Разбойник - Керриган Берн

– Мне казалось, что вы не собирались участвовать в этом разговоре, – перебил его Мердок, подмигивая Фаре.

– Я и не участвую. Но при мысли о крошечной десятилетней девочке, которая оказалась одна на улицах Глазго…

– Если хотите поговорить, идите сюда и разговаривайте с нами, а если нет – заткнитесь, ради бога, и дайте леди закончить свою историю.

Фара была уверена, что Мердок подписал свой смертный приговор, но Блэквелл лишь выругался себе под нос, обмакнул перо в чернильницу и вернулся к работе.

– Так ты говорила?.. – подсказал Мердок.

– О да… м-м-м… где я была?

– В Глазго.

– Верно. В Глазго случилась та же история, что и в Форт-Уильяме. Тюрьма Бург была рассчитана всего на сорок человек, а в то время в ней находилось уже более ста. Так что Дугана уже отправили в Ньюгейт для работы на железной дороге. Почтальон, которого звали Роберт Маккензи, сказал, что в Лондоне у него есть кузен, который работает разносчиком продуктов. Он сказал, что не может оставить такую малышку из его клана, как я, без защиты, поэтому купил мне билет на поезд и отправил меня в Лондон. Прекрасный человек, – добавила Фара. – В течение десяти лет я каждый месяц писала ему письма, пока он не скончался от болезни сердца.

– А его кузен тоже был добр к тебе? – полюбопытствовал Мердок.

– О да! Крейг Маккензи и его жена Колин смогли завести только одного ребенка, довольно болезненную девочку по имени Агата. Как только я похвасталась, что у меня такая же фамилия, как у них, никто больше не спрашивал, что я делаю в их доме. Мистеру Маккензи нужен был помощник в доставке еды, так что я уж позаботилась, чтобы мой путь проходил мимо тюрьмы Ньюгейт, куда я приносила для Дугана еду и кое-какие вещи, деньги за которые вычитались из моего жалованья. Я работала с мистером Маккензи около семи лет и не возражала против этого. До того года, когда Дуган… умер. Мне казалось, что все переменилось после его смерти. Крейг оставил Колин ради молодой испанской танцовщицы. Они сбежали на континент, и его бизнес пошел прахом. Сестра Колин сообщила мне, что в Скотленд-Ярде нанимают прислугу. Таким образом, в семнадцать лет мы с Агатой начали работать там горничными.

Перо Дориана, поцарапав бумагу, замерло, но он по-прежнему не смотрел на Фару.

– Я искал тебя по всему чертовому Шотландскому нагорью, а ты тем временем отскребала полы в нужниках Скотленд-Ярда?

– Не так уж долго это продолжалось, – с гордостью объявила Фара. – Прежде чем Карлтон…

Вскинув голову, Дориан пронзил ее взглядом.

– Я хочу сказать, что, прежде чем старший инспектор Морли возглавил офис, это место занимал Виктор Томас Джеймс. Видите ли, из-за слабого здоровья Агаты я часто задерживалась на работе допоздна, чтобы выполнить и ее обязанности, одна из которых состояла в разжигании всех каминов в кабинетах. За всю историю Скотленд-Ярда ни у кого не было такого количества наград, как у старшего инспектора Джеймса, вот только зрение стало подводить его, хоть он и не был готов уйти в отставку. Как-то раз вечером, наводя порядок в его кабинете и разжигая огонь в камине, я помогла ему прочитать особенно неопрятный документ. На следующий день он приготовил для меня целую пачку документов и дополнительный полупенсовик за беспокойство. За два года я стала для него незаменимым помощником, и в конце концов он нанял меня на работу клерком, представив двадцатилетней вдовушкой. – Фара пожала плечами. – Характер работы в Ярде довольно скоротечный. Мужчины приходят и уходят, их переводят с места на место, увольняют, убивают или повышают в должности. Лет через пять Агата вышла замуж, и никто из тех, кто знал меня горничной, больше не работал в том офисе. Я стала просто миссис Фарой Маккензи, овдовевшим синим чулком. Спустя шесть лет с начала этой истории старший инспектор Джеймс ушел в отставку, Морли занял его место, и я продолжала там работать до сих пор. Точнее, до нескольких дней назад.

Двое мужчин с совершенно непохожими чертами лица так долго с недоверием смотрели на Фару, что ей захотелось съежиться.

– Подумать только, сколько неприятностей нам пришлось пережить, чтобы разыскать эту маленькую фею, Блэквелл, а она, оказывается, все это время была у нас под носом. Все, что вам нужно было сделать, – это добиться того, что вы поклялись не допустить. – Мердок повернулся, чтобы бросить на своего работодателя полный боли ироничный взгляд.

– Что же это? – полюбопытствовала Фара.

– Позволить себя арестовать.

– Так вот как вы меня нашли!

Мердок усмехнулся.

– Да, только мы сами все организовали, так что это не считается.

Фара на мгновение задумалась над тем, кто из работников Ярда был вовлечен в дело и помог им с этой организацией.

– Инспектор Мактавиш? – спросила она.

Расхохотавшись, Мердок хлопнул себя по ляжке.

– Дуган всегда говорил, что ты – смышленая девчонка!

Фара вспомнила, как Блэквелл был избит в бронированной комнате. Следы от ушибов и почти затянувшийся разрыв губы на его лице напомнили ей, как далеко зашло дело.

– Мне очень жаль, что Морли был так жесток с тобой, – промолвила она. – Уж не знаю, что на него нашло.

Взгляд Дориана коснулся некоторых уголков ее тела, отчего воспоминания плясали на нервных окончаниях ее кожи, пока она не ощутила жар и боль.

– Зато я знаю, – заявил Дориан.

Лицо Фары вспыхнуло, и она, опустив голову, выложила свои карты:

– Просто из любопытства… Это ты ответствен за смерть тех трех тюремщиков Ньюгейтской тюрьмы, в которой тебя обвинял Морли?

Ее муж не оторвал глаз от работы, его перо, не замедляясь, продолжало бегать по бумаге.

– Нет, я не был ответствен за их смерть, – мрачно проговорил он.

Фара испустила тихий вздох облегчения.

– Я убил каждого собственными руками, – договорил Дориан.

Лондон, конечно, выглядел иначе в глазах тех, кто знал, что их жизнь в опасности. И хотя тени расступались перед ее влиятельным мужем, Фара замечала, что все еще избегает темных переулков и заглядывает за угол, опасаясь увидеть там убийцу или самого Уоррингтона, который выслеживает ее, чтобы схватить.

– Прекрати! – приказал Дориан из темного угла, наблюдая, как мадам Сандрин превращает его жену в живую подушечку для булавок.

– Я ни на шаг не сдвинулась с места за последние три часа. Сначала мне нужно что-то сделать, а уж только потом перестать это делать. – От бесконечного стояния на одном месте Фара стала раздражительной, и после примерки четвертого наряда новизна такого прекрасного для женщины занятия перестала ее радовать.

– Ты все время смотришь в окно, выискивая опасность, – упрекнул муж.

Черт возьми, именно это она и делала – разглядывала богато одетых жителей Вест-Энда в нелепом поиске потенциального убийцы. Стиснув зубы от зуда на ключице, Фара едва сдерживала непреодолимое желание почесать ее. Откуда ей было знать, как может выглядеть убийца?