Превосходство Воплощенного. Том 4 - Дмитрий Ра

* * *

В яме как всегда людно и меня уже не будоражит эта суета и толкотня. Выкрики, плакаты. Похоже, я начинаю привыкать к дешевой славе. Хотя ладно, выкриков стало намного меньше. Наверное, потому что я уже разобрался с четырьмя претендентами. И сделал это не самым гуманным способом, чтобы, так сказать, сэкономить время.

Троих я заставил сдаться. Одного избил так, что бедолага потерял сознания. Пятый оказался проворнее всех. Пятикурсник, которого я гонял по яме добрых пару минут. Сейчас я держу его за шею, усиливая мускулатуру суммой. Это первая моя практическая попытка в сумму тела: сила.

Видимо, беляки считали, что я буду с ними сюсюкаться, как в первый раз. Но нет. Простите, господа, но политика есть политика. Вы уже должны были понять, как это работает. Больше злить Вельтешафт, а в особенности Монтано Эдвайса, я не могу. С вами нужно разобраться быстро и эффективно.

— Ты… — хрипит блондин, дергая ногами. — Задушишь… Хва…

— Ты думаешь, я тебя не узнал? — едко улыбаюсь я. — Ты же тот самый, верно? «Крысиный король» или как там?

Я о них не забыл. Неодаренные ублюдки, которым платили Вальты за то, чтобы они выполняли их мелкие и грязные поручения. Именно они чуть не убили Лику, когда я только-только открыл Клуб. Тогда эти двое хоть и были в масках и убежали, но я запомнил их повадки, походку, движения. У меня не было времени заняться ими, но вот смотрите-ка — один из говнарей пробудился и решил, что может потягаться с Константином Кибой. Ирония в том, что он еще и в моем клубе. Многие, конечно, не понимают, почему я с этим особенно жесток, но ничего… Они поймут.

— Я… что… переста…

Я сдавливаю шею еще сильнее, приподнимаю выше. Парень хватает меня за запястья, но ничего не может сделать.

Яма затихла. Они видят, что я победил. Плакаты с именем Киба больше не мельтешат перед глазами. Даже Яра со своими перестают втихую вздергивать топики, оголяя груди.

— Киба, харе! — орет Тернов. — Он проиграл!

— Киба, ты че? Он же свой!

— Костя!

— Бляха, че за фигня-то…

Не обращаю внимания на выкрики.

— Как ты себя чувствовал, когда издевался над хрупкой девчонкой, а? Когда чуть не убил одну из моих руководителей? Чувствовал себя мужиком?

Так, Киба, спокойнее. Если устрашать слишком долго, можно поломать психику. Загнанная и сломленная крыса нам не нужна.

— Она… сбежала… предала тебя… за… чем…

— На тот момент, она еще меня не предала, верно? — пожимаю плечами. — Кстати, а где твой напарник? У меня к нему тоже есть разговор…

Смотрю на толпу и, конечно же, в такой гурьбе не нахожу его.

Что-то хрустит под моими пальцами, и я разжимаю хватку, парень падает на пол и больше не шевелится.

Упс.

Не рассчитал силы. Надо было потренироваться на манекене. Ну правда, когда ты резко становишься в три раза сильнее, то понять свои возможности непросто.

Тишина пару секунд. Выбегают врачи с носилками. Накладывают на одного из «крысиных королей» засветившиеся суммой руки. Щупают ему пульс и…

Неужели убил?

— Живой… — осуждающе смотрит на меня врач. — Зачем ты так, а?

Наивные. Этот ублюдок без зазрения совести убил бы Лику за пару тысяч баксов от Вальтов. Но объяснять что-то и оправдываться я сейчас не собираюсь. Ничего. Пусть толпа немного поразочаровывается, подумает. Они сначала посчитают, что я злодей, но совсем скоро я пущу слух о том, что этот хрен был из «Крысиных королей» и каким он был мерзавцем. И тогда толпа сделает выводы о том, что они не умеют видеть картину в целом. Что за любым поступком может быть какая-то логика. И когда в следующий раз я сделаю что-то действительно «злое», они уже не будут торопиться меня осуждать. Нужно уметь пользоваться разными людскими чувствами.

На этот раз я выхожу из боевой зоны не под аплодисменты, а под недовольные взгляды. Ну и, конечно же, именно в этот момент дверь закрытого ложе открывается и выходит донельзя знакомый мне старик. Это его рожу я вижу почти каждый день на портретах, развешанных в коридорах школы.

Не соврал ведь…

Действительно явился.

— ВНИМАНИЕ!!! — орут громкоговорители. — Верховный Глава Коалиции Исталы…

В мужской раздевалке Ямы довольно людно, несмотря на то, что во время соревнований тут особо делать нечего. Похоже, народ в курсе, что я тут частый гость.

Осматриваюсь. Лица мне не знакомы. Интересно, а где Аннета? Она меня что ли избегает?

Под молчаливые взгляды сажусь на лавку в позу лотоса, закрываю глаза. И начинается…

Они думают, что я не слышу их перешептывания:

— Что-то я передумал к нему подходить…

— А как же твой блог?

— Да похер на него. Ты не видишь какое у него настроение?

— Ну не сожрет же он тебя…

— А гусь его знает. Вон он что с Андрюхой сделал. Пошел бы этот Киба в жопу…

Морщусь.

— Заткнись, дебил. Услышит же…

— Не услышит…

Слышу тяжелые шаги. В раздевалку заходят двое. Тренированные, сильные, опасные и «на слух» точно не ученики. Больше похожи на амбалов-телохранителей. Вот только чьих?

— Все покиньте помещение, — требуют они.

Да чтоб тебя. Вот почему я уверен, что ко мне это не относится? Даже отдохнуть не дают. Через минуту становится тихо. Вышли все, даже амбалы.

Странно…

Открываю один глаз и… чуть не вздрагиваю. Передо мной сидит пожилой мужчина со школьных портретов. Лицо испещрено морщинами, через седую и длинную бороду едва заметна тяжелая улыбка. Кустистые брови, солнцезащитные очки полумесяцы. Одет старик просто — в какой-то балахон мученика. На грани нищеты, так сказать.

Хм, наверное надо выразить свое уважение. Такие старперы это любят.

Встаю, кланяюсь:

— Верховный…

— Заставляешь за собой бегать, Константин, — чуть шире улыбается Глава Клана Исталы.

Я не слышал, как он вошел. Только увидел, открыв глаза. Но… как? Я еще понял бы, будь это Джун или Фил. Но не Исталский старик.

— Я вас не услышал, Верховный.

— Это же хорошо. Значит я еще не растерял навыков. Хочешь лимонную дольку?

Верховный достает из кармана пакетик, развязывает, протягивает мне мармелад. Осторожно принимаю угощение, бесцеремонно нюхаю.

— Не отравлено, — хмыкает Верховный. — Но ты же все равно не поверишь.

Конечно не поверю. Принимать от мастера зельевара конфеты — такое себе. Даже то, что я не чувствую запахи яда ничего не значит.