Танец Времен Года - Анна Бахтиярова

Мари отступила на пару шагов назад, не понимая, как такое возможно. Закадычные подружки? Две мегеры нашли друг друга? Или в те времена они были не столь ужасны? Просто одинокие дети? Мари старалась, правда. И все же не могла представить ни Флору, ни бабку детьми, нуждающимися в компании другого одинокого ребёнка.

— Но потом… — прошептала она сухими губами. — Потом ты сделала нечто, что обидело подружку, верно? Да так, что даже спустя годы она готова мстить?

Северина ответила не сразу. А заговорив, не подумала признаваться.

— Не твое дело, — отчеканила строго. — Это только между мной и Флорой.

— Моё! — не согласилась Мари. — Если по твоей милости моего отца и брата не выпускают назад! А треклятая жрица проходит в наш Дворец, как к себе домой!

Но Северина осталась верной себе. Усмехнулась, всем видом демонстрируя, что ни за что не расскажет, чем обидела Флору. Хоть на кусочки режьте.

— Говори, как закрыть дверь во Дворец и Академию! — потребовала Мари.

Ладно, пусть бабка молчит о личном. Сейчас это не так важно. Главное, не пускать жрицу на свою территорию. А то новых дел наворотит.

— Думаешь, если б я знала, не закрыла б двери за столько лет? — бросила паучиха в лицо. — Кем бы меня считаешь? Идиоткой?

Мари чуть не расхохоталась.

— Хороший вопрос, — съязвила она, не удержавшись. — Кем считать женщину, скрывающую важные сведения, когда похищают сына и внука. А еще детей подданных.

Седые брови паучихи приподнялись.

— Как ты узнала, что за исчезновением детей стоит Флора?

— Вот это точно не твое дело! — объявила Мари яростно. — Почему ты молчала о Флоре?!

— Потому что эти сведения ничем не помогут! Я не виделась с Флорой много лет! Я ничего не знаю о ее нынешних возможностях! До недавнего времени я вообще сомневалась, существует ли она. Со дней нашей дружбы утекло столько воды, что я почти поверила, что сама придумала ученицу жрицы с грани между мирами.

В словах бабки был некий резон, но Мари так злилась, что никакие аргументы на свете не могли охладить пыл. Хотелось рвать и метать. Заморозить Северину целиком!

— Ты не понимаешь, да? — спросила она с горечью. — Твоя бывшая подружка ищет себе замену. Присматривает на эту роль твоего сына! Украденные дети — страховка!

Зрачки паучихи расширились. Но слова внучки только удивили. Не потрясли.

Губы задрожали. От смеха.

— Ты умеешь использовать голову по назначению? — спросила она с издевкой. — Узнала столько подробностей, но не способна сложить их воедино! Флоре не нужен твой отец. Он такая же страховка, как украденные дети. Но ты права. Флора подобрала кандидата в преемники. Точнее, кандидатку. Тебя!

Мари покачала головой и попятилась. Пятилась и пятилась, пока не уперлась в стену.

— Ты лжёшь, — прошептала хрипло.

Северина усмехнулась.

— Правда? А кто у нас вечно готов плевать на собственные интересы и безопасность во имя блага других, а? Есть одна такая! И Флора не сомневается, что уж эта «такая» добровольно отправится охранять грань, лишь бы другие не пострадали!

Мари закрыла глаза.

Нет. Только не это.

Она не должна стать жрицей. Ни за что. Ее и так в жизни лишали слишком многого…

— А ты будешь только рада? Если я исчезну. За грань.

Мари сама не поняла, зачем это сказала. Зачем показывает паучихе слабость и дает повод позлорадствовать.

Вот только та, кажется, не собиралась этого делать.

— Твои умственные способности совсем плохи. Видать, недавняя болезнь сказалась. С чего мне радоваться? На кого, по-твоему, останется Дворец? Отец не вечен. А твоего бесхребетного брата свергнут через месяц! Или зарежут во сне. И род Дората прервется. Будто и не существовало клана никогда. Да, я не в восторге от вас обоих. Но из двух зол наименьшее — ты. Способна заставить всех вокруг плясать под свою дудку. Весь Дворец к ногтю прижала, малявка. Тебя слушаются, а некоторые и восхищаются. Ни один Повелитель Зимы не добивался подобного. Да еще за короткий срок.

Мари не знала: смеяться или плакать. Вот это «похвала»! Дожили…

— Могла и раньше сказать о планах подружки, — бросила она и пошла вниз по лестнице, пошатываясь от переизбытка впечатлений.

Следовало побыть одной. Всё обдумать. Понять, как действовать дальше.

— Может, разморозишь меня?! — крикнула Северина вслед.

Мари предпочла бы оставить бабку в таком виде, но всё же сплела узор исправления. Заболеет еще, добавит проблем и ей, и Хорту…

****

В Зимний Дворец Мари добралась пешком. Не через Зеркало. А длинной дорогой, той, которой однажды в метель прошла с Дайрой, только в обратную сторону. Хотелось проветрить голову. Выход из Академии нынче никто не охранял. Заклятья же только не впускали посторонних. Выйти мог любой желающий. При условии, что не являлся учеником Академии Стихий. Мари накинула на голову капюшон лёгкого голубого плаща, чтобы остаться неузнанной, и уверенно зашагала по подсушенной Летним солнцем земле. Впрочем, скрываться было не от кого. Стихийники нынче редко пользовались этой дорогой. Хоть пешком, хоть на каретах.

Зато удивились стражники Зимнего Дворца, охранявшие вход, когда Принцесса предстала перед ними. Но она приложила палец к губам, мол, не стоит распространяться о столь неожиданном явлении. За сорок минут пути Мари приняла пару решений. Не идеальных, но вполне рабочих. Во-первых, она никому не расскажет об открытии. Грэм откажется хранить секрет от Весты, а та, если узнает, своими руками убьет Северину. Мари не испытывала к бабке трепетных чувств, но не желала допускать «битвы» двух Королев. Да и к чему волновать всех раньше времени.

А, во-вторых..

Во-вторых в голову пришла еще одна идея. «Помогла» Северина. В некотором смысле. Она упомянула Яна, назвав его бесхребетным. Мари была не совсем согласна. Двоюродный брат во многом оставался мальчишкой и всё же сильно повзрослел за последние пару лет. Не так, как Мари. Но был точно не тем мальчишкой, с которым ее сбросил в овраг отшельник Борг Рата.

Ох уж это овраг! И почему Мари раньше о нем не вспомнила? Глядишь, давно бы сдвинулась с мертвой точки.

— Между прочим, прошел уже не час, а больше двух, — попенял Грэм, которого Мари разыскала сразу после возвращения в Замок.

— Знаю. Но мне нужно было подумать. В одиночестве.

— И что надумала? — поинтересовался нареченный наставник, щурясь.

— Я идиотка.

— Ого! — глаза Грэма округлились. — Какая самокритичность, однако.

— Ты тоже идиот.

— Чего?

Теперь он выглядел так, словно собирался потрогать лоб подопечной.