Соблазн на всю ночь - Лиз Карлайл

В нетерпении она поднялась с дивана и подошла к книжным шкафам, быстро пробежала глазами по корешкам книг. История, философия, старые журналы и несколько случайных романов. Чтобы как-то успокоиться, Федра взяла в руки один из романов.

— Не понимаю, кого вы собирались одурачить, прибегнув к такому маскараду? — послышался грубый голос за ее спиной.

От неожиданности Федра выронила из рук книгу.

— О чем таком вы говорите?

В этой узкой комнате Тристан вдруг стал казаться выше ростом, шире в плечах и раздраженнее, чем обычно. С легкой черной тенью щетины на подбородке и сверкающими черными глазами он походил на дьявола. На нем была свободная рубашка с завернутыми до локтя рукавами, открывающая его мускулистые, покрытые темными волосами руки. Спутанные волосы и слегка помятое лицо заставляли думать, что он только что поднялся с постели.

Его взгляд устремился на нее.

— Что все это означает, Фе?

— Вы опоздали, Толбот. — Она продолжала говорить низким голосом.

— Опоздал? — Он принялся разворачивать рукава рубашки. — Куда я опоздал?

— К чаю, — бросила она, возвращаясь к дивану. — Вы опоздали на три недели.

В комнату вернулся слуга Тристана, он принес красный шелковый халат.

— Аглоу, ступай, мне нужно поговорить. — Тристан взял у него халат и облачился в него. Слуга послушно кивнул своей большой головой и исчез. Через несколько мгновений где-то вдалеке послышался скрип лестницы и тяжелые шаги.

Тристан снова перевел свой пылающий взор на Федру.

— Прошу прощения, Федра, — сказал он, и его голос слегка задрожал от сдерживаемой ярости. — Но я не привык встречать леди в мятых рубашках с закатанными рукавами.

Глаза Федры скользнули по красному халату.

— Я видела вас и в менее официальном костюме, Толбот, — проговорила она. — Или вы уже забыли об этом?

— Я ничего не забыл, — бросил он. — Но у вас должна быть веская причина для того, чтобы вот так нагрянуть ко мне.

Его слова укололи ее, Федра почувствовала себя униженной. Она-то, разумеется, надеялась на другой прием. Но как бы то ни было, Федра смело встретила его взгляд.

— О-о, — сказала она, — у меня более чем веская причина.

Неожиданно на его лице отразилась смесь самых разных эмоций. Радость? Испуг? Он быстро подошел к ней и схватил ее за руку.

— Фе, Господи… Боже мой…

Та горячность, с которой Тристан произнес эти слова, поразила ее до глубины души. Она перехватила его быстрый взгляд, скользнувший по ее животу, и все сразу поняла.

— О-о, — прошептала она, хмурясь. — Тристан, нет. Не это.

Он внимательно посмотрел на нее, его взгляд был каким-то умоляющим и слегка настороженным. Но чего он желал? О чем мог умолять ее?

— Три недели, ты говоришь. — Он по-прежнему смотрел ей в глаза. Внезапно он как-то обмяк, выражение его лица смягчилось. — Но… — он на мгновение замялся, — но это слишком маленький срок, ты пока не можешь знать…

Он отошел к окну и стал смотреть на улицу. Федра последовала за ним.

— Послушай, — сказала она, — я точно это знаю. Тебе не нужно волноваться.

— Но как я могу не волноваться? — Тристан повернулся к ней, его глаза полыхали, как два угля. — Я действительно волнуюсь за тебя, Федра. — Он снова бросил на нее пылающий взгляд. — Я не такой негодяй, каким меня все считают.

— А меня сейчас занимает ребенок, который уже существует, а не тот, которого никогда не может быть. — Она положила ладонь ему на руку, красный шелк заструился под ее пальцами. — Тристан… у меня… у меня не может быть детей. Я бесплодна. Ну, по крайней мере так считает доктор. Так что не забивай себе голову несуществующими проблемами.

Он снова посмотрел на нее взглядом, проникающим в самое ее сердце.

— Бесплодна? — эхом повторил он. — Но откуда ты знаешь это?

Федра посмотрела на дверь, за которой несколько минут назад исчез слуга.

— Это длинная история, — ответила она. — Однажды я заболела, простыла, и у меня была лихорадка, после чего возникли осложнения. Вот и все, никаких секретов. Теперь ты знаешь…

— Но, как я понимаю, это еще не все, — твердо проговорил он. — Но если ты не носишь моего ребенка, то тебе лучше уйти.

— Я просто поражаюсь тому, как быстро ты превратился в тирана, указывающего другим, как им себя вести, — проговорила Федра, убирая руку. — В то время как сам ты… Целых три недели ты не давал мне о себе знать. Ты просто исчез, хотя обещал держать меня в курсе всего происходящего.

Он принялся шагать по комнате.

— О нет! — В его голосе послышалось предупреждение. — Ты не сможешь во всем этом обвинить меня.

— Значит, ты всегда так ведешь себя? Это твой стиль? — бросила Федра. — Сначала ты набрасываешься на женщину, подчиняешь ее своей воле, а потом начинаешь диктовать свои условия и заключаешь такую сделку, какая выгодна тебе одному.

Он резко повернулся, подол его халата на мгновение надулся куполом.

— Я не диктовал никаких условий, и никакой сделки мы с тобой не заключали, — стиснув зубы, проговорил он и ткнул пальцем в направлении Федры. — Я ничего тебе не обещал. И поверь мне, Фе, если бы ты была подчинена моей воле, то сейчас ты уже давно лежала бы на этом самом диване.

— Сейчас не время предаваться пустым фантазиям, — возразила она. — Разве не ты говорил мне, что мы будем вместе искать Милли?

— Нет, моя дорогая, это сказала ты. — Он стоял перед ней, высокий, стройный и сердитый, что так шло ему. Его губы были плотно сжаты, отчего он казался неумолимым и глухим ко всяческим возражениям. — Послушай, Федра, возможно, я и в самом деле негодяй, но я никогда не даю женщинам обещаний, которые не могу выполнить.

Она отвернулась.

— Тристан, ты поклялся…

— Нет, я только сказал, что постараюсь выяснить, что с ней случилось, — прервал он Федру, а затем рывком повернул ее к себе. — И еще я попросил тебя не вмешиваться в это опасное дело. Неужели это так трудно понять? Ты мне не доверяешь?

— Я не знаю, сэр. — Она выпрямилась и приняла официальный вид. Прикоснулась рукой к своей щеке. — Вы ведь в последнее время так заняты с миссис Неббетт. Возможно, у вас просто нет времени заниматься другими делами.

— Все не так, Фе. Я провел с миссис Неббетт лишь утро, пытаясь получить у нее нужную мне информацию. — Его голос резко взвился вверх, и последние звуки были больше похожи на крик. — А последнюю ночь я провел в молитвах рядом с постелью моего умирающего отца. И мне совсем не нужны твои указания, Фе, как мне лучше выполнять мою работу.

— Тристан, я…

— В этом деле твоя помощь мне не нужна, — еще громче произнес он. — Я не собираюсь играть в эти детские игры с переодеваниями, которые могут закончиться гораздо трагичнее, чем ты можешь себе вообразить. Если ты не остановишься, то в следующий раз из реки могут выловить твое тело с перерезанным горлом. Ты меня понимаешь, Фе? Ты хорошо меня понимаешь? — Он с силой дернул ее за руку, чтобы придать вес своим словам. Но кажется, это было уже излишним, ее лицо почти моментально покрылось смертельной бледностью.