Щит и меч "майора Зорича" - Анатолий Терещенко

Абвер-2 — саботаж, диверсии, террор, восстания, разложение противника;

Абвер-3 — контрразведка;

Аусланд — иностранный отдел;

ЦА — центральный отдел.

В июне 1941 года для организации разведывательнодиверсионной и контрразведывательной деятельности против Советского Союза в Управлении «Абвер-заграница» на советско-германском фронте учреждается специальный орган, условно именовавшийся штаб «Вали», полевая почта 57219…

Итак, Канарис был выведен за штат, отправлен в отпуск, а после отдыха получил пост начальника штаба особого назначения, ответственного за ведение торговой и экономической войны.

Но это было временное прибежище заподозренного в заговоре против Гитлера адмирала — яркой многогранной личности, тонкого интеллектуала, в течение многих лет совмещавшего карьеру блестящего военно-морского офицера и разведчика.

Это он сумел создать в период с 1935 по 1944 год широко разветвленную шпионскую сеть в странах Европы, Азии, Америки и Африки.

Это он заслужил даже у всесильного шефа Главного управления имперской безопасности Рейнгарда Гейдриха уважительное прозвище «старый лис», который, в конце концов, пришел на путь не столько борьбы, сколько проявления недовольства гитлеровским режимом.

Это он стал, в конце концов, объектом зависти со стороны гестаповских и эсэсовских высокопоставленных сотрудников.

Внешне, несмотря на свежесть лица, он выглядел старше своих лет из-за полностью седых волос. Из-за седины и его огромного опыта работы в разведке за Канарисом закрепились клички «Седой старец», «Седой», «Белый мудрец».

Это можно было легко понять, потому что Канарис зрелостью своих решений и эмоциональной сдержанностью производил впечатление мудрого, а потому всегда спокойного человека, что нередко раздражало Гитлера, отличавшегося холерическим темпераментом.

Для справки:

«Во второй половине воскресного дня 23 июля 1944 года Канарис был арестован штандартенфюрером Шелленбергом. Его вывезли и поместили в подвале большого административного здания гестапо на Принц-Альбрехтштрассе.

Потом из-за постоянных авиационных бомбежек Берлина и стремительного продвижения советских войск к германской столице заключенных перевезли в концентрационный лагерь Флоссенбюрг, над воротами которого было справедливо написано: "Оставь надежду…" Отсюда выйти живым мало кому удавалось».

Канарис попал в вышеупомянутый концентрационный лагерь 7 февраля 1945 года.

Этот лагерь был построен в небольшой долине, окруженной смешанным лесом, недалеко от городка Вейдена и вблизи старой государственной границы, разделяющей Баварию и Чехию.

В полночь с 8 на 9 апреля бывший глава военной разведки и контрразведки, вернувшись с допроса, длившегося много часов, рассказал своему соседу Лундингу:

«Это, я думаю, был мой последний допрос…

Я умираю за свое отечество, за свой многострадальный народ с чистой совестью. Вы как офицер поймете, что я лишь выполнял свой долг перед отечеством, когда пытался противиться преступному безрассудству, с которым Гитлер ведет Германию к гибели.

Всё было напрасно, потому что теперь я знаю, что Германия погибнет, я знал это ещё с 1942 года».

Вот как описал канун казни Канариса немецкий писатель Карл Хайнц Абжаген в книге «Адмирал Канарис»:

«Около 6 часов утра в бункере началось оживление. Во дворе ещё было темно, но электрические лампы ярко освещали двор. Лундинг услышал, как его соседа вызвали и вывели из камеры. Перед камерой с Канариса сняли наручники и кандалы. Со звоном они упали на пол. Затем его повели по направлению к канцелярии. Многие другие заключенные были тоже туда приведены. Отчетливо были слышны грубые голоса и ругань эсэсовцев. Потом резко прозвучала команда: "Раздеться!"

Это был верный знак, что узников из канцелярии поведут на казнь, потому что эсэсовцы убивали своих жертв голыми».

9 апреля 1945 года после мучительных допросов, избиений и пыток адмирал Канарис — бывший шеф всемогущей военной разведки был повешен. Таким же образом там было совершено более 700 казней немцев, которые оказались вредными, а поэтому и не нужными агонизирующей власти.

Нацисты с удовольствием вешали своих преданных когда-то гитлеровскому режиму высокопоставленных клевретов. Правда, не минули этой позорной казни и сами палачи.

Вскоре после того, как войска Красной армии освободили Люблин, диверсионно-разведывательный отряд, выросший из небольшой группы Зорича, стал оценивать свою деятельность для будущего доклада вышестоящему руководству.

Через некоторое время Центр потребовал эти данные. Они у разведчиков уже были готовы.

В Центр полетела шифровка с конкретными результатами зафронтовой работы. В ней говорилось, что в целом отрядом было ликвидировано более 700 гитлеровцев, уничтожено 30 танков, 20 автомашин с радиостанциями и обслугой, подорвано 12 фашистских эшелонов, 7 мостов, 8 складов с боеприпасами и горюче-смазочными материалами, разоблачены десятки фашистских наймитов — шпионов и провокаторов. И это кроме собранной и переданной в Центр ранее разведывательной информации.

Это был пусть небольшой, «скромный», как часто говорил Зорич, но всё же вклад отряда в дело великой Победы над фашизмом.

Местные власти жестоко карали тех, кто посягал на жизнь любого подданного Третьего рейха. Выступая на заседании политических руководителей НСДАП в Кракове 15 января 1944 года, «хозяин» Польши Ганс Франк по этому вопросу сказал:

«…Я не постеснюсь заявить, что если будет убит один немец, то будет расстреляно до ста поляков.»

А на заседании правительства Франка в Кракове в это же время обсуждались «архиважные» вопросы:

1. Есть ли целесообразность проводить казнь по возможности там, где было совершено покушение на какого-либо немца.

2. Не является ли возможность организации особых мест для казни, так как установлено, что польское население стекается к доступным местам казни, набирает в сосуды пропитанную кровью землю и несет в церкви.

Реакцию немцев на похищение берлинского гауптмана долго не пришлось ждать. Высший руководитель СС и полиции на Востоке со штаб-квартирой в Кракове издал следующий приказ, копии которого разослал во все округа. В нем говорилось:

«Положение с обеспечением безопасности в генерал-губернаторстве ухудшилось настолько, что отныне следует применять самые решительные средства и принимать наистрожайшие меры против виновников покушений и саботажников не немецкой национальности.

Рейхсфюрер СС с согласия генерал-губернатора Франка приказал, что во всех случаях, когда совершены покушения или попытки покушения на немцев или когда саботажники разрушили жизненно важные сооружения, должны быть расстреляны не только схваченные виновники, но, кроме того, должны быть казнены также все родственники — мужчины, а родственники по женской линии — женщины и девушки старше 16 лет — направлены в концентрационный лагерь…»