Дети Антарктиды. Захваченные земли - Даниил Корнаков

class="p1">— Простите, — робко начала Арина, обращаясь к Маше, — но когда мы заметили ваш вездеход, то не увидели никаких трупов мерзляков, о которых вы говорили. Только скелет водителя.

— Все просто. Энтомофагия, — коротко ответила Маша.

— Энта чего? — переспросил Йован, наморщив лоб.

— Энтомофагия, — терпеливо пояснила Маша. — Этот термин, конечно, не совсем правильно относить к мерзлякам, поскольку он больше относится к насекомым Земли, а не к существам с другой планеты, тем не менее он, в целом, может подойти и к мерзлякам. Это частое явление характеризует собой поедание насекомых другими насекомыми, в нашем случае — мерзляков другими мерзляками.

— Зачем им жрать друг друга? — в недоумении спросил Йован.

— Очевидно за тем же, зачем и мы едим мясо и пьем воду, чтобы выжить. Правда они могут обходиться без еды и питья весьма продолжительное время.

Йован сделал многозначительное выражение лица, тем самым давая понять, что понял сказанное.

— Однако здесь нужно сделать небольшую поправку, — продолжила Маша, слегка увлекшись объяснением в должно быть горячо любимой ей области науки. — В случае с энтомогафией связанной с земными насекомыми, речь идет об употреблении в пищу насекомых, которых поймали другие насекомые посредством охоты. У мерзляков все устроено по-другому, они пожирают себе подобных только в случае, когда те мертвы, или же совсем старые и слабые, не способные внести какой-либо пользы для всего роя. Обыкновенно особь ищейки живет не более трех месяцев, а те, что покрупнее, такие как потрошители или щелкуны — не больше полугода.

— Хотите сказать, убитых вами ищеек сожрали другие ищейки?

Маша утвердительно кивнула.

— Да, мимо проходящий рой. Или, возможно, упомянутые мною потрошители или щелкуны.

— Ну прямо кружок любителей инопланетной мрази, — фыркнул Юдичев. — Может еще поговорите о том, как они спариваются? Возможно это поможет забыть им о нашем существовании?

— Ты можешь наконец заткнуть свою пасть? — Маша сжала кулаки.

— Сразу, как только мы перестанем терять драгоценные минуты на этот бессмысленный трёп и дадим деру отсюда, пока есть возможность и пока этот треклятый город окончательно не грянула весна.

Юдичев встал, пнул оловянную тарелку, — к ее несчастью оказавшуюся под ногой разгоряченного капитана, — и, прихватив кусок мяса и постоянно бурча себе под нос, ушел к другой бочке с огнем.

— Видно, с ним у вас совсем все не заладилось? — поинтересовался Вадим Георгиевич, провожая взглядом капитана.

— Я скажу только одно, — шепотом произнесла Маша, убедившись, что Юдичев их не слышит. — Я безумно рада, что с нами теперь есть человек, способный управлять судном. — она посмотрела в сторону Лейгура. — Юдичев это ходячая неприятность и, боюсь, за ним нужен глаз да глаз. Я уверена, что он может подгадить нам, как только мы соберемся пробраться до исследовательского центра за «Копьем».

— Я пригляжу за ним, — предложила свою кандидатуру Надя и для пущей уверенности погладила кобуру с пистолетом.

— Спасибо, Надь, — тихо поблагодарила ее Маша. — Так на чем я остановилась… ах да, аккумулятор. Мы не смогли его починить и решили пойти до Москвы пешком. В любом случае, выбора у нас не было. Серёжа Левченко и Игорь Семенович соорудили носилки и понесли Ваню, правда все мы понимали, что долго он не протянет, рана была слишком тяжелой. Но мы все равно не хотели его оставлять, никто из нас, кроме… — Кивком она указала на Юдичева, который уже успел обрести звание изгоя. — Я настояла на то, чтобы мы взяли все имеющиеся у нас батареи, не видела смысла оставлять их в вездеходе, поскольку мы все равно не смогли бы его починить, а ватты могли бы понадобиться нам в городе. Возможно, удалось бы отыскать какой-нибудь до сих пор работающий автомобиль и зарядить его, кто знает.

— Мы, по настоянию Матвея, весь основной запас оставили в Титане, — поделился с ней Вадим Георгиевич, оглянувшись на собирателя. — Прихватили всего парочку.

— Это мудрое решение, — произнес Шаман. — Нести эти штуковины было очень тяжело. Но, как и сказала мадемуазель Зотова, выбора у нас не было. К вездеходу мы вряд ли вернулись бы.

— Но что тогда произошло со всеми вашими батареями? — недоумевал Вадим Георгиевич.

— Я еще доберусь до этой части рассказа, — заверила его Маша и вернулась к месту, где ее прервали: — Мы дошли до огромного КПП на трассе.

— Там мы и оставили наш вездеход, — спешно добавил Вадим Георгиевич, жестом веля продолжать дочери.

— Тогда вы видели эту гигантскую свалку машин. Мы сразу поняли, что будь у нас вездеход, мы ни за что ее не преодолели бы, поэтому направились пешком вдоль нее, пока Ване совсем стало плохо. Его охватил жар, он жаловался на невыносимую боль. И мы… — Было заметно, как Маше тяжело давался рассказ про ее коллегу. — Точнее Жан исполнил его последнюю просьбу.

Шаман подтвердил ее слова, качнув головой.

Все поняли, о какой именно просьбе шла речь. Матвей вспомнил заключение Ясира, когда он сделал быстрый осмотр трупа, увидев огнестрельное ранение в сердце.

— Дальше идти стало чуточку легче, — с горечью в голосе продолжила Маша. — На подходе к Москве было довольно холодно, минус двадцать, но мы все равно оставались начеку. Впятером кое-как добрались до города, заночевали в одном из домов недалеко от метро «Савеловская», а проснувшись утром обнаружили температуру в ноль градусов Цельсия.

Маша замялась и перевела взгляд на Шамана, дав ему слово.

— Произошла странная температурная аномалия, — подключился с разъяснением Шаман. — Точных причин ее возникновения назвать мог бы лишь метеоролог, имеющий данные со спутника, но никак не наши метеодатчики и зонды, работающие на ограниченном расстоянии. Причиной подобного резкого потепления могли стать процессы в циркуляции земной атмосферы, смещение антициклонов, высокое давление, много чего, только это было неважно. Важно было то, что проснувшись утром мы к собственному ужасу обнаружили себя в желтом уровне опасности. — Он посмотрел на Матвея и спросил: — Тебе довелось когда-нибудь побывать на этом уровне?

— Да, — выдавил из себя Матвей, припоминая свою последнюю вылазку перед этой экспедицией. Он перевел сказанное Шаманом и поведал команде какие неприятности ожидали бы их, окажись они в желтом уровне: — Мерзляков становится не только больше, их обоняние и все остальные чувства, способные учуять и обнаружить человека,