К свету - Дэвид Вебер

несколько отчетов о результатах действий, не столько об аварийно-спасательных миссиях, сколько о группах вмешательства, которые вызывают некоторые опасения в Гринсборо.

- Операции по вмешательству иногда должны быть грязными, Дэйв, - сказал Торино. - Не все люди, к которым мы обращаемся с визитом, похожи на Лютославски в Польше или Мицотакиса в Греции. В основном мы имеем дело с такими людьми, как этот ублюдок Бич в Ки-Уэсте,. - он покачал головой. - Единственное, что понимают люди такого типа, - это примеры, и будет еще хуже, когда мы начнем попадать в настоящие дыры. Например, картели в Мексике, как только мы наконец доберемся до них.

- Я знаю это и видел немало "беспорядка" прямо здесь, в Северной Каролине, - напомнил ему Дворак, протягивая руку, чтобы нежно потереть плечо, которое продолжало неуклонно улучшаться под присмотром наннитов. - Это не то, что кого-то беспокоит.

- Тогда что же их беспокоит? - спросил Ушаков.

- Думаю, вы могли бы сказать, что это вопрос отношения, - ответил Дворак, говоря медленно и тщательно подбирая слова. - Некоторые вампиры, кажется, наслаждаются своей работой немного больше, чем другие. - Ушаков и Торино нахмурились, но он продолжил. - Я имею в виду конкретно Сесилию. Мне неприятно это говорить, но, похоже, с ее стороны растет тенденция отрывать крылья мухам, когда в этом нет необходимости.

- Сесилия очень эффективна, - тон Ушакова был неестественно нейтральным, и Дворак кивнул.

- В этом нет сомнений, - согласился он. - И, как только что отметил Дэн, люди, с которыми вы заставили ее иметь дело, требуют довольно большой - и наглядной - подсказки. Никто в этом не сомневается. Но я уверен, что вы двое можете понять, почему такие люди, как Пэт О'Салливан и генерал Ландерс, немного нервничают, когда кто-то, кто кажется одновременно бессмертным и неуничтожимым, начинает ... чересчур восторженно предвкушать свою работу.

Он очень спокойно посмотрел на своих гостей, которые оба также, по-видимому, были бессмертными и неуничтожимыми, и они смотрели на него в ответ несколько его вдохов. Затем они взглянули друг на друга, и Торино очень слегка пожал плечами.

- Продолжи, - его голос звучал почти смиренно. - Ты знал, что рано или поздно нам придется кому-нибудь рассказать. Мне кажется, Дэйв мог бы быть хорошим человеком для начала.

- Похоже. - Петр сделал вдох и громко выдохнул, затем снова повернулся к Двораку.

- Надеюсь, что ваши опасения по поводу Сесилии окажутся излишними, - сказал он, - но я не могу быть в этом так уверен, как хотелось бы. Ты, случайно, не помнишь, как Влад говорил, что на этот раз он более тщательно отбирал вампиров, которых создал?

- Не помню, чтобы это говорил Влад, но Стивен сказал что-то подобное.

- Я не удивлен. Стивен самый близкий ему из всех нас. Но причина, по которой он сказал это, заключалась в том, что первые вампиры, которых он создал, несомненно, во многом легли в основу ужасных историй, рассказываемых о 'нежити'. Сам он в те ранние дни не был тем, кого можно было бы назвать чрезмерно рациональным, и многие из тех, с кем он сталкивался в своем одиночестве, были гораздо более неуравновешенными, чем он сам. По правде говоря, если учесть все, что он пережил, как до, так и после своей смерти, поистине удивительно, что он не кровожадный монстр из легенд. Я думаю, возможно, он был очень близок к этому в течение некоторого времени, но все же он отодвинулся от края и отказался стать - или, возможно, я имею в виду, что он отказался оставаться - порождением тьмы, которым он мог бы быть.

- Не все его "дети" делали это, - выражение лица Ушакова было мрачным. - Без сомнения, у некоторых из них не было желания отказываться, учитывая, чего стоила им жизнь до того, как они перестали дышать. Влад был менее осторожен в этом в те первые дни. Но даже те, кто мог бы - кто, казалось бы, должен был - оказаться наиболее устойчивыми к темному желанию, как ты выразился, отрывать крылья мухам, этого не сделали. Они погрузились в эту тьму, и то, что такие, как мы, могут сделать во власти этого безумия, поистине ужасно.

- Как я уже сказал, он отказался использовать кого-либо из по-настоящему сломленных людей для своих новых вампиров. Действительно, до того, как Зинаида и ее семья вошли в мою жизнь, он, вероятно, отказался бы познакомить меня с этим из-за темноты, которая заполнила мою душу. Но прежде чем он ушел, он предупредил меня, как своего заместителя здесь, на Земле, и Дэниэла, как моего заместителя, что некоторые из нашего вида могут скорее спуститься во тьму, чем подняться к свету.

- Что конкретно ты имеешь в виду, Петр? - тихо спросила Шарон.

- Это означает, что для некоторых перемены - это врата в безумие, - голос Ушакова был ровным. - Возможно, это не настигнет нас в одночасье, и это затрагивает лишь небольшой процент из нас, но когда это происходит, мы становимся самими созданиями легендарной ночи. Не потому, что мы должны питаться кровью наших жертв, а потому, что мы питаемся их страхом. Потому что что-то в нас использует ту силу, которой мы обладаем, чтобы пугать и причинять боль, и, я думаю, потому что, когда это случается с нами, мы верим, что стали высшими существами - возможно, почти богами - и что дышащие вокруг нас существуют только как наши игрушки.

- Я помню, как читал, что общей чертой почти всех серийных убийц является отсутствие сочувствия, - сказал Дворак. - Что они не видят в своих жертвах собратьев по разуму. Они рассматривают их как вещи, как игрушки, с которыми они могут делать все, что захотят.

- Спасибо, - мягко сказал Ушаков, затем криво улыбнулся, когда брови Дворака изогнулись дугой. - Спасибо, что напомнили мне, что безумие и жестокость - это часть человечества, а не то, что проявляется только у вампиров.

- Это правда, но ты, кажется, говоришь о какой-то ... прогрессирующей потере эмпатии. И, возможно, даже о чем-то более глубоком. Я не собираюсь пытаться подвергать психоанализу Сесилию или кого-либо еще, но, судя по тому, что вы говорите, опасения Пэт и Ландерса могут быть просто оправданы. И если это так, что мы - что мы можем - с этим поделать?

- На данный момент, думаю, что, вероятно, разумнее всего