал думать о своем неудачливом напарнике, оказавшемся к тому же трусливым предателем, его охватывала ярость. В эти моменты он ничего не видел вокруг себя. Неутоленная месть и накопившаяся злоба застилали глаза. Должна была пройти по крайней мере минута, чтобы он вновь пришел в себя. Но внезапно раздавшийся резкий удар распахнувшейся двери вывел из этого полуобморочного состояния. Хантер обернулся на звук и застыл с отвалившейся челюстью, в точности повторив выражение лиц больных стариков, вид которых всегда вызывал у него отвращение.

На пороге выросли две человеческие фигуры в белых халатах и черных масках, полностью закрывающих лица. Хантер опустил глаза и увидел направленные на себя черные автоматы «Узи». Один из ворвавшихся остался в дверях, другой шагнул вперед, оттолкнул в сторону оказавшегося на пути Ури и остановился перед Хантером.

– Воронцофф?!

Вместо ответа Хантер судорожно икнул. Тогда вошедший сделал не лишенное изящества движение рукой, и зажатый в руке короткоствольный автомат ткнулся Хантеру под подбородок.

– Воронцофф?! – повторил он.

Обостренным восприятием Хантер заметил, как его палец выбирает свободный ход спускового крючка.

– Да, – выдавил он, чувствуя, как вдавливается в кожу автоматный ствол.

Но это ощущение оказалось недолгим. Получив ответ, жуткий человек в черной маске сейчас же опустил свой автомат и, ухватив Хантера за руку, дернул за собой. Ни физических, ни душевных сил к сопротивлению не было, и Хантер послушно шагнул за ним к выходу. В этот момент Ури со свойственным ему отчаянным безрассудством схватил Хантера за другую руку и истошно завопил. Возможно, он надеялся, что визитеры в масках заберут и его с собой или что администрация тюрьмы скостит ему срок за попытку воспрепятствовать побегу своего напарника. Ни того, ни другого не произошло. Вместо этого захвативший Хантера автоматчик направил на Ури свое оружие и нажал на спуск. Короткая автоматная очередь прострочила антиглобалиста от мошонки до впалой груди и, оборвав его крик, отбросила назад, прямо на скрючившуюся на больничной койке старуху. Хантер инстинктивно оглянулся на забрызганное кровью тело своего напарника, но новый рывок за руку вытолкнул его из палаты в больничный коридор. Здесь толклись ковыляющие к умывальнику старики, а со стороны сестринской комнаты бежали несколько санитаров. Но выпущенная вторым автоматчиком очередь по потолку заставила тех и других вжаться в стену. Больше никто не пытался остановить Хантера, и он вместе с похитителями добежал до эвакуационного выхода. Автоматчик, застреливший Ури, держал его руку, словно клещами, не оставляя никаких шансов на освобождение. Впрочем, Хантер и не помышлял об этом – пример прошитого автоматной очередью Ури оказался весьма убедительным.

Похитители отлично ориентировались в здании. Спустившись по лестнице на первый этаж, они через приемный покой выбежали на больничный двор. Навстречу им бросились двое тюремных охранников: Эйс и Деккер, караулившие у дверей больницы привезенных из тюрьмы заключенных. Охранники не имели при себе оружия, не считая наручников и электрошокеров. Тем не менее Деккер – каков идиот – попытался остановить похитителей. Автоматная очередь перерезала его пополам. Деккер согнулся, как перочинный нож, и, боднув головой асфальт, растянулся на подъездной дорожке. Эйс, уворачиваясь от пуль, нырнул в живую изгородь. Один из похитителей выпустил ему вслед длинную очередь, но попал или нет – Хантер не разглядел, только услышал, как пули защелкали по веткам. Похитители втолкнули его в распахнутую дверь стоящего в больничном дворе микроавтобуса, запрыгнули следом, и микроавтобус сейчас же рванул с места. Тот, что все время держал Хантера за руку, наконец выпустил его запястье, но лишь для того, чтобы достать откуда-то из-под халата наполненный медицинский шприц с закрытой защитным колпачком иглой. Сдернув с иглы колпачок, он повернулся к Хантеру. Этот шприц испугал Хантера сильнее автомата. Он отпрянул в сторону, но похититель все тем же молниеносным движением ухватил его за волосы и запрокинул голову назад. Острая игла ужалила его в шею, выпустив во вздувшуюся вену содержимое шприца. Сразу же маячащая перед глазами светло-серая обивка крыши микроавтобуса начала расплываться, а еще через несколько секунд Хантер провалился в тяжелый наркотический сон.